В память о Саре

ГЛАВА 3

По такой погоде полиции понадобилось больше часа, чтобы пробиться сквозь пробки и прибыть на Холм. Первыми явились патрульные Эдди Зуковски, Тугодум, и еще один парень, которого Майк тоже знал, — Чарли Рипкен. Оба с облегчением отметили, что ему хватило сообразительности заблокировать движение на Холме. Вторая патрульная машина, прибывшая на вызов, перекрыла выезд с нижней автостоянки — там, где припарковался сам Майк.

Тугодум Эд завел Майка в ликеро-водочный магазин «Крестики и нолики», расположенный по соседству. Майк, стоя под потолочным вентилятором, перемешивающим горячий воздух, глядел, как снежинки тают на его джинсах и куртке, собираясь лужицей у промокших ног. Он вытер лицо и волосы полотенцем, которое дал ему владелец магазина.

— Во что была одета Сара? — спросил патрульный Эдди Зуковски и раскрыл свой блокнот на чистой странице. Круглое лицо Тугодума Эда заплыло жиром от долгих вечеров у телевизора и пристрастия к фастфудам, но в остальном он пребывал в хорошей форме, и его высокая фигура по-прежнему оставалась мощной, как фонарный столб, не растеряв и грамма той взрывной мощи, что сделала его звездой американского футбола в Бостонском колледже.

— Она не изменилась с тех пор, как я описал ее диспетчеру, — ответил Майк.

— В соседнем помещении у нас сидят трое малышей в розовых комбинезонах, и один из них — пацан. Можешь себе представить? Так что, Салли, мне нужны от тебя особые приметы. Комбинезон, шапочка, варежки — в таком духе.

В голосе Тугодума Эда Майк расслышал то же самое равнодушие, которым веяло от двух патрульных, которые пришли к Лу, чтобы расспросить о том, куда могла уехать его жена. Кроме того, Майк явственно уловил и отголоски той тупости, что перечеркнула жизнь отца Тугодума Эда, Большого Эда Зуковски. Сей достойный муж решил пригласить супругу в двухнедельный круиз на Арубу на десятую годовщину их бракосочетания и не придумал ничего лучшего, кроме как ограбить банк, расположенный нa другой стороне улицы от автомастерской, в которой он работал после окончания школы.

Снаружи завывал ветер, ломясь в дверь, и стеклянная витрина магазина жалобно звенела. И где-то там, в этой круговерти, осталась Сара. Ничего не видя вокруг, она отошла в сторону от санок, забрела — в чем он теперь не сомневался — на крутой откос, скатилась вниз и бродила по лесу, который тянулся до самого дома Майка, пруда Саймон-Брук и шоссе № 4. Сара заблудилась в снежных вихрях и звала его, не в силах перекричать ветер. Сара, напуганная потерей очков и ослепшая.

— Я уже рассказал обо всем диспетчеру, — сказал Майк. — Если тебе нужна информация, свяжись с ним. — Он швырнул полотенце на груду ящиков с «Будвайзером» и успел сделать целых два шага, прежде чем Тугодум Эд крепко взял его за плечо.

— Салли, ты промок до нитки.

— Со мной все в порядке.

— Ага, и поэтому губы у тебя посинели, а зубы выбивают дробь. Не пудри мне мозги, Салли. Я слишком давно тебя знаю.

— Мне нужно вернуться туда. Она бродит по лесу одна, без очков…

— Каких очков?

Майк достал из кармана куртки очки и швырнул их на полотенце.

— Сара очень пугается, когда теряет их, — пояснил он. — Я должен вернуться туда до того, как она споткнется и кубарем полетит вниз, до самого шоссе.

— Там уже работают волонтеры. А теперь расскажи мне, где ты нашел эти очки.

— Я иду туда.

— Погоди. — Тугодум Эд крепче стиснул ему руку и подался вперед. — Мы обследуем каждый дюйм, но, учитывая, что там ни черта не видно, ты должен понять, что мне нужна вся информация, которой ты располагаешь.

— Я уже рассказал все, что знал.

— Ты ничего не сообщил диспетчеру об очках.

— Зато ты теперь знаешь о них.

— Где ты нашел очки?

— Рядом с санками. — Майк попытался уйти, но Тугодум Эд опять ему этого не позволил. Он лишь крепче стиснул руку Майка, напоминая ему о том, кто здесь главный.

