Лунный прилив

— Но вы что-то знаете о Расти?

— А ты и есть та малышка. Как чудно устроен мир, — сказал он, застав ее тем самым врасплох. До этого момента Грир вовсе не была уверена в том, что старик понимает, кто она такая. Когда он обернулся, взгляд его был поразительно ясным. — Расти был хороший мальчик, смирный и находчивый. Я слышал, он ушел в торговый флот. Наверное, решил, что это лучший способ сбежать отсюда и покончить с прошлым. Может быть, он был прав.

Может быть и так, но только Грир на этот раз по-другому взглянула на положение дел. Что плохого может выйти из того, что она, по крайней мере, попытается связаться с братом, которого никогда не видела — о существовании которого даже и не подозревала до вчерашнего дня? А Расти вполне может знать, где сейчас их мать. Задача, казавшаяся еще недавно неразрешимой, теперь сама подсказывала дальнейший план действий.

— Вы мне очень помогли, преподобный отец. Спасибо вам, — сказала Грир, вставая. — Вряд ли вы знаете, каким образом записываются в торговый флот?

Слабо улыбаясь, он покачивался на носках.

— Чего не знаю, того не знаю. Но если бы я был на месте молодой женщины, вознамерившейся отыскать кого-нибудь близкого, то, вероятно, обратился бы в Союз моряков в Саутгемптоне. Расти должен там числиться, если он выходил в море, а они ведут записи по каждому работнику — все корабли, на которые он нанимался, да и информация о теперешнем его судне, если таковое существует, — говорил он, рассеянно почесывая затылок.

Еще один шаг вперед. Если Расти выходил в море, Грир с легкостью сможет сократить разрыв между ними.

— И еще раз большое вам спасибо, — сказала она, в порыве благодарности сжимая его руку. — Я подумаю обо всем, что вы мне рассказали.

Ее сердце настукивало в груди сумасшедшие ритмы. Глупая. Она может и вообще ничего не найти.

Проводив ее до двери, старик слегка поклонился. Грир подняла руку в знак прощания и едва ли не вприпрыжку бросилась по тропинке к воротам. Она продвигается все дальше и дальше и скоро будет у цели. А через пару часов Грир снова увидит Эндрю. Он разделит ее воодушевление. Она точно знает это. Как только у них появится свободная минутка побыть наедине, она все ему объяснит. Если Грир будет не с кем разделить надежды и сомнения, она просто взорвется.

Остановившись, Грир подставила лицо каплям дождя. Если бы даже у нее был десяток людей, к которым она могла бы обратиться прямо здесь и сейчас, людей, которым она бы симпатизировала и доверяла, — все равно она выбрала бы Эндрю.

Грир устроила критический разбор одежды, вывалив все вещи на кровать. Ей нравился простой стиль, натуральные материалы, и она всегда была уверена в своем выборе. Так почему же теперь она оказалась в таком ступоре, решая, что надеть на неофициальный ужин?

Просто смешно. Она ведет себя как школьница, собирающаяся на первое свидание. И все равно жаль, что одежда, которую она взяла с собой, такая обычная...

Грир посмотрела на часы. Полшестого, а она стоит тут в майке и трусах. Господи боже.Ее взгляд упал на блузку в черно-синюю полоску — шелк всегда хорошо смотрится; затем ей бросились в глаза жилет из ангоры и шерстяные брюки. Отлично. Девушка быстро оделась, повесила остальные вещи в шкаф и поискала черные туфли-лодочки, еще ни разу ею не надетые.

Каблуки были слишком высокие. Она ведь знает, что не умеет держать равновесие, так зачем выбирает такую обувь, в которой вполне можно свернуть шею?

По дороге к остановке в Чалдон-Херринг у нее вымокли волосы, а времени помыть голову уже не было. Тщательно расчесав волосы, она смогла соорудить только непонятную копну локонов, разбросанных в творческом беспорядке. По крайней мере, блестящие.

Грир пребывала в состоянии паники. Присев на краешек стула, она глубоко вдохнула. Двадцатишестилетние вдовы не паникуют по поводу свиданий за ужином.Неброский естественный макияж был как нельзя кстати, выбранная одежда подчеркивала достоинства ее фигуры, а обувь выгодно смотрелась на маленьких ножках с тонкими щиколотками. Эндрю Монтхэвен, да ты счастливчик.Грир усмехнулась, Даже когда ничего не получалось, с ней все равно оставалось ее чувство юмора, тем более что жизнь обещала много нового и интересного. Скоро она поделится своими открытиями с Эндрю.

Отдаленный звук дверного звонка тут же вывел ее из раздумий. Послышались невнятные голоса, а потом звук тяжелых шагов — это миссис Файндлэй в своих грубых кожаных башмаках поднималась по ступенькам.

Наконец раздался стук в дверь, и сердце у Грир замерло.

— К вам джентльмен, миссис Бэкетт. Он будет в гостиной, — проговорила миссис Файндлэй через дверь.

Слабое «спасибо» Грир утонуло в монотонном звуке удаляющихся шагов.

Она схватила бежевую куртку на меху. Не подходит, но выбор небольшой — либо эта, либо черный плащ, в котором было бы холодно. Единственной сумкой, которую она с собой взяла, была дорожная, коричневая с массивным ремнем. Об этом не могло быть и речи. Блеск для губ, расческа и мелочь легко поместятся в карманы куртки.

Прихватив дубленку Эндрю, Грир стала осторожно спускаться по ступенькам. Мысль вбежать к нему летящей походкой приходилась ей по душе, но вот покатиться кубарем и упасть лицом вниз — нет.

— Что-то случилось, Грир? — услышала она низкий голос от подножия лестницы.

Она чуть не подпрыгнула:

— Эндрю! Нет. Все нормально. — Кроме того, что ты застал меня сползающей по лестнице и пялящейся себе под ноги, как старикашка. —Миссис Файндлэй сказала, что ты в гостиной, — произнесла Грир самым приятным топом.

Эндрю улыбнулся, и у нее внутри все перевернулось.

— Сколько времени... — Отклонившись, он окинул взглядом холл и прошептал: — Сколько времени ты смогла бы выдержать в этой гостиной?

— Ты хочешь сказать, тебе не нравится декор? — Грир приняла предложенную им руку и заставила себя уверенно следовать за ним. — Да если бы я смогла стащить этот набор салфеток для мебели и коллекцию гипсовых пастушек, то продала бы их с молотка только самому щедрому закупщику, — проговорила она заговорщицким тоном.

— Ты шутишь.

— Ага. Само собой.

И они оба подавили смешок.

— Но мне нравится это место, здесь уютно, — лукаво произнесла Грир. — И мне нравится миссис Файндлэй. — Настояв на своем, Грир постаралась как можно быстрее сменить тему. — Вот твоя дубленка, — сказала она. — Спасибо.

Взяв дубленку, Эндрю открыл входную дверь.

— Ну да, она красивая и верная. Просто золотце. — Он сделал вид, что не обратил внимания на то, как неодобрительно прищурилась Грир. — Дом Уилсонов еще дальше, чем мой. Нам лучше поторопиться.

Здесь ездили быстрее, чем у нее на родине. Грир беспокойно ерзала на сиденье, стараясь не смотреть в окно каждый раз, когда машина шла на обгон, двигаясь по двухполосному шоссе.

— Вечер более приятный, чем я ожидала, — непринужденно произнесла Грир. Она будет смотреть на Эндрю, а не на трассу.

— Я почти весь день не выходил на улицу.

— Ты ничего не пропустил, — ответила она.

Эндрю сосредоточился на дороге; нахмурив брови, он отрегулировал зеркало дальнего вида и обогнал громоздкий строительный грузовик. Затем снова перестроился в ряд, и только тогда морщинки у него на лбу разгладились. На лице Эндрю читались любые оттенки эмоций. Посмотрев на нее, он улыбнулся. Его голубовато-серая водолазка под темным замшевым пиджаком резко контрастировала с черными волосами. Он был одет повседневно, но элегантно, и при этом не возникало ощущения, что особенно старался достичь такого эффекта. К счастью, она сама, судя по всему, оделась соответствующе.

Притормозив, Эндрю вошел в поворот, и даже в сгущающихся сумерках внимание Грир привлекло движение его бедра. Она отвернулась к окну. Может быть, он справедливо обвинил ее и она действительно становится любительницей ног. Грир ощутила тяжесть внизу живота. Тут уж не до шуток. Она влюбилась, и бессмысленно притворяться, что она не хочет, чтобы этот мужчина был ей больше чем просто другом. Поцелуи Эндрю прошлой ночью, ее ответные ласки... реакция ее тела на его прикосновения — эти воспоминания были все такими же яркими. Ей хочется заняться любовью с Эндрю. Осознание этого пугало и возбуждало ее.