Страница 17 из 76
Катрин кивнула без особого энтузиазма:
— Догадываюсь. Рановато, нас ждут нелегкие времена. Но Даллап торопится. Возраст.
Фир Болг неожиданно фыркнул:
— Возраст? Да он совсем еще сопляк. Вам, людям, свойственно так много внимания уделять подсчету прошедших годов. Ладно, миледи-хозяйка. Твоя подруга изнывает, да и тебе не терпится отправиться на отдых. Иногда я почти завидую вашей искренней и неуемной тяге блудить.
— Чему завидовать? Блоод такой уродилась. За себя оправдываться не стану. Просто бесстыжая потребность неуравновешенного организма. Вообще-то, нам завтра рано вставать. Даллап видел на опушке оленей. Попробуем пополнить запасы мяса.
Старик саркастически кивнул:
— Понимаю. Проливать невинную кровь — это столь же тяжкая необходимость, как и извиваться от похоти.
— Что делать, мы, люди-человеки — жертвы своей природы. Кушать хочется каждый день.
— Ступай, утоляй свой голод. Я поразмыслю и посмеюсь над вашей несчастной природой.
— Благодарю. Но если надумаете меня менять к лучшему, не забудьте посоветоваться. Может и соглашусь.
— Люди еще и ужасающе многословны, — проскрипел Фир Болг, берясь за свою вечную книгу.
Катрин поднялась по узкой винтовой лестнице. Подруги обитали на верхнем этаже башни. Выше была только боевая площадка, окруженная зубчатым парапетом. Комната казалась крошечной, особенно по сравнению с королевскими апартаментами в Тинтадже, но особых сожалений девушки не испытывали. Главное, кровать умещается.
Катрин нырнула в приземистую дверь, клацнула кованым запором. Запираться, собственно, в «Двух лапах» было не от кого, но массивный засов выглядел таким замечательно надежным. Да и вообще, Катрин не любила пренебрегать мерами предосторожности.
Блоод полулежала на постели. Кроме бездны природного очарования, желтокожая красавица переняла и кое-что сладостно-непристойное от цивилизованной подруги. Те уловки, что столетиями отшлифовывала вечно озабоченная интимными игрищами человеческая раса. И, пожалуй, у ланон-ши всякие эротичные штучки выходили на порядок лучше, чем у самой Катрин.
Смотреть и не пускать слюни было невозможно. У Катрин мгновенно напряглись бедра. Блоод была полуодета. Найденная в забытых сундуках кружевная рубашка, чулки чуть выше колен. Из всех достижений человеческой мысли, суккубу больше всего импонировали именно жеманные галантерейные мелочи. Ну и ювелирные цацки. Вкусом Блоод обладала весьма независимым, и частенько небывалые комбинации украшений приводили немногочисленных зрителей в некоторый шок. Правда, украшать себя и сооружать некое подобие прически, ланон-ши предпочитала лишь вечерами.
Сейчас, в тонких кружевах и серебре, Блоод казалась удивительно человеческой. Лишь янтарный взгляд, сияющий сквозь упавшие на глаза локоны, выдавал дарковский язвительный характер. Ах, желтокожая стерва.
Катрин содрала с себя рубашку, расстегнула пояс с ножом…
— Долго. Для старика. Тебе интересно? Мужская болтовня? — Блоод повернулась еще обольстительнее. — Хочешь Энгуса? Могу устроить. Он ничего не поймет.
— Дурно обманывать маленьких, — привычно пробормотала Катрин, развязывая брюки и плюхаясь на покрытый вытертыми лисьими шкурами сундук, чтобы снять сапоги. Блоод тут же, одним движением, оказалась у ног подруги. Катрин ощутила привычное смущение. Она купалась, да и сапоги хорошо «дышали», но все-таки когда тебе так ласкают ноги…. Но и прерывать это безобразие не было никакой возможности, да, вообще-то, и желания. Жар возбуждения расплывался все шире. Узкий язычок суккуба скользил по ступням. Блоод научилась использовать и ценить духи, но естественные запахи заводили очаровательную кровососку куда сильнее…
В истоме Катрин запрокинулась, голова свесилась с сундука. Подрагивающие когтистые пальчики нежно легли на грудь….
Оставленный на хозяйстве и от этого чрезвычайно грустный, Энгус следил за уходящей охотничьей командой, стоя у моста. Еще из ворот выглядывала огромная башка пса и, надо думать, соседство зверюги только усугубляло мрачное настроение 'коменданта'.
