Страница 41 из 59
- Он же поврежден был. Вот один закрылок и вышел, а второй — нет. Нельзя было их выпускать у самой земли, после того, как в тебя попали!! Особенно на Яке — самолет–то легкий, переворачивается на раз! Э–эх, да что теперь–то уже! Вечная память, как говорится, — прокомментировал, наконец, увиденное Воронов.
Через некоторое время в штабе собрались оставшиеся в полку командиры. Андрей посмотрел на это печальное зрелище: после всех событий из летного состава самым старшим остался недавно назначенный командиром второй эскадрильи старший лейтенант Косоворотов. Меньше года, как из училища. Воздушный боец, правда, вроде неплохой, но взять в свои руки весь полк… Маловато опыта. В штаб дивизии, конечно, уже сообщили. Но, пока кого–нибудь пришлют… Завтра, как минимум. А воевать надо и сегодня! Вот, только что пришел приказ из штаба фронта — прикрыть переправу через Западный Буг. Историческое, можно сказать, событие — впервые с начала войны наши войска переходят на ту сторону государственной границы, перенося боевые действия на территорию противника, а полк остался без командования! Андрей вздохнул и нарушил, наконец, затянувшееся молчание:
- В связи с происшедшим, временно, до назначения нового командира, беру на себя командование полком! Вопросы есть?
Вопросов не последовало, наоборот, все облегченно вздохнули. Теперь можно и обсудить предстоящий вылет…
В назначенный «сверху» час самолеты полка пошли на взлет. Истребительных полков на этом участке хватало, и начальство решило организовать их попеременное дежурство над переправой. Андрей, на своем личном По–7Ф, на котором он и перемещался между инспектируемыми частями, поднялся в воздух первым. Аэродром–то размещался уже далековато от стремительно ушедших вперед войск (не мешало бы, кстати, и пододвинуть его поближе, но сейчас не до этого), так что имевший большую дальность полета истребитель Поликарпова позволял самозваному командиру полка находиться в воздухе дольше всех и все контролировать лично.
Минут через двадцать подошли к переправе. Приветственно покачали крыльями самолетам сменяемого полка и заняли позиции в соответствии с заранее составленным планом — все восемь звеньев устроили «качели». То есть по очереди, набирая высоту в стороне, на скорости спускались к охраняемой переправе. Долго ждать не пришлось — уже через пару минут ожила рация:
- С радарной станции докладывают о крупной группе самолетов в сорока километрах западнее. Идут к переправе! — проинформировали с передового пункта управления.
Не успел Андрей отдать приказ перестроиться, как последовало новое сообщение:
- Северо–западнее переправы группа расчистки воздушного пространства натолкнулась на большое количество истребителей противника! Связали боем, но часть, возможно, смогла прорваться!
Воронов, во главе своего звена, бросился в указанном направлении, перегруппировав остальные. Нужно встретить опасность с обоих направлений! Через некоторое время тщательно осматривавшийся летчик заметил стремительные
тени, несущиеся навстречу над самой землей. «Фокке–Вульфы–190»! И, видимо, в бомбардировочной модификации. Резкий переворот через крыло и, выполнивший полупетлю вниз самолет с превышением скорости заходит в хвост заднему фашисту. Быстрое сближение не помешало опытному пилоту точно прицелиться. Короткая полусекундная очередь из всех трех стволов — и враг валится вниз, исчезая под густыми кронами деревьев.
Теперь вверх, и сразу ручку вправо, чуть добавить педалью… Пока истребитель, выполняя косую петлю, позволяющую вновь зайти в хвост самолетам противника без потери скорости, переворачивается на спину, можно попытаться увидеть, каких успехов достигли остальные летчики звена. Увы, успехи оказались настолько незначительные, что рассмотреть их без микроскопа не получится. Вооружение у Яка слабовато — два пулемета винтовочного калибра и одна пушка. Отсутствие более мощного двигателя с водяным охлаждением не позволяет его нарастить, и конструктор Яковлев при модернизации машины пошел по пути увеличения скорости и скороподъемности за счет улучшения и облегчения конструкции. Но если против «Мессерштитта» прежней мощности вооружения хватало, то для гораздо более крепкого и частично бронированного «Фокке–Вульфа» с надежным и устойчивым к повреждениям двигателем воздушного охлаждения его явно недостаточно. Это и продемонстрировали все три летчика звена: несмотря на неожиданность и выгодное положение для атаки, сбить ни одного самолета противника они не смогли. Тут им, правда, оказали «помощь» отсутствие имевшегося у Андрея опыта и болтанка возле земли, осложнявшая прицеливание, но все же можно было ожидать лучших результатов. Яки ушли вверх, а пятерка «Фокеров» продолжала, как ни в чем не бывало, продвигаться к цели. Только один, вроде бы, слегка дымил.
