Страница 24 из 77
Элизабет Армистед лежала лицом вверх на ковре в гостиной. Под головой растеклось кровавое пятно, похожее на черный ореол. Одна рука была под спиной, другая вытянута вперед, ладонь раскрыта, пальцы слегка согнуты. Верхняя часть лица была полностью уничтожена. Вместо глаз зияли дыры глубиной в палец, наполненные кровью и искромсанной плотью. Другая рана, шедшая через рот, разорвала губы, выставив на всеобщее обозрение белые сломанные зубы. Платье задралось до нижнего белья, которое казалось нетронутым. В комнате пахло свежей кровью.
— Тот же тип? — спросил Дэвенпорт, глядя на убитую.
— Судя по всему. Я видел первую жертву, они похожи как две капли воды, — сказал судмедэксперт.
— Есть очевидные улики? — спросил Лукас, оглядываясь по сторонам; у него сложилось впечатление, что дом в полном порядке.
— Нет. Ногти чистые и не сломаны. Такое впечатление, что она не сопротивлялась, и не вызывает сомнений, что ее убили прямо здесь — около стола мы обнаружили брызги крови. Я сам не смотрел, но мне сказали, что признаков взлома двери или окон нет.
— На изнасилование не похоже.
— Его не было. Нет и следов спермы около тела.
Детектив из убойного отдела подошел к Лукасу и сказал:
— Посмотри на оружие.
— Я видел его, когда вошел, — ответил Дэвенпорт. — Молоток-гвоздодер?
— Да, но Джек кое-что обнаружил.
Они вышли в прихожую, где другой полицейский осторожно держал в руках полиэтиленовый мешок с молотком внутри.
— Что? — спросил Лукас.
— Посмотри внимательно. Не на кровь, а на сам молоток, — сказал второй коп.
Лукас посмотрел, но ничего не увидел.
— Я ничего не вижу.
— Он похож на пса, который не лает, — с удовлетворением заявил коп, поднес молоток к лампе, и в глаза Дэвенпорту ударил свет, отразившийся от блестящей поверхности головки. — Когда ты берешь молоток в руки, чтобы забить или вытащить гвоздь, на нем каждый раз появляются мелкие зазубрины. Посмотри сюда. Он гладкий, как попка новорожденного младенца. Им никогда не пользовались по назначению. Бьюсь об заклад, что мерзавец специально его принес, чтобы убить ее.
— Ты уверен, что это его молоток?
Полицейский пожал плечами.
— Мы нашли у нее штук шесть инструментов — несколько отверток, разводной ключ и молоток. Один пакет гвоздей и крючки для картин. Они лежат в ящике стола на кухне. Она была не из тех, кто пользуется инструментами и делает что-то собственными руками. Зачем ей второй молоток? Да еще такой большой и тяжелый? И каким образом именно этот молоток попал в руки убийцы?
По гостиной скользнул яркий луч света, и Дэвенпорт обернулся.
— Телевизионщики, — пояснил первый детектив и шагнул к входной двери.
— Скажите всем, чтобы помалкивали. Утром Даниэль сделает заявление, — сказал Лукас и снова повернулся к полицейскому, который держал в руках молоток. — Значит, убийца принес его с собой.
— Мне так кажется.
Дэвенпорт обдумал эту идею, нахмурился, затем хлопнул парня по плечу.
— Не знаю, что это значит, но, по крайней мере, нам есть с чего начать. Если он новый, возможно, удастся выяснить, где продают молотки фирмы «Эствинг».
— Мы собираемся сделать это завтра.
— Итак, что нам известно об убитой? — спросил Лукас, ткнув пальцем в сторону гостиной.
Армистед была актрисой, рассказал ему коп, державший молоток. Когда она не пришла на спектакль, к ней отправилась подруга, чтобы проверить, что случилось. Она нашла труп и позвонила в полицию. Судя по температуре тела, которая была выше средней температуры воздуха в доме, она умерла примерно за четыре часа до приезда эксперта в самом начале двенадцатого. Признаков ограбления нет.
— А где подруга? — спросил Дэвенпорт.
— В спальне. С ней Свонсон, — ответил полицейский, кивком показав в глубь дома.