Катрин подбодрила своего Вороного каблуками и живо догнала остальных охотников. Ингерн двигалась на телеге, остальные верхом. Экипаж, заваленный колчанами со стрелами и дротиками, выглядел весьма воинственно. Возница, опоясанная мужниным тесаком, тоже смотрелась амазонкой. Оставалось надеяться, что олени и прочая дичь, осознав бесполезность сопротивления, начнут сдаваться пачками. О профессиональной загонной охоте на парнокопытных Катрин имела весьма слабое представление.
День выдался облачным. Хорошо, не так жарко будет. Под разговоры о делах насущных (в основном, всё о тех же кузнечных заботах), добрались до опушки. Начали искать следы. Даллап вроде бы точно запомнил место, но в высокой траве ничего разглядеть не удавалось. Охотники разъехались вдоль опушки. Первой следы острых копыт разглядела Блоод. Не успели остальные подъехать к ней, как суккуб молча и резко подняла руку. Катрин с изумлением увидела четырех животных, мирно щиплющих траву не далее, чем в двухстах шагах от охотников.
— Отрежем от леса, — прошипела Катрин и махнула Блоод.
Но стоило тронуться с места, как олени вскинули голову. Еще мгновение, и животные двинулись прочь. Очевидно, они не слишком обеспокоились. Просто отходили подальше. Трое всадников без труда оказались между оленями и опушкой леса.
— Что дальше? — осведомилась Катрин.
Даллап пожал плечами. Суккуб молчала. Было очевидно, что олени с легкостью уклонятся от любой попытки сблизиться. Судя по яростной жестикуляции, ценные мысли в избытке имелись у Ингерн, но к счастью, тележная охотница осталась далеко позади.
— Попробую попасть, — решился Даллап. Заскрипел лук…
Если бы олени были величиной со слона, можно было бы попытаться выстрелить еще раз. А так, животные лишь с недоумением посмотрели на воткнувшуюся в нескольких шагах от них стрелу.
— Дрянной лук, — сказал Даллап.
— Полное дерьмо, — ветеран по привычке оглянулся, проверяя, нет ли поблизости Песика. — Надо было арбалет взять. Сглупили…
Катрин была согласна. И лук не лучший, и стрелки так себе. Арбалет не поможет. Вот винтовка с оптикой…
— Что будем делать?
— Я догоню, — прошептала Блоод.
На нее воззрились с изумлением.
— Что ты хочешь сказать? — проворчал Даллап. — Что лучше всех ездишь верхом? Так мы верим.
— Это тебе не по крышам скакать, — предупредила Катрин.
— Не я. Он хочет, — суккуб погладила по шее своего гнедого.
Отношения с жеребцом у нее сложились близкие, почти интимные. Но в том, что скакун способен столь вольно изъявлять свои желания, Катрин все-таки сомневалась. Хотя, кто ее знает. Блоод талантливая… воспитательница.
Сказать, чтобы подруга взяла хотя бы дротик, предводительница не успела. Гнедой мягко и сильно взял с места. Вороной Катрин гневно всхрапнул и рванул следом. Самолюбия у него хватало. Конь Даллапа мгновение поразмыслил и тоже решил не оставаться в стороне.
Олени догадались, что шутки кончились. Довольно крупные животные резво брызнули прочь. Трое длинным прыжками ушли правее и почти мгновенно скрылись за кленами и боярышником опушки. Четвертый олень — крупный, с ветвистыми рогами, самонадеянно свернул к холмам.
Катрин с изумлением видела, как гнедой, несущий легкую Блоод, начинает настигать животное. Желтокожая наездница обняла лошадиную шею. Шелк повязки и черные блестящие волосы трепетали за спиной…
Катрин вдавила каблуки в бока своего коня. Вороной возмущенно всхрапнул, демонстрируя, что и так делает все как надо. Шпионка с ужасом и восторгом вцепилась в луку седла. Ветер пел и выл в ушах, рубаха рвалась с плеч…
…Блоод почти настигла оленя. В последний момент перепуганное животное совершило сумасшедший скачок в сторону. Повторить такой маневр гнедому, несущему ланон-ши, оказалось не под силу. Конь проскочил мимо, но тут же, без колебаний продолжил преследование…