Спасти слона!

Реакция не заставила себя ждать. Уже 19 сентября к нам в офис заявился корреспондент «Санди таймс» по живой природе Брайан Джэкмен собственной персоной, принеся с собой нашу рукопись.

— Убойный материал, — восторженно сказал он. — Непременно в печать! Я тут же переговорю со своими.

Час спустя нам позвонил заместитель главного редактора «Санди таймс». Он сообщил, что хотел бы поместить большую статью на основании нашего доклада за день до открытия конференции КИТЕС, и предлагал семь с половиной тысяч фунтов за эксклюзивное право. Надо сказать, что наше финансовое положение было столь шатким, что мы не заставили себя долго упрашивать.

Между тем цена слоновой кости на мировом рынке резко пошла вниз, и, поскольку торговцы почувствовали, что запахло жареным, за кулисами торговли костью возымел место всплеск насилия. В Бельгии был застрелен бурундийский торговец Али Сулейман; другого воротилу, связанного с одним из крупных синдикатов, нашли мертвым в своем автомобиле в Южной Африке.

— Страсти накаляются, — сказал Дейв и оказался прав. После того, как мы договорились с Брайаном Джэкменом о публикации материала в «Санди таймс», он еще разок зашел к нам в офис за недостающими документами. Перед уходом он выглянул на улицу из окна.

— Боюсь, как бы не было за вами слежки, — тихо сказал он.

Когда же к окну подошел я, тот, за кем наблюдал Брайан — если там действительно кто-то был, — успел исчезнуть, но все же я воспринял его подозрения всерьез. За два дня до того, возвращаясь пешком домой, я обратил внимание, что за мной следует машина с двумя сидящими в ней людьми; я был уверен, что дело тут нечисто.

На следующий день Брайан позвонил мне.

— Я оказался прав, — сказал он. — Когда я ушел от вас, за мной всю дорогу от самого офиса следовал человек.

— Как он выглядел?

— Среднего роста, брюнет, с бородой. Да, кстати, на нем были весьма специфические ботинки. — Тут мой собеседник язвительно захихикал. — Ты не поверишь, но это специальные южноафриканские ботинки для ходьбы по лесам. Что-то странное совпадение, тебе не кажется? — Тут Брайан перешел с шутливого тона на серьезный. — Право, будь осторожен! Наши корреспонденты в Южной Африке сообщили нам, что службы безопасности в этой стране питают интерес к тому, что вы собираетесь разоблачать. Они устроили налет на квартиру нашего корреспондента в Йоханнесбурге. Все перевернули вверх дном. Мои коллеги даже собрались нанять охрану для меня и моей семьи. Так что будь бдителен, о’кей?

Вскоре после этого разговора наш старый друг Дональд попросил меня встретиться с ним в кабачке.

— Положение тревожное, — предупредил он. — Службы безопасности ЮАР забегали, когда до них дошло, как много вам известно. Будь осторожен ближайшие несколько дней!

Я решил принять меры и созвал всех сотрудников ЕИА.

— Вплоть до конференции КИТЕС вам надлежит быть сверхбдительными, — предупредил я. — Берите на заметку всё подозрительное, всяких субъектов, шляющихся возле офиса. Если что — бегом ко мне!

Сьюзи — так, на всякий пожарный — сняла копии со всех конфиденциальных документов и спрятала их вместе с фотографиями фабрик Пуна в сейф, укрытый в безопасном месте.

За две недели до открытия конференции КИТЕС Дейву пришлось вылететь в Гонконг для участия в работе созванной департаментом сельского хозяйства и рыболовства Гонконга (АФД) пресс-конференции, призванной решить судьбу скопившихся в этой стране шестисот семидесяти тонн слоновой кости. Ситуация была слишком важной, чтобы упускать такой случай. Если дело повернется так, что эта кость окажется в центре дискуссий на конференции КИТЕС, а мы окажемся безоружными, то грош нам цена.

Дейв

Запрет правительства Гонконга на ввоз необработанной слоновой кости действовал уже четыре месяца, и тут возникла опасность, что он мог дать задний ход. В Гонконге вовсю шла «регистрация» накопившейся к тому времени слоновой кости, и нам в душу закралось подозрение, что регистрация окажется лишь прелюдией к «амнистии». Как в воду смотрели.

Ставя целью добиться для себя исключения из Резолюции 5.11, департамент сельского хозяйства и рыболовства Гонконга созвал пресс-конференцию в надежде получить поддержку. Он уже получил таковую от секретариата КИТЕС. Это означало, что, даже если слоновая кость попадет в Приложение I, Гонконг сможет по-прежнему торговать накопившейся у него костью. Но кто сможет сказать, сколько времени назад был добыт тот или иной бивень? Да и за то время, что существует торговля слоновой костью, технология отмывания браконьерской кости на рынке Гонконга доведена до совершенства, и заклание слонов будет продолжаться по-прежнему. Таковы были наши аргументы против данного решения — те же, что и в Габороне, где впервые был поднят этот вопрос.

Природоохранные организации не были приглашены на эту пресс-конференцию, так что я позвонил Брайану Джэкмену из «Санди таймс», и тот снабдил меня рекомендательным письмом с предписанием оказывать мне всяческую поддержку, так как я собираю для его газеты материал по торговле слоновой костью. К участникам конференции обратился директор департамента сельского хозяйства и рыболовства д-р Лоуренс Ли. Он зачитал краткую, заранее подготовленную речь, в которой отстаивал позиции Гонконга. Суть заключалась в том, что Гонконг воспринимает беду слонов так близко к сердцу, как никто другой, но для осуществления защиты слонов на практике нужен прагматический подход.

— В настоящее время происходит мощный прилив эмоций со стороны разбросанных по всему миру природоохранных групп, требующих полного запрета на торговлю слоновой костью, — заявил он. — Однако, согласно разумному и взвешенному мнению правительства Гонконга, введение такого запрета повлечет за собой значительные проблемы.

Он перешел к перечислению означенных проблем — практически все они были связаны с финансовыми трудностями, с которыми предстояло столкнуться торговцам.

— Подведем итоги, — сказал д-р Ли. — Гонконг искренне поддерживает усилия по сохранению африканских слонов и делает все возможное, чтобы служить добрым примером в этом деле. Мы стоим за то, чтобы не допускать никакой торговли вновь добытой слоновой костью, пока будущая конференция КИТЕС не введет более эффективные меры контроля. Но торговля легально приобретенной слоновой костью из уже накопленных запасов, с нашей точки зрