Ночь теней

— Вот как. Но по крайней мере, у меня будет надежда. — Вир вцепился в подлокотники так, что дерево угрожающе заскрипело.

— И… еще одно, — Уна прикусила губу, — она… не будет тебя любить. То, что и дух, и душа полюбили сразу одного мужчину, сыграет против тебя, дядя.

Вир покачал головой:

— Это мелочи. Главное, что она будет жить!

Уна и Тайган переглянулись.

— Хорошо. Тогда, Тай, берешь тело Ари. Дядя, тело Элии. И идите за мной.

Прочертив в воздухе проем, Уна отступила в сторону. Неярко светилась арка портала.

— Идите. Я закрою за нами.

Первым в проем шагнул Тайган, затем Вир. Уна закрыла портал за секунду до того, как в дверь постучали.

Заплаканная Карен сидела на краю стола, рассматривая доску. Кио стоял около окна, вглядываясь в стену серого дождя, словно надеясь кого-то увидеть.

— Вир вернулся… а Стар нет. Почему? — тихо спросила девушка.

Урсаил неторопливо подошел к доске. На лицо Карен он старался не смотреть.

— Смотри. Вот здесь стоял Вир. Клетки вокруг него стали белыми везде. Если ты помнишь — цвет начальной клетки менять нельзя. Раунд завершился его безоговорочной победой над Вороном. А теперь смотри вот сюда. Видишь, Стар стоит на доске. Но белые клетки только за ним, треугольником. А перед ним — три черных клетки.

— Он не может уйти отсюда, потому что есть ход для черного игрока? — догадалась Карен.

— Верно, — кивнул урсаил.

— А Лея… почему ее нет на доске?

— Потому что она уже вне игры. Фигурка демонессы рассыпалась сразу же, как только Интессо ее забрал.

— Вот как, — стихиария опустила голову, тоскливо глядя в пол. — ТерАль не сказал вам, кем пойдет дальше?

— Твоей фигуркой, — ровно ответил Кио. — И он должен скоро вернуться. Так что иди. Умойся. И займись чем-нибудь дельным.

— Не могу! — Карен сжала кулаки. — Я такая… бесполезная!

Мастер Аден покачал головой.

— Карен, не глупи. Подумай. Будь ты бесполезна — стала бы ты королевой? Безусловно нет. Так что соберись с силами и посиди. Например, вот здесь, на диванчике.

— Не могу! Не могу сидеть без дела! — крикнула стихиария.

— Значит, вперед на задание, — уронил гулко непонятно откуда появившийся ТерАль, и Карен швырнуло куда-то в сторону.

Когда девушка открыла глаза, то невесело подумала, что это становится традицией. Она стояла в центре огромной толпы на невольничьем рынке. И пусть сейчас продавали не ее, все равно было неприятно смотреть на помост. Тело девушки было закутано в легкий серебристый плащ. В правом кармане приятно холодили ладонь какие-то искристые камешки.

Оглядевшись по сторонам, стихиария поняла, что таких же серебряных, как и она — еще двое. Причем вокруг них и вокруг Карен было пустое пространство. Не очень большое, но достаточное, чтобы свободно дышать.

Стихиарии пришлось стоять минут двадцать, прежде чем она смогла разобраться, что один такой камень, как у нее в кармане, равен ста золотым. Судя по тому, сколько у Карен было в кармане, она могла купить всех рабов одним махом.

Впрочем, время шло, рабов все выводили и продавали. Карен стояла, скрестив на груди руки, и пыталась понять, зачем она здесь, чего ждет? Интуиция молчала.

— Последний и исключительный лот на сегодня! — прогрохотал голос распорядителя над площадью.

Вскинув голову, Карен почувствовала, как в груди что-то больно кольнуло. На помосте стояла амазонка. Такая же, как Аника… или Андалия. И она была беременна!

Карен сжала кулаки, борясь с желанием обернуться огнем и выжечь всю площадь. До черной земли… уничтожить всех, кто допустил, чтобы в этом мире продавали женщин как «вместилище идеального раба».

Занятая своими мыслями, Карен упустила тот момент, когда начались торги. Стартовая цена в двадцать золотых изрядно удивила девушку. Не всех рабов продавали и за половину такой суммы.

Страсти накалялись…

Когда сумма дошла до пяти сотен золотых, вступили серебряные. Карен молча наблюдала за их торгом и молчала.

— Семь латунных. Раз. Семь латунных. Два. Семь латунных…

— Десять, — равнодушно обронила Карен.

Площадь замолчала. Тишина была такая, что неожиданно стало слышно судорожное дыхание измученной женщины на помосте. И только сейчас, только в этот момент, стихиария поняла, осознала ту странность, которая ее терзала. Все… все кроме нее и серебряных в числе покупателей, — все не дышали!

Тяжело вздрогнув, Карен с трудом собралась с мыслями. Судя по огромным глазам распорядителя, тому было сделать это еще тяжелее.

— Ну, мил-распорядитель, чего молчишь? — поинтересовалась девушка, подходя к помосту. — Считай.

— Надеешься с помощью ее ребенка снять свое проклятие? — прошипел один из серебряных, невесть как оказавшийся рядом.

Весело фыркнув, Карен мысленно опустила нахалу на голову что-то тяжелое. И проходя мимо, задела плечиком и тихо сообщила:

— Вы меня, мессир, с кем-то перепутали.

Уже поднимаясь по лестнице, девушка растерянно теребила камни в кармане. Равнодушно положив требуемую сумму, Карен не смогла не заметить, что ее камни очень сильно отличаются от остальных.

Распорядитель, впрочем, был не против. Более того, смотрел на камешки как на величайшее сокровище.

Вручив стихиарии длинный поводок и какую-то бляху, распорядитель так и остался за столом, зачарованно пересыпая полученные латунники.

— Многовато ты силы туда вбухала, подруга, — сказала амазонка.

— Сил? — недоуменно уточнила Карен.

— Э, подруга, да ты никак с луны свалилась!

— Не с луны. Повыше. Меня зовут Карен. А ты?

Амазонка минуты две изучала лицо своей новой госпожи, потом покрутила головой.

— Вот сумасшедшая. Ольгерда я.

— Очень приятно. Олей можно?

— Только не Гердой, а так ты свободна в своих предпочтениях, — фыркнула амазонка. — Ты зачем меня купила?

— Не знаю. Ты поверишь, если я скажу: так надо?

— Сумасшедшая. Ты хоть понимаешь, что…

— Ничего не понимаю, — обезоруживающе улыбнулась Карен.

Ольга подавилась словами и, тихо хлопая глазами, смотрела на довольную стихиарию.

— Впервые вижу человека, который отобрал у зомбов добычу и даже не знает, что сделал.

— Стоп! Стоп! Стоп! Кто такие зомбы? И что такого я сделала?

— Это долгая история… — попыталась ускользнуть от ответов Ольгерда.

— А ты покороче. И кстати, где здесь можно поесть? Желательно вкусно.

— Сюда.

Через пару часов, Карен знала куда ее занесло и чем этот мир необычен. Его населяли два народа. Зомбы и люди. Среди людей иногда появлялись маги. И зомбы очень почитали их.

Первейшая задача любого зомба — стать человеком. Но вот чтобы это сделать, надо, чтобы человек полюбил зомба. Полюбил без всяких ухищрений. Люди же держались от общин зомбов как можно дальше… потому что такое соседство их убивало!

Зомбы могли тянуть силы из человека, чтобы ожить, пусть и на очень недолгий срок. Такой же временный эффект давали и латунники.

— В общем, наш мир — довольно неприятное место, — подытожила Ольгерда. — Но есть одно «но». В горах недалеко отсюда, после Невольничьего перевала, есть пещера. Когда-то она была убежищем для того, кто создал зомбов, — одного из богов.

— Была?

— Да. Бога убили. Свои же. И теперь в той пещере растут цветы дивной красоты. Подарить такой цветок означает растопить сердце любой неприступной красавицы.

— А название?

— Черные цветы забвения.

— Странное название.

— Которое к тому же не имеет ничего общего с действительностью. — Амазонка потрогала кружку со своим настоем. — Эти цветы обладают одним магическим свойством, но…

— Каким? — перебила ее Карен.

— Черные цветы — лучшее средство для того, кто хочет сохранить смерть в теле.

— Э?

— Тело как бы забывает, что оно когда-то было живым.

— И зачем?

— Не знаю. — Ольга пожала плечами. — Просто интересное и очень бесполезное свойство.

— Бесполезное? Нет! Кажется, я знаю, кому оно может понадобиться. Проводишь меня к цветам?