Страница 2 из 69
— Ого! — сказал он с грубоватым акцентом, выдававшим уроженца Куинса. — А твоя подружка, можно сказать, просто врезала тебе под дых, а?
— Да! — рыдала я, растравляя себе раны. — Именно так.
Верная, преданная Рейчел, моя лучшая подруга в течение двадцати пяти лет, которая неизменно блюла только мои интересы (или хотя бы, по крайней мере, не ставила себя на первое место!), вдруг дала мне под дых. Ударила по больному. Случилось то, чего я просто не могла предвидеть. Это все равно как если бы собака-поводырь умышленно вывела своего слепого доверчивого хозяина на проезжую часть.
Сказать по правде, все было далеко не так просто, как я рассказала таксисту. Мне только хотелось не упустить из виду основную мысль — предательство Рейчел. Да, я тоже кое в чем ошиблась, но не предала нашей дружбы.
За неделю до свадьбы я пришла к ней, чтобы сказать, что бракосочетания не будет. Мой жених Декс первым сказал мне эти ужасные слова (мол, возможно, нам не стоит жениться), но я легко с ним согласилась, потому что у меня был роман с Маркусом, одним из его друзей. В одну из душных ночей я от него забеременела. Это было так некстати. Тем более что Рейчел в начале лета слегка увлеклась Маркусом. Они ходили на свидания, но этот роман увял, когда втайне от нее я вступила с ним в связь. Я чувствовала себя просто ужасно — потому, что изменяла Дексу, а особенно потому, что лгала Рейчел. И вот я решила повиниться. Была уверена, что она поймет. Она всегда меня понимала.
Итак, я мужественно приехала в квартиру на Ист-Сайд.
— Что случилось? — спросила она, открывая дверь.
Я почувствовала себя лучше, услышав ее голос — такой знакомый и умиротворяющий. Рейчел — заботливая подруга, еще более заботливая, чем моя родная мать. Я вспомнила, сколько раз она задавала мне этот самый вопрос в течение многих лет — когда однажды в дождь я оставила открытым люк в крыше папиной машины, когда испачкала свои лучшие белые джинсы во время месячных. Она всегда спрашивала: «Что случилось?» — и неизменно своим ровным голосом, который вселял в меня надежду, говорила, что все обязательно будет хорошо. Рейчел могла уладить любую неприятность. Она успокаивала меня, когда никому вокруг это не удавалось. Я была уверена — даже обидевшись, что Маркус предпочел меня, Рейчел переживет это и скажет, мол: ничего страшного, на все Божья воля, ты не преступница — просто поддалась своим чувствам, я тебя понимаю, и Декс, конечно, тоже поймет…
Я глубоко вздохнула и вошла в ее чистенькую квартирку, а Рейчел принялась болтать о свадьбе — говорила, что она к моим услугам, готова помочь, потому что в последнюю минуту всегда возникают непредвиденные обстоятельства…
— Свадьбы не будет, — выдохнула я.
— Что? — спросила она. Губы у нее побледнели так, что стали почти неразличимы на лице. Я взглянула на нее и села на кровать. Она спросила, кто из нас решился отменить свадьбу.
Я вспомнила старшую школу. После разрыва с парнем (а в школе это очень часто случается) друзья всегда спрашивают: «Кто кого бросил?» Все хотят знать, кто был преступником, а кто жертвой, чтобы не ошибиться с сочувствием и порицанием.
Я сказала то, чего никогда не говорила в школе, потому что, если честно, парней всегда бросала я:
— Мы оба так решили… Ну, чисто формально первым был Декс. Он сказал мне сегодня утром, что не хочет свадьбы. Он сомневается, что любит меня.
Я закатила глаза. Все еще не верила, что это возможно. Думала, что единственная причина, по которой Декс хочет разрыва, — это то, что он ощущает мое равнодушие. Так всегда бывает, когда влюбляешься в другого.
— Ты шутишь? С ума сойти. И как ты себя чувствуешь?
Я рассматривала свои декорированные блестками розовые босоножки. Потом сделала глубокий вдох и, чтобы избавиться от чувства вины, призналась, что у меня роман с Маркусом. Конечно, Рейчел им слегка увлеклась летом, но ведь она с ним не спала и прошло уже несколько недель с того дня, как они поцеловались. Она просто не может обидеться.
