Наша тайна

— Это отец моих детей. — Дебора быстро взглянула на сестру. — Я попросила его приехать сюда, Джил. Возможно, то, что он привел волосы в порядок, — жест доброй воли, признание того, что его жизнь изменилась, а я об этом не знаю. Но Грэг нужен Дилану, он нужен Грейс, он нужен мне.

— А как же независимость?

— Я независима. Но именно сейчас мне нужна помощь отца моих детей.

— А как же твоя злость?

Дебора вздохнула.

— Ох, Джил. Она меня только вымотала.

С этими словами она последовала за Диланом на улицу.

Грэг что-то говорил мальчику. Теперь он смотрел на Дебору, а она не знала, что сказать. Последние несколько лет в ее словах была только обида. Злость придавала ей силы. Теперь это все, похоже, исчезло.

Грэг неуверенно улыбнулся.

— Привет.

Она улыбнулась в ответ.

— Как доехал?

— Неплохо.

Дилан восторженно заговорил:

— Мама, это новая машина. Папа купил ее, чтобы ездить в Вермонте. — Он посмотрел на отца. — Я сяду, хорошо?

Не дождавшись ответа, мальчик подбежал к автомобилю со стороны водителя, открыл дверцу и забрался внутрь. Его макушка едва доставала до верхнего края кресла, но он уверенно положил ладони на руль.

— Он хорошо выглядит, — заметил Грэг. — Как глаз?

— Как только поставили диагноз, Дилан перестал жаловаться, — сказала Дебора. — Он может справиться с тем, что ему знакомо. Как и все мы.

— Что-то известно насчет судебного иска?

— Пока нет. — Дебора еще не видела сегодня машину детективов.

— Где Грейс?

— Разговаривает с моим папой.

— О том, какой я плохой?

— Честно говоря, — сказала Дебора, — она еще не виделась с ним после аварии. Подозреваю, что они разговаривают об этом.

— Мама, — позвал Дилан, высунувшись из окна, — иди сюда! — Он ткнул пальцем в пассажирское сиденье.

Желая доставить ему удовольствие, Дебора села в машину.

— Тебе нравится этот запах? — восторженно спросил мальчик. — И посмотри, посмотри на это дерево. Правда, классно? — Он благоговейно провел ладонью по панели. — Здесь даже руль обтянут кожей. А коробка передач, как у гоночной машины.

Дебора не была уверена, что пикап имел что-то общее с гоночной машиной, но не хотела портить сыну настроение.

— Смотри сюда, — приказал Дилан и поднял свое сиденье. — И вот. — Он опять опустил сиденье, и еще раз поднял. И наклонился, рассматривая музыкальную систему. — Папа говорит, здесь на аудиосистеме есть сигнализация. Это круто. — Дилан закричал из окна: — Папа, можно покататься?

Грэг подошел к машине.

— Покатаемся позже. Сейчас я хочу пить. В кондитерской твоей тети есть что-нибудь холодное?

Дилан перечислил ассортимент, который он знал назубок: мальчик все вечера проводил в кондитерской. Его отец выбрал кофе со льдом и сказал:

— Спорим, ты сам не сможешь сделать.

— Спорим, смогу, — ответил Дилан и мгновенно выскочил из машины. Грэг занял его место за рулем и закрыл дверцу.

— Возможно, это займет много времени, — предупредила Дебора.

— Что и требовалось. — Грэг повернулся к Деборе. — Ты хорошо выглядишь.

— И ты тоже.

— Но это не я рыдал по телефону вчера вечером. Почему ты хотела, чтобы я приехал?

Он не тратил время попусту. Это был Грэг, с которым она прожила последние годы своего брака. Думающий только о деле. И предельно бестактный.

— Проблема из-за аварии, — сказала Дебора, убирая волосы назад. — Мне нужно, чтобы ты помог мне решить, как поступить.

— В чем проблема? — спросил Грэг.

Но Дебора хотела дождаться Грейс. Об этом должна была рассказать она. Дебора также хотела поговорить в более уединенном месте. Глядя на занятые столики на тротуаре, она сказала:

— Здесь не лучшее место для беседы.

Грэг завел машину и поднял стекла. Из кондиционера подул прохладный воздух.

— Вот. Теперь никто нас не услышит. — Он отвел глаза. — Ты просила меня приехать, и вот я здесь. Но это нелегко, Дебора. Я знал, что так будет. Чем больше я приближаюсь, тем больше меня затягивает жизнь, которая была у меня здесь. — Он прислонился затылком к подголовнику. — И не все в той жизни было плохо.