Лукас отправился в указанном направлении, по дороге изучая обстановку и пытаясь понять, как жила убитая. Все здесь было сделано со вкусом, но без особого достатка. Картины на стенах были оригиналами, но простенькими, актрисы обычно получают такие в подарок от друзей-художников. На полах лежали потертые восточные ковры. Лукас подумал о коврах в доме Беккера и наклонился пощупать тот, на котором стоял. Он оказался тонким и скользким. Какая-то синтетика, машинное плетение. Ничего особенного.
Дверь в спальню была открыта. Лукас заглянул туда и увидел Свонсона, сидящего на стуле и протирающего бумажным платком очки в тонкой металлической оправе. На кровати, лицом вверх и опустив одну ногу на пол, лежала женщина. Другая нога оставила грязное пятно на желтом покрывале, но она этого не замечала. Лукас постучал по косяку и вошел, Свонсон поднял голову.
— Дэвенпорт, — сказал он, снова надел очки, повозился с ними, стараясь найти удобное положение, вздохнул и проговорил: — Дрянь дело.
— Тот же убийца?
— Да. А ты так не думаешь?
— Наверное. — Лукас посмотрел на женщину. — Это вы нашли тело?
Она была рыжеволосой и хорошенькой, лет тридцати пяти. Сегодня она выглядела ужасно: глаза опухли от слез, из покрасневшего носа текло. Она не стала тратить силы на то, чтобы сесть, но убрала со лба выбившийся локон волос, казавшихся темными, почти черными.
— Да, я зашла к ней после спектакля.
— Зачем?
— Мы беспокоились. Все, — сказала она и захлюпала носом. — Элизабет пришла бы в театр, даже если бы сломала ногу. Когда она не появилась и не позвонила, мы подумали, что с ней случилось какое-то несчастье или еще что-нибудь в том же духе. Если бы я не нашла ее дома, я бы стала звонить в больницы. Я нажала на кнопку звонка, а потом заглянула в окошко в двери и увидела, что она лежит на полу. Дверь была заперта, поэтому я побежала к соседям и вызвала полицию. — На лбу у нее появилась морщинка, она приподняла голову и сказала: — Вы тот коп, что убил индейца.
— Ммм…
— С вашей дочерью все хорошо? Я слышала по телевизору…
— С ней все в порядке, — ответил Лукас.
— Господи, наверное, это было ужасно.
Женщина села одним быстрым, уверенным движением, без малейшего усилия. Дэвенпорт увидел, что у нее зеленые, точно нефрит, глаза, а один из передних зубов слегка неровный.
— Вы пытаетесь поймать убийцу?
— Я помогаю, — сказал Лукас.
— Надеюсь, вы схватите и прикончите сукина сына, — сказала женщина, оскалившись и широко раскрыв глаза.
У нее были высокие скулы и тонкий нос — видимо, ее дальними предками являлись кельты.
— Я очень хочу его поймать, — ответил Дэвенпорт. — Когда кто-нибудь из вас в последний раз видел Армистед… то есть Элизабет?
— Сегодня днем. У нас была репетиция, она закончилась около трех, — ответила женщина. Вспоминая, она провела рукой по щеке и невидящим взглядом уставилась на покрывало. — После репетиции Элизабет уехала домой. Одна из кассиров пыталась дозвониться до нее примерно за час до спектакля, но ей никто не ответил. Больше я ничего не знаю.
— А зачем она звонила? Элизабет уже опаздывала на спектакль?
— Нет, кто-то хотел получить контрамарку, и она звонила, чтобы Элизабет подтвердила его слова, но та не взяла трубку.
— Бакки и Карл в театре, опрашивают там всех, — сказал Свонсон.
— Вы проверили Беккера? — спросил Лукас.
— Нет. Завтра проверим, после того как закончим тут. Я заставлю его рассказать, как он провел сегодняшний день — минута за минутой.
— Кажется, недавно убили женщину, которую звали Беккер? — спросила женщина и посмотрела сначала на одного, потом на другого.
— Мы про ее мужа, — коротко пояснил Дэвенпорт. — Кстати, а как вас зовут?
— Кэсси Лаш.
— Вы актриса?
Она кивнула.
— Да.
— На полной ставке?
— Я играю маленькие роли, — печально проговорила она и тряхнула рыжими волосами. Они были вьющимися и рассыпались по плечам. — Но работаю на полной ставке.
— Армистед с кем-нибудь встречалась? — спросил Свонсон.
— По большому счету нет. А при чем тут Беккер? Он подозреваемый?