— А ты спала? — переспросила Рейчел громким, странным голосом. Щеки у нее порозовели— верный признак гнева, но я продолжала: рассказала все в подробностях, поведала о том, как начался наш роман, как мы пытались остановиться но не смогли преодолеть безумной страсти, которая влекла нас друг к другу. Потом снова вздохнула и призналась, что беременна от Маркуса и что мы собираемся пожениться. Я готовилась к тому, что она заплачет, но Рейчел по-прежнему оставалась невозмутимой. Задала мне несколько вопросов, на которые я честно ответила. Я поблагодарила ее за то, что она не сердится, и почувствовала потрясающее облегчение оттого, что, несмотря на все это, у меня остался мой якорь надежды — лучшая подруга.
— Нет. Я не сержусь, — сказала Рейчел, убирая прядку волос за ухо.
— Надеюсь, что Декс тоже. Так же, как и Маркус. Конечно, Декс будет злиться какое-то время, но ведь он не глуп. Никто не хотел нарочно ему навредить. Просто так случилось.
А потом, едва я собралась спросить ее, согласится ли она по-прежнему оставаться подружкой невесты, если я выйду замуж за Маркуса, мир покачнулся. Я поняла, что до сих пор все шло не так, как мне казалось, и ничего уже не изменишь — я увидела часы Декстера на ночном столике моей лучшей подруги! Это, несомненно, был его «Ролекс».
— Почему у тебя на столике часы Декстера? — спросила я, в душе надеясь, что она найдет какое-нибудь логичное и приемлемое объяснение.
Но вместо этого она пожала плечами и пробормотала, что не знает. Потом сказала, что это ее часы — у нее, видите ли, есть точно такие же. Это было невозможно, особенно если учесть, что я потратила несколько месяцев на их поиски и вдобавок купила к ним ремешок из крокодиловой кожи, так что они стали выглядеть просто роскошно. И помимо того, что это были хорошо знакомые мне часы, у Рейчел дрожал голос, а лицо стало еще бледнее, чем обычно. Она многое умеет, но лгать у нее не получается. Я все поняла. Поняла, что моя лучшая подруга совершила невероятное предательство.
Все остальное было похоже на замедленное кино. Не хватало только звуковых эффектов из«Настоящей женщины» — одного из моих любимых телешоу. Одного из наших любимых — я всегда смотрела его с Рейчел. Я встала, взяла часы со столика, перевернула их и вслух прочла надпись: «С любовью, Дарси». Слова комом встали у меня в горле, стоило мне вспомнить тот день, когда я заказала эту гравировку. Тогда я позвонила Рейчел и спросила, что она думает насчет надписи. Это она предложила написать: «С любовью».
Я смотрела на нее и ждала объяснений, но она молчала. Смотрела на меня в упор своими большими карими глазами, нахмурив брови.
— Какого черта? — спокойно спросила я. А потом выкрикнула то же самое, как только поняла, что Декс, судя по всему, прячется где-то в квартире. Побежала в ванную и откинула занавеску. Никого. Потом бросилась к шкафу.
— Дарси, не надо, — сказала она, встав спиной к дверце.
— Отойди! — закричала я. — Я знаю, что он здесь!
Она отошла, и я распахнула дверцу. Разумеется, он был там — сидел, скорчившись в углу, в своих полосатых семейных трусах. Еще один мой подарок.
— Ты меня обманул! — Заорала я, чувствуя, что у меня перехватывает дыхание. Я привыкла к драмам. Я любила драмы. Но только не такие. Не такие, которые начинаются помимо твоей воли.
Декс спокойно одевался, просовывал ноги в брюки, демонстративно застегнул молнию. На лице его не было и следа раскаяния. Как будто он всего-навсего попался на том, что съел мое любимое вишневое мороженое.
— Ты мне солгал! — крикнула я, на этот раз еще громче.
— Ты сама меня обманула, — негромко сказал он. — Пошла ты, Дарси!
За все годы, прожитые с Дексом, я никогда от него такого не слышала. Эти слова обычно были моим последним доводом. Но не его.
Я предприняла еще одну попытку и завопила, не зная, кого из них атаковать первым, ошеломленная двойным предательством: