Страница 47 из 87
Ролло Шутер глухо крякнул в кулак, а потом неожиданно весёлым голосом попросил:
– Ник, если ты ещё не израсходовал той дряни, я буду тебе очень признателен за несколько десятков ампул. Понимаешь, парень, в открытом космосе тоже встречаются такие твари, что у меня сами собой начинают чесаться кулаки, а избивать безоружного противника мне не позволяет моя дурацкая порядочность. Кстати, Ник, нам тоже частенько приходится устранять кое-каких типов, вот только мы делаем это по специальному приговору суда. Обычно такие приговоры не оглашаются, но они всегда исполняются нами. Правда, только в открытом космосе. О том, как именно был исполнен приговор, нам необязательно докладывать суду, так что эти ваши утконосы уже очень скоро будут взяты Управлением под особый контроль. Даже на Стилане, где наука развита уже кажется дальше некуда, учёные говорят, что некоторые штуки матушки-природы невозможно повторить в лабораторных условиях, а всё, что даровано нам природой, следует использовать ради достижения благих целей. Как знать, может быть зная о том, какой смертью убийцы и садисты заплатят за свои преступления, хотя бы некоторые откажутся делать со своими жертвами то, что они делают порой с ними сейчас. – В это время в приёмном покое появился док Стрелли и Ролло воскликнул – Ну, всё, Ник, нам пора прощаться. Начинается твоё превращение из простого хомо в примипилариуса, но ты особенно не нервничай, парень, уже завтра к тебе присоединюсь и я вместе с Лиу и твоими ребятами. Лиу пыталась откосить от этого но я настоял, чтобы быть спокойным за неё.
Доктор Стрелт, приводя в движение кресло-леталку Николая, насмешливым голосом внёс в этот вопрос ясность:
– Ник, не слушай эту старую бестолочь. Из всех фелиноидов одни только ронны имеют коэффициент физической силы равный девяти и поэтому наша малютка Лиу если рассердится, запросто скрутит даже самого здоровенного риноцероида. Но мне всё равно очень хочется превратить её в пэппи, хотя это лишь ненамного увеличит её физическую силу. Раньше Лиу на это и не соглашалась, но теперь, когда ей приказал это сам президент, сдалась, хотя она сверх всякой меры гордится своим телом.
Николай, посылая воздушной поцелуй своей нечаянной любовнице с таким милым пушистым хвостиком с золотистой короткой шерсткой, озорно блеснув глазами сказал:
– Док, я уже успел оценить это в полной мере и уж на что моя жена красавица с обалденной фигурой, она способна затмить собой даже её. Слов нет, ей действительно есть чем гордиться. Ладно, вези меня к своим вивисекторам.
Глава 10. Примипилариус.
Через семь с половиной месяцев, именно столько времени занял курс полного реконструкции тела Николая с целью повышения его боевых качеств, он уже не мог узнать себя самого. Внешне он практически не изменился, разве что стал чуть шире в плечах и более сухощавым. Все изменения носили сугубо внутренний характер, так как сделали его чуть ли не вчетверо сильнее. Теперь его коэффициент физической силы достиг почти двенадцати, хотя до начала целого комплекса сложнейших хирургических операций, в ходе которого его порой и правда разрезали на отдельные куски, он был равен всего лишь трём с маленьким хвостиком. При этом доктор Стрелт и сам был удивлён тем, что земляне обладали столь завидной физической силой.
Из всех пациентов, прибывших на Стилан с Земли, его более всего поражал Кинг-Конг, коэффициент физической силы которого вообще достигал семи, но как того и следовало ожидать, в ходе всех этих операций полковник Соловьёв не стал сильнее всех остальных своих друзей. Число двенадцать было максимальным значением коэффициента физической силы. Большую силу имели одни только насекомые. В том числе и арахниды, о физической силе которых говорили в стенах Управления С, как о чём-то очень опасном. Правда, арахниды были всё же не так ловки, как гуманоиды и хомо. Зато они обладали куда большей выносливостью, хотя и имели ещё целый ряд недостатков, снижающих их боевые качества и способности. В частности они не отличались бойцовскими качествами и были трусоваты, если не валили на врага целой толпой. Храбрецами они были только в космосе, поскольку обладали колоссальными способностями к техноэмпатии, что и делало их самыми лучшими пилотами мечей.
