Глаза ворона

  Упражнение было выполнено не слишком изящно, и парень обрадовался тому, что Кай не смотрел в его сторону. Глаза Аджакти были устремлены на купавшиеся в лунном свете крыши Церрукана. Согнувшись в три погибели и косясь вниз, на желтую лампу стражи, Токе подобрался к Каю и присел на корточки.

  - Ты один? - спросил он, оглядывась по сторонам.

  - Ты видишь здесь кого-то еще? - в тени капюшона приподнялась белая бровь. "Почему Каю всегда удавалось заставлять меня чувствовать себя идиотом?"

  - Почему ты мне ничего не сказал?

  - О чем? - удивился собеседник.

  - Ты меня, правда, за дурака держишь?! - начал заводиться Токе. - О побеге, о чем же еще! Ты ведь не воздухом подышать сюда взобрался?

  - А что, если подышать?

  - Ага, держи карман шире! Ты задумал спуститься со стены? Где ты раздобыл веревку? Как тебе удалось открыть дверь? И почему...

  Кай жестом прервал поток вопросов и печально покачал головой:

  - Дверь была не заперта, Токе.

  - Что?!

  - Дверь была не заперта, - мягко повторил он.

  - Не может быть! Не поверю, что Зейд мог забыть...

  - Он и не забывал.

  Токе быстро соображал. Он знал, что в крыле ветеранов большинство дверей не запиралось. Многим гладиаторам разрешался выход в город, а некоторые даже имели семьи за пределами казармы. Но Горца с Аджакти перевели в ветераны совсем недавно, так что дверь их каморки и клетушки других новоселов продолжали запирать на ночь. Так было, во всяком случае, сразу после их переселения. Сколько же времени прошло с тех пор? В казармах оно измерялось играми, дни между которыми тянулись однообразной, бесконечной чередой... Кай успел поучаствовать в пяти поединках, сам Токе - в двух. По спине у Токе прошел холодок. "Неужели уже прошло два месяца?! А по церруканскому календарю, где месяц состоял всего из двадцати дней, даже больше?.. Когда я в последний раз слышал поворот ключа в замочной скважине прежде, чем провалиться в сон? Когда я, полумертвый от усталости, в первый раз забыл прислушаться?"

  - Когда нас перестали запирать? - спросил Токе упавшим голосом.

  Кай пожал плечами:

  - Дней десять назад.

  - Десять дней?! И ты ничего не сказал! - Токе просто не мог поверить своим ушам.

  - А что бы это изменило?

  Парень задохнулся от возмущения:

  - Все! Может, Скавр и считает, что мы теперь у него на коротком поводке и кусаемся только по приказу... Но уговор "семерки" никто не отменял! Помнишь: валим отсюда при первой же возможности? Две недели! Четыре дня назад были игры, кто-то мог не вернуться оттуда... Стражу холод загнал в вахтерку, мы могли бы спуститься со стены, нас хватились бы только утром...

  - Тебе не терпиться внести вклад в развитие инженерной мысли Церрукана?

  Токе моргнул, не уловив связи. Но тут же сообразил, что Кай имеет в виду судьбу беглого гладиатора из Лунной школы. Его история еще недавно была у всех на устах. Новобранец заколол одного из стражей его собственным мечом и укрылся в городе у своей семьи. Кто-то из соседей выдал его, польстившись на вознаграждение, и беднягу использовали на очередных играх, чтобы прилюдно опробовать новую пыточную машину. Говорили, сам наследный принц Омеркан в тот день удостоил арену своим присутствием.

  - Тот парень был просто глупцом и неудачником, - сердито буркнул Токе. - Я не собираюсь прятаться в этом проклятом городе по углам, как крыса. Аркон знает путь через пустыню, он провел бы нас...

  - Токе, - прервал его Кай, - последний караван покинул Церрукан четырнадцать дней назад.

  - Мы не нуждаемся в караване! Нам бы только раздобыть приличных лошадей... - Парень осекся. До него дошел смысл слов товарища.

  - Ты сказал, последний?..

  Аджакти вздохнул и снова обратил свой взгляд на раскинувшийся под ними лунный город.

  - Холодные Пески непроходимы с ноября по февраль. Помнишь ту песчаную бурю, что накрыла наш... ваш караван? Это легкий бриз по сравнению с теми штормами, что терзают пустыню зимой. Ветер несет песок с такой скоростью, что плоть, вставшую на его пути, обдирает до костей. Если, конечно, она сначала не превратится в лед. Холодные Пески не зря так назвали. Ледяные великаны скоро начнут заходить в Церрукан, и тогда даже в черте города будет опасно находиться на улице ночами...