Воронов тем временем, завершив петлю, снова оказался за крайним немцем. Минус два! Опять ушел вверх, повторяя маневр. «Фоккеры» упрямо продолжали идти тем же курсом, рассчитывая, видимо, на прочность и скорость своих самолетов, а также — на криворукость советских пилотов. Три Яка пошли во вторую атаку. Андрей, понимая, что в таких условиях толку от атаки на пролете опять будет мало, приказал тем сбросить скорость и прочно сесть на хвост противнику, чтобы иметь возможность качественно прицелиться. Других вражеских истребителей в округе вроде бы не наблюдается, и можно рискнуть. Тем более, что переправа уже близка и затягивать нельзя.
Увы, даже этот приказ помог не сильно. Пилоты Яков садили длинными очередями по как–то лениво даже уворачивающимися от них «Фоккерам», но видимых результатов пока не было заметно. Хотя нет, вот один фашист зачадил и, сопровождаемый шикарным черным хвостом, отвернул на обратный курс. Хорошо, но только повредивший его Як потратил на это не меньше половины боезапаса! Таким макаром на всех не хватит!
Тут Андрей прервал наблюдение за действиями своих подчиненных, потому что, тоже сбросив немного скорость, «прицепился» к летевшему справа немцу, до того еще не атакованному никем. Тот, однако, оказался опытным бойцом и сразу заметил преследование. Когда Воронов начал сокращать дистанцию, готовясь к стрельбе, то вдруг заметил, как от «Фоккера» отделилась черная точка и упала в лес. Он тут же инстинктивно увел машину с курса. Знаем мы эти штучки! На взрывателе бомбы смонтирован замедлитель, установленный на две–три секунды, чтобы сбросивший ее самолет не подорвался на ней же. Следуй Андрей прежним курсом, то бомба сработала бы аккурат во время его пролета. Хитрый немец на это, видимо, и рассчитывал. Но сейчас взрыв прогремел далеко слева от Воронова, и фашист, убедившись в неудаче своего замысла, тут же заложил крутой вираж, вступая в маневренный бой. Его облегченная от бомбовой нагрузки машина имела некоторые шансы, которые, однако, Андрей оставлять противнику не собирался. Да и куда там «Фоккеру» до «семерки» с форсированным двигателем! Небольшой доворот вправо — и огненный шар рухнул на землю. Минус три!
Он развернулся и увеличил скорость, догоняя группу. Та состояла из четырех самолетов — трех наших и одного немца. Но должен быть еще один! Ага, слева чернеет столб дыма — значит, одного все же сбили. А сейчас Яки висели на хвосте последнего противника, но огонь не вели. Наверно, уже истратили весь боезапас, поливая врага длинными очередями! Эх, молодежь!
- А ну, разойдись! — бросил он в эфир.
Яки прыснули в стороны, освобождая ему место. Андрей аккуратно прицелился, сознавая, что за его действиями сейчас наблюдают три пары внимательных глаз. Не опозориться бы! Короткое нажатие на гашетку — и из двигателя «Фоккера» повалили клубы дыма. Самолет накренился влево, и по пологой нисходящей дуге направился на встречу с поверхностью земли. Когда полыхнула вспышка взрыва, Воронов не удержался и выжал тангетку рации:
- Вот так надо! Уяснили, соколы?
Пока они преследовали «Фоккеров», уже почти долетели обратно до переправы. Воронов вышел на связь с другими звеньями. Они занимались подходившей с запада группой пикировщиков Ю–87. Эти давно устаревшие тихоходные самолеты с неубирающимся шасси и слабым оборонительным вооружением все еще встречались, однако, в больших количествах в фронтовом небе. Хотя их производство немцы собирались прекратить еще в прошлом году, но большие потери вынудили их, наоборот, увеличить выпуск этих простых и эффективных, в общем–то, при отсутствии сильного противодействия машин. Тем более, что производство уже давно было отлажено, а сам самолет обходился значительно дешевле своих более современных собратьев.