Помимо того, что Николай обрёл столь совершенное и сильное тело, он сумел в значительной степени устранить все те пробелы в знаниях, которые у него до этого имелись. Доктором каких-нибудь стиланских наук он не стал, но уже не выделялся своей дремучестью среди всех прочих сотрудников Управления, а ведь его обучение ещё не закончилось. Это было только самое начало их подготовки к новой работе, в которой не смотря на то, что они всё это время находились в госпитале, им уже удалось сделать несколько довольно важных если не открытий, то уж точно догадок.
Так благодаря новому взгляду на привычные всем вещи, группе "Земля-21" удалось доказать, что по всей галактике в космосе довольно часто исчезают люди и их именно захватывают в плен, а не убивают и потом полностью уничтожают тела, чтобы не давать в руки следствия самой главной улики – трупа с насильственными признаками смерти. Для аналитиков Управления это явилось полным откровением и даже неожиданностью, поскольку до этого они считали, что такие исчезновения имели куда более простое объяснение.
Ещё одним важным открытием явилось то, что Николаю, полностью подтвердившему свой позывной Мудрец, вместе со своими друзьями удалось создать нечто совсем уж невообразимое, объёмный трёхмерный график, описывающий все действия энергонов со времён их первого появления в галактике. Большой Папочка Храмми, увидев этот видеоклип, который можно было пускать с различной скоростью, в сердцах чуть не разогнал всю свою аналитическую службу. Ему было от чего реветь, словно оголодавший медведь, ведь на трёхмерном экране было видно среди схематического изображения галактики, как по ней во времени передвигаются энергоны и всё указывало на то, что у них имелись в галактике тайные базы, но это лишь подтвердило подозрения аналитиков Управления, которые они давно уже высказывали своему начальству. Энергоны далеко не всегда совершали рейды, куда чаще их корабли просто вылетали на разбой со своих баз, которые вполне могли иметь станции межгалактического транс-телепорта, что было совсем уж паршиво.
Хотя этими и другими своими открытиями аналитики отдела "Земля-21" уже задали целый ряд новых направлений поиска, сам Николай, как и все его друзья, считал, что их настоящая работа начнётся только тогда, когда все они станут совершать патрульные полёты и вести настоящий, живой поиск, без которого аналитикам группы было невозможно заняться более серьёзными делами. Однако, до этого ему ещё предстояло пройти пусть и краткий, но всё же курс обучения боевым единоборствам.
Николай в отличие от остальных членов его группы задержался в госпитале почти на месяц. Доктор Стрелт в преддверии его командировки на Рианон решил осчастливить его ещё одним имплантантом, новеньким черепом из особого материала, который заменит ему его браслет-тэу, но при этом его не смогут обнаружить никакие сканирующие приборы. Вещь крайне необходимая для него на Рианоне, где он не сможет пользоваться своим браслетом высокопоставленного правительственного служащего.
Пока робохирург по кусочкам удалял кости его черепа, все остальные друзья Николая уже приступили к тренировкам в специальном учебном центре подготовки.
Вот там-то им и удалось доказать на деле, что всё то, чему их научил Кинг-Конг, чего-то, да, стоило. Инструкторы по боевым искусствам просто разводили руками, когда они показывали им то, чем владели если и не в совершенстве, то на очень высоком уровне. Теперь, после двух дней проведённых дома, ему предстояло присоединиться к своим друзьям, находившимся в нескольких сотнях световых лет от Стилана на малонаселённой и почти безжизненной планете, называемой Десертум. О ней Николай знал лишь то, что она является огромной каменистой пустыней вроде Марса, только с атмосферой вполне нормальной плотности и достаточным содержанием кислорода в ней. Зато с водой там было плохо. По обе стороны от экватор на несколько тысяч километров протянулась мёртвая, выжженная светилом сухая, как глотка дьявола с похмелья, раскалённая каменная пустыня, в которой не было даже микробов.