Страница 35 из 67
— Сегменты?
— Семья, например. Была одна семья, в которой он родился, и вторая, которую он создал сам. Но члены этих семей никогда не встречались.
— Серьезно? — Она не могла этого представить. — Вы никогда не видели его родителей?
— Ни сестер, ни братьев. Он иногда навещал их, но мы никогда к ним не ездили.
— Разве они о вас не спрашивали?
— Они о нас не знали. А еще была работа. Мне было двенадцать, когда я узнал, кем работает мой отец.
— И кем он работал?
— Он был химиком. Между прочим, известным. Читал лекции в университетах по всей стране. Он приезжал навестить нас на месяц или два, но никогда не говорил дома о работе. Моя мама не отвечала на наши вопросы, и мне в конце концов пришлось поискать информацию о нем в библиотеке.
— Это невероятно, — произнесла Дебора, пытаясь переварить услышанное. — Но ваш брат не скрывал, кем он работает. Его жена знала об этом.
— Кое-что знала. Но Селена понятия не имела о том, сколько он зарабатывал и включает ли его контракт начисление пенсии или страхование жизни. Дома у Кельвина был свой кабинет. Его жена говорит, что он читал там по ночам. Я осмотрел каждый дюйм и не нашел ни единой бумажки, которая имела бы отношение к его работе.
— Даже ученических рефератов?
— Что-то может быть в его компьютере, но Селена не знает пароль. Мы предполагаем, что личные бумаги Кельвина находятся в его школьном кабинете. Если нет, я не представляю, где они могут быть. Мне даже неизвестно, где он хранил свои счета.
— О, счета вышлют повторно, — заметила Дебора.
— Только не домой. Счета приходили на абонентский ящик. — В голосе Тома не было ни тени улыбки; похоже, он решил облегчить душу. — Этому Кельвин тоже научился у папы — несколько абонентских ящиков. Счета приходили на один, личная корреспонденция — на другой. Все отдельно, все конфиденциально. У Кельвина также было несколько мобильных телефонов. Мне известен только номер в Сиэтле. Я не знал, что брат переехал на восток, пока Селена не позвонила мне на прошлой неделе. Чудно, правда?
Чудно, по-другому не скажешь. Все остальные слова имели более негативное значение.
— У вашего брата были друзья?
— Возможно, но не в том смысле, как вы или я это понимаем. Дружба требует общения.
— Но он же состоял в браке. — В отличие от нее и Тома.
— Состоял, хотя я не знаю, зачем он женился. Я бы понял, если бы у них были дети. Но Селена утверждает, что Кельвин не хотел детей.
— Вы когда-нибудь разговаривали с ним об этом?
— Я? Нет. Я даже не знал, что Кельвин женился. Пока Селена не позвонила и не сказала, что он умер. — Том помолчал. — Возможно, мне не стоило вам этого говорить.
Суровое напоминание о том, что они находятся по разные стороны баррикады. Но Дебора все равно не удержалась:
— А Кельвин занимался бегом?
— Если и занимался, то я об этом не знал. Но Селена говорит, что они познакомились, катаясь на лыжах. Я понятия не имел, что он катается на лыжах. Поэтому вполне возможно, что Кельвин занимался бегом. А почему вы спрашиваете?
— Место, где мы его сбили, находится в трех милях от его дома. Это шесть миль, если считать расстояние туда и обратно. Довольно большая дистанция для бега под проливным дождем. Либо он был фанатом легкой атлетики, либо… — Дебора хотела сказать «ненормальным», но исправилась: —…оригиналом.
— Оригинал, — подтвердил Том. — Он заслужил такое определение.
— А как вы этого избежали?
Последовала короткая пауза. Затем Том спросил:
— Откуда вы знаете, что избежал?
Она попыталась понять, говорит ли он серьезно.
— Вообще-то не знаю, — наконец сказала Дебора.
Был еще с десяток вопросов, которые ей хотелось задать, и среди них: почему, если Кельвин принимал коумадин по предписанию доктора, он не рассказал об этом врачам «скорой помощи». Но тут за угол свернула машина. Это был седан Джона Колби. Дебора помахала, поймав его взгляд.
— Мне нужно бежать, — сказала она Тому. — Спасибо, что поделились со мной информацией.
— Ваш адвокат будет доволен.