Она ощутила, как с новой силой разгорается ее злость.

— Ты сказал, что был несчастен. Ты сказал, что продался, что то, чем ты занимался, было аморально, и что если ты ничего не изменишь, то умрешь.

— Я верил, что это так.

— А теперь не веришь? — спросила Дебора, продолжая чувствовать нарастающую злость.

— Все это было правдой. — Грэг повернулся в ее сторону. — Я только хочу сказать, что тогда я понимал лишь это.

Дебора ждала, что он скажет дальше.

— Зачем ты на мне женился, Грэг?

Он даже не моргнул.

— Я любил то, во что ты верила.

— А меня ты любил?

— Да, потому что ты была тем, во что верила. Стабильность. Постоянство. Семья.

Опять убрав волосы назад, Дебора попыталась понять.

— Я была образом жизни?

Грэг подумал.

— Фактически. Я хотел быть тем, чем была ты. Мой бизнес только начинался. И ты идеально подходила для той жизни, которой он требовал.

— Ты использовал меня, — сказала Дебора, вопреки желанию чувствуя обиду.

— Не больше, чем ты, — ответил он. — Ты знала, что вернешься работать сюда, и хотела, чтобы часть твоей жизни изменилась. И мое прошлое в этом смысле было тебе на руку. Ты знала, что твой папа меня не запугает.

Деборе хотелось сказать, что он ошибается, но Грэг был прав. Она, возможно, и не осознавала всего этого, когда согласилась выйти за него замуж, но это было правдой. И это объясняло, что пошло не так.

— Ты был несчастлив с самого начала? — уже тише спросила она.

Он нахмурился.

— Не знаю. Наверное, проблемы начались через три-четыре года. Скорее всего, когда бизнес пошел в гору. — Грэг посмотрел на нее. — Но ты не виновата, Дебора. Это все я и моя работа. Мой непокорный дух требовал все больше и больше.

— Я никогда на тебя не давила.

— Не давила, — согласился он. — Это я давил. Я начал требовать от себя того, чего не мог сделать.

— Но ты сделал, — возразила она. — Ты достиг больше, чем мог себе представить.

Грэг покачал головой.

— Может, я и заработал больше денег, чем мы могли ожидать, но помнишь мою мечту, смесь идеализма и капитализма? — Он засмеялся. — Всегда можно было сделать больше, всегда нужно было ответить на еще один вызов. Меня это затянуло, как наихудшего из бизнесменов, которых я презирал. Я стал манипулировать людьми и требовать от них невозможного. Со мной стало невыносимо работать. Со мной стало невозможно жить. — Он улыбнулся. — Разве я не прав?

Дебора уклончиво ответила:

— С тобой невозможно было жить, потому что тебя никогда не было дома.

— Туше! — сказал он, и его улыбка померкла. — Что ж, я понимал, каким стал, и мне это не нравилось. Но это уже сделалось моей зависимостью. Единственный способ разорвать этот круг — уехать. — Грэг прикоснулся к ее руке. — Дело не в тебе, Дебора. Мне нужно было оставить здесь человека, которым я стал. Просто так получилось, что ты оказалась его женой.

Дебора собиралась сказать что-то о клятвах в верности, об ответственности, о любви, но тут в окно постучал Дилан. Грэг опустил стекло, взял напиток и сразу передал стакан ей.

— А теперь еще один для меня, — сказал он Дилану. — Можешь сделать? — Мальчик с готовностью кивнул и убежал.

Дебора не хотела кофе со льдом. Она и без этого была достаточно взбудоражена. Поставив стакан на подставку, она повернулась к Грэгу.

— Но ты оставил не только его, но и нас. Знаешь, как нам было больно?

— Уверен, ты мне сейчас расскажешь.

Она сделала глубокий вдох, чтобы высказать ему все, но тут ее злость испарилась.

— Честно говоря, — грустно произнесла Дебора, — не расскажу. Я не могу больше злиться. Это не помогает ни детям, ни мне.

Грэг посмотрел мимо нее.

— А вот и Грейс, — сказал он и сразу же вышел из машины. Грейс не обратила внимания на синий «вольво», пока не заметила Грэга. Она резко остановилась. Девочка не ответила на объятия отца, но позволила проводить себя до машины.