Кедровая бухта

— Как долго вы находитесь в Кедровой Бухте? — спросила Оливия.

— Три месяца, — ответил Джек. — Вы намеренно хотите отвлечь мое внимание от вас?

— Думаю, да, — ответила Оливия с горькой улыбкой. — Итак… у вас есть сын?

— Эрик. Ему двадцать шесть, и он живет в Сиэтле. В возрасте десяти лет ему поставили диагноз редкой формы костного рака. Никто не ожидал, что он будет жить… — Его лицо потемнело от воспоминания.

— Но он выжил, — продолжила Оливия.

— Мой сын жив и здоров, — кивнул в знак согласия Джек. — И я крайне благодарен за это.

После Гриффин рассказал, что Эрик работает на «Майкрософт» и очень хорошо справляется. Взгляд Оливии автоматически метнулся на его безымянный палец. Джек упомянул о сыне, но не о жене.

— Эрик выжил после рака, — ответил Джек. Он определенно заметил ее быстрый взгляд. — Но к сожалению, мой брак — нет.

Значит, он понимал, что произошло в жизни Оливии, на личном, а не на профессиональном уровне.

— Мне жаль.

— Это случилось много лет назад, — беспечно пожал плечами Джек. — Жизнь продолжается, продолжаю жить и я. А вы разведены?

Хотя Гриффин и задал Оливии этот вопрос, она была уверена — он знает ответ.

— Уже пятнадцать лет, — все же ответила Оливия.

После этого разговор потек непринужденно, но пришла пора отправляться на встречу с матерью. Время для нее пролетело мгновенно. Взяв сумочку, Оливия встала и протянула руку Джеку:

— Мне приятно было познакомиться с вами.

— Мне тоже, — ответил он, вставая и пожимая ей руку.

Джек на короткое мгновение сжал ее пальцы, будто говоря, что между ними установилась связь. Когда они встретились сегодня утром — и даже до встречи, — Джек раздражал Оливию, но он смог побороть ее недовольство. Выходя за дверь кафе, Оливия почувствовала, что у нее появился друг. Она прекрасно понимала, что Джек Гриффин — необычный мужчина. И она не сделает ошибки — не станет недооценивать его.

Ян Рэндалл сидел в своей машине возле здания, в котором располагалась квартира его жены. Он опасался, что его ожидает новое противостояние. Судья ясно дала понять, что добрачный контракт не будет аннулирован. И что теперь? У них было несколько вариантов, но ни один из них не подходил ему или его жене.

Именно Сесилия хотела развода. Она первая наняла адвоката. Черт, она вбила эту дурацкую идею и ему в голову. Сесилия хотела освободиться. Хорошо, ладно. Если она предпочитает не быть с ним, он едва ли станет бороться за привилегию оставаться ее мужем. Но сейчас в своей попытке покончить с этим браком, каким бы он ни был, они натолкнулись на неожиданное препятствие. И все потому, что подписали это соглашение, которое было предназначено для подкрепления их свадебных клятв. Какое-то решение должно быть принято. Нет смысла ждать дольше.

Ян вылез из машины и медленно вошел в здание, приближаясь к квартире на первом этаже, которую они когда-то делили. Его раздражало то, что ему приходилось звонить в дверь, которая вела в его недавний дом. После их расставания Ян вынужден был переехать на базу. К счастью, его друг Эндрю Леки позволил Яну оставить некоторые вещи в своем доме. Ян изо всех сил надавил на звонок, стараясь побороть негодование. Убрав палец с кнопки, сделал шаг назад и расправил плечи. Он скрыл свои эмоции так, как его учили на базовом курсе, не желая показывать их Сесилии.

Его жена открыла дверь и нахмурилась, увидев, кто пришел.

— Я подумал, нам необходимо принять какое-то решение, — объявил Ян решительным тоном.

Не важно, как много раз он говорил себе, что не должен чувствовать к ней ничего, но слова не помогали. Ян не мог находиться с Сесилией в одной комнате и забыть, как они занимались любовью или то, как в первый раз он почувствовал ребенка внутри ее. А кроме того, Ян не мог забыть, как стоял над могилой дочери, так и не получив возможности подержать Элисон или сказать ей о своей любви.

Сесилия держала дверь открытой.