— Мой адвокат ни о чем не узнает. — Она смотрела, как Джон поворачивает в переулок. — Нужно бежать. Еще раз спасибо.
Выключив телефон, Дебора подошла к автомобилю. Ей нужно было кое о чем поговорить с Колби.
— Что произошло в субботу вечером? — поинтересовалась она.
— В субботу вечером? — переспросил он, явно не понимая, о чем речь.
— Кто-то заявил на Хуберов в полицию.
Дебора отступила, чтобы дать Джону возможность выйти из машины.
— Ах, это. Это был их сосед. Он постоянно звонит, все время жалуется на автомобильные сигнализации. Вечеринка показалась ему слишком шумной.
— Вы сказали Хуберам, кто звонил?
— Нет, — осторожно ответил Джон и посмотрел не нее.
— Они спрашивали, не я ли это была?
Он отвел глаза.
— Да. Я сказал им, что не разговаривал с вами.
— Но они не поверили.
— Нет. — Он опять посмотрел на Дебору. — Они утверждают, что это из-за того, что Грейс не было на вечеринке. Ее не приглашали?
— Приглашали, — со вздохом ответила Дебора и провела рукой по волосам. — Она просто не захотела идти. Из-за этого я потеряла двух пациентов, Джон. Эмили перевела девочек к другому врачу.
— О, простите. — Это прозвучало так искренне. — Я говорил ей, что это были не вы. Хотите, я пойду к ней и скажу, кто это был на самом деле?
Дебора испугалась, что это только подтвердит слухи о том, что полиция ее покрывает.
— Нет. Если доверие потеряно, его уже не вернуть.
— Как бы там ни было, — доверительно сказал Джон, — хорошо, что Грейс туда не пошла. Когда к старшей дочери приходили друзья, Хуберы угощали их пивом. И можно не сомневаться, что они предлагают то же друзьям Ким. Я бы лично поехал туда, чтобы проверить, не утих ли шум, но больше жалоб не поступало, поэтому я ничего не предпринимал. Конечно, я бы кусал сейчас локти, если бы кто-то из детей врезался на своей машине в дерево. Но была только одна жалоба. — Он погладил рукой свой округлый живот. — В этом городе довольно сложно, из-за всех этих богатых родителей и прочего. Иногда приходится ловить их на слове. — Джон облокотился о крышу машины. — Вчера я видел Грейс.
Дебора приподняла брови.
— Правда?
— На стадионе. Она тренировалась с командой. Боже, как она бегает! Все остальные глотали за ней пыль. — Джон улыбнулся. — Она напомнила мне вас.
— Я никогда не бегала.
— Нет, вы плавали, и делали это очень быстро. У вас сохранились награды?
— Ага. Они в коробке в подвале.
— Вы их не выставили? Такими вещами нужно гордиться. Благодаря вам наша местная команда достойно выступала.
Дебора уже довольно давно не вспоминала о своих наградах. В последний раз она доставала их, чтобы показать детям, и то только потому, что Карен все время о них рассказывала. Для Грэга они были напоминанием о победах девочки из консервативной семьи, одержанных в то время, когда он строил дома в бедных кварталах, носил длинные волосы, серые от грязи шорты и недельный слой пота. Ко времени знакомства с Деборой у него уже был собственный бизнес, и он сам понемногу становился более консервативным, но никогда не проявлял интереса к ее школьным наградам.
Теперь в ответ на вопрос Джона Дебора пожала плечами.
— Когда я вышла замуж и родила детей, призы уже не казались мне такими важными. Я не хочу жить прошлым.
— Это разумно. Но не очень хорошо для детей. Некоторые просто не могут повторить судьбу родителей. Я не хочу сказать, что Грейс не склонна к лидерству, но вы понимаете, что я имею в виду. Вы очень сильная женщина. Перед Грейс высокая планка. Она все еще занимается естественными науками?
Дебора кивнула.
— Собирается пойти по вашим стопам и по стопам вашего отца?
— Надеюсь, что да.
— А она хочет этого так, как хотели вы?
— Говорит, что хочет.
— Лучше знать это наверняка, — посоветовал Джон, глядя на свои ботинки. — Мне известно, как это, когда разочаровываешь родителей. «Кем ты хочешь стать?» — постоянно спрашивал мой отец. В моей семье все адвокаты.