  Токе поежился. Внезапно он снова ощутил кусачий холод, затавлявший его дрожать под теплым плащом. Одежда Кая побелела от покрывшего ее инея, глаза в тени капюшона поблескивали, как осколки черного льда. Надежда погасла в Токе так же быстро, как вспыхнула. Главным врагом, стоявшим теперь на его пути к свободе, был не Скавр, не солдаты, не высокие стены, а сама природа, и этого врага было не одолеть мечом. Плоские крыши и круглые купола внизу образовывали мистический голубой ландшафт, прорезанный черными расселинами улиц. На миг город показался Токе лабиринтом, из которого нет выхода.

  - Ты сейчас думаешь, сколько наших доживет до весны? - внезапно разбил тишину Кай, и Токе вздрогнул от знакомого ощущения, что товарищ читает его мысли. - Не стоит. Никому не дано знать, что ожидает его завтра. Так многое еще может случиться...

  Горец попытался поймать взгляд Аджакти, надеясь, что за этой фразой последует продолжение, способное вернуть ему надежду. Но Кай снова смотрел вдаль. Большая круглая луна висела за его спиной, окутывая хрупкий силуэт серебристым сиянием. Облачка дыхания поднимались к ней маленькими мерцающими призраками и растворялись в холодном свете. Некоторое время они сидели молча, пока голос товарища не вырвал Токе из его мыслей:

  - Расскажи мне о волшебнике и вороне.

  - А? Ты же знаешь эту историю, - насторожился Токе, боясь, что Кай опять примется за старое. Полнолуние и крыша и так наводили на мысли... Со дня их первого боя на арене Минеры ни Токе, ни Кай не возвращались к предмету их тогдашнего разговора, будто заключив безмолвное соглашение. "Если чудак снова начнет плести про черных магов и волшебные войны, я просто не знаю, что делать..."

  - Я многое позабыл. Будем считать эту сказку лекарством от бессонницы. - улыбнулся Кай. - Обещаю, что потом слезу с крыши и послушно лягу в постель.

  Токе облегченно вздохнул и начал рассказывать легенду, сначала скованно, но потом все больше и больше увлекаясь сюжетом:

  - Давным-давно жил на свете злой колдун. Он построил себе Замок в Драконьих горах и вынашивал планы завладеть всем миром. Но его черная магия была недостаточно сильна. Колдуну нужен был помощник, и он решил создать совершенного воина. Он украл дитя человеческое, и забрал его имя, и дал ему другое: Никто. Он взрастил дитя в страхе и боли, и научил его убивать. И стал Никто так искусен в ратном деле, что превзошел любого воина на земле...

  Глава 2.

  Сестра.

  10.19.0.0.0. Белый Волшебник месяца Йаш. Дворец Солнцеподобного Амира.

  "В садах моего отца много чудес. Я, Анира, дочь Властвующего волей богов, дала себе обещание писать в этот дневник, каждый раз, когда новое чудо народится в Церрукане по повелению Луны. Я ждала долго, и мир вокруг был обилен чудесами, но все они были не для меня. Я увядала, как цветы в моем саду умирают без дождя. Садовники поят их водой из серебряных цистерн каждое утро и каждый вечер, но меня некому было напоить, некому было утолить мою жажду.

  Я не взывала к моей сестре, Луне, моя просьбы была нема, но сестра моя вняла, и послала мне утешение. Свежее, как первый дождь после сезона засух. Холодное, как ледники на вершинах гор, которых не видно с самого высокого зиккурата. Прекрасное, как изнанка совершенства. О, сестра моя, ты послала мне Снежного Короля! Твой прилив захватил меня и сделал одержимой!

  С того дня на Больших Играх, когда я впервые увидела его, поставившего на колени искушенную зрелищами Минеру, Аджакти преследовал меня. Он стал моим наваждением, навязчивой идеей, сладостным кошмаром моих снов. Куда бы ни обращался мой взгляд, всюду мне мерещилась гибкая фигура бога-Ягуара, белоснежные волосы, черные, матовые, как агат, глаза... Все, что мне хотелось слышать, - звук его голоса, еще незнакомый, но уже воображаемый мною, глубокий, чуть хриплый... Все, что мне хотелось чувствовать, - вкус его рта на моих губах, твердость его плоти под моими пальцами... Наверное, так сходят с ума!