Майку хотелось закричать во весь голос. Ему хотелось выплеснуть гнетущее отчаяние, поселившееся в душе, на Тугодума Эда и сбить его с ног.

«Эд, проклятый ты тупица, ты говоришь слишком медленно и только напрасно теряешь время!»

— Саре исполнилось шесть, она одета в розовый комбинезон, — сказал Майк. — Розовый комбинезон с голубыми варежками — на них вышиты олени. Розовые сапожки а-ля Барби. Что еще ты хочешь знать?

Тугодум Эд убрал руку, но не сдвинулся с места, загораживая ему проход к двери. Майк перечислил особые приметы Сары: рост, вес, цвет волос и глаз, родинку над верхней губой, искривленные верхние зубки и два выпавших нижних — он даже упомянул синяк у Сары на ребрах. Он заметил его вчера вечером, когда купал дочку.

— Как она его получила? — поинтересовался Тугодум Эд.

— Налетела на кофейный столик. Так, во всяком случае, сказала Джесс.

Тугодум Эд прекратил писать и поднял голову.

— Ты ей не веришь?

— Я всего лишь хотел сказать, что в тот момент я был на работе.

Майк достал пачку сигарет и увидел, что они размокли от снега.

— У комбинезона Сары есть какие-нибудь отличительные особенности?

— Например?

— Например, бирки, переводные картинки, рисунки.

Что-то в этом роде.

Майк потер лоб, прикрыл глаза…

Папочка, где ты?

И голос Джесс: Отправляйся туда и ищи свою дочь. НЕМЕДЛЕННО!

.. и попытался представить эти «отличительные особенности», эти проклятые, бессмысленные отличительные особенности — хотя сейчас ему надо было бежать на улицу и искать Сару. Но как обойти Тугодума Эда?

— На ярлычке под воротником черным маркером написано ее имя, — вспомнил он. — Передний карман слегка надорван. Правый… нет, левый. Да, точно, левый. Это Фанг постарался.

— Фанг?

— Наша собака, — ответил Майк, открывая глаза. — Все, больше ничего не могу вспомнить.

Тугодум Эд закончил писанину. Выудив из кармана прозрачный пластиковый пакетик, он тряхнул рукой, открывая его.

— Когда ты последний раз видел своего старика?

— Сто лет назад. А почему ты спрашиваешь?

— Сколько именно?

— Не помню. Три, может, четыре года назад. Когда я слышал о нем в последний раз, он жил где-то во Флориде.

— Но дом по-прежнему принадлежит ему, верно?

— Эд, не обижайся, но какое это имеет отношение к поискам моей дочери?

— Лу видели в городе.

И тогда Майк понял.

— Сара никогда не видела его, — сказал Майк, глядя, как Тугодум Эд кончиком ручки заталкивает очки в пакетик. — Он бы не подошел к ней и на пушечный выстрел, но даже если бы и подошел, во что я лично не верю, то и тогда Сара не поверила бы ему, потому что я рассказывал ей, что дедушка умер еще до ее рождения. Сара никогда не ушла бы с ним или кем-то еще. Сара знает, как нужно вести себя с незнакомцами. Она бы не ушла с Холма ни с кем, кроме меня или Билла.

— Дети совершают самые невероятные поступки, Салли, особенно когда напуганы. Учитывая, как там метет, что все одеты совсем не так, как обычно, и закрывают лица, ты и сам не разобрал бы, кто есть кто. Так что Сара могла просто довериться первому попавшемуся человеку, которого узнала.

Тревога, камнем лежавшая на сердце, вновь вспыхнула с такой силой, что Майку стало жарко. Кожа у него зачесалась. Он взглянул на Эда, прикидывая, как бы проскочить мимо него, и тут у полицейского зазвонил телефон.

— Ты не звонил домой, чтобы проверить автоответчик? — поинтересовался Эд, снимая аппарат с пояса.

— Это было первое, что я сделал, после того как позвонил по девять-один-один.

— Это было уже сорок минут назад. Позвони еще раз.

Эд поднес телефон к уху, отошел к двери и остановился, загораживая ее.

Майк вытащил свой мобильный и заметил, что батарея села; обычно в это время он как раз заряжал ее. Он подошел к прилавку, где лысый толстяк делал вид, что увлеченно читает «Геральд».

— Я могу воспользоваться твоим телефоном, Франк?

Франк Кокколуто молча протянул ему трубку радиотелефона.