— Хорошо.

Сомнение в ее голосе было очевидным.

Ян последовал за ней в небольшую гостиную и присел на край дивана. Они купили его на гаражной распродаже вскоре после свадьбы. Ян не разрешил Сесилии передвигать диван, так как она была уже на третьем месяце беременности. Результатом его упрямства стала надорванная спина. Этот старый диван вызвал много плохих воспоминаний, как, например, его краткий брак.

Сесилия села напротив него, скрестив руки на груди. Ее лицо ничего не выражало.

— Должен тебе сказать, что решение судьи стало для меня своего рода потрясением, — сказал Ян, начиная обсуждение.

— Мой адвокат сказал, что мы можем подать апелляцию.

— О, конечно, — пробормотал Ян, его гнев бросался в глаза. — И потратим еще пять или шесть сотен долларов на судебные сборы. У меня нет столько лишних денег, как, впрочем, и у тебя.

— Ты не знаешь, как обстоят мои финансовые дела, — отрезала Сесилия.

Именно так начинался каждый их разговор. Сначала они были вежливыми, почти обходительными, но через несколько минут уже спорили и ругались. Казалось, в эти дни они достигают пика гнева слишком быстро. Ян вздохнул, чувствуя безнадежность. При таком настроении, которое владело и Сесилией, и Яном, было довольно сложно поверить, что они когда-то спали вместе.

Ян отбросил мысли об их когда-то здоровой и активной половой жизни. В постели они мало в чем не соглашались, но это было раньше…

— Мы всегда можем сделать то, что предложил мой адвокат.

— И что же? — У Яна не было намерения следовать совету Алана Харрисона. Этот человек представлял интересы его жены, а не его.

— Алан посоветовал сделать то, что сказала судья, — обратиться с нашими разногласиями в Центр по урегулированию споров.

Ян вспомнил, что судья Локхарт действительно что-то упоминала об этом, но в то же время вспомнил свою реакцию на ее слова.

— И что именно под этим подразумевается? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал благоразумно и примирительно.

— Ну, я не могу сказать точно, но думаю, мы оба будем представлять свои интересы перед беспристрастной третьей стороной.

— И сколько это будет стоить?

— У тебя что, все сводится к деньгам? — спросила Сесилия.

— Собственно говоря, да.

Этот развод уже обошелся ему в круглую сумму. Ян упрямо повторял себе, что не он первый захотел этого.

Конечно, после смерти Элисон у них случались споры, но он не ожидал, что все придет к этому.

Сесилия не понимала, что произошло с ним, хотя Ян и старался объяснить ей это бесконечное число раз. Он не получал послание от нее до конца командировки. Его командир утаил информацию о преждевременных родах и смерти дочери, так как не было никакой возможности обеспечить перелет по воздуху. Кроме того, Ян не мог связаться с Сесилией. Наконец, прибыв на базу, он не имел даже шанса осознать реальность их потери.

— В таком случае у тебя есть какие-нибудь предложения? — спросила жена надменным тоном, который просто сводил его с ума.

Сесилия кинула на него раздраженный взгляд. Она знала, что Ян ненавидит, когда она разговаривает с ним так, будто он еще учится в школе.

— Знаешь, да, кое-что я могу предложить, — ответил он, вставая.

— Прекрасно. Не могу дождаться, когда же услышу твои гениальные мысли. — Сесилия скрестила руки на груди излюбленным заносчивым жестом.

— Мы можем просто продолжать жить каждый своей жизнью.

— И что это значит? — спросила Сесилия, нахмурившись.

— Ты планируешь выходить замуж вновь?

— Я… я не знаю. Возможно, когда-нибудь.

Что касалось Яна, он с этим покончил. Он больше никогда не заставит себя терпеть женские эмоции и переменчивые причуды.

— Я — нет, — сказал Ян. — Мне хватило этого брака, тебя, всей этой неразберихи.

— Дай-ка я подумаю, правильно ли поняла тебя.

Сесилия тоже встала и принялась ходить по небольшой гостиной, мелькая перед ним. Ян уловил запах ее духов, и ему пришлось приложить все усилия, чтобы не закрыть глаза и не насладиться их ароматом. Он ненавидел то, что она все еще способна сделать его слабым, заставляя ожидать ее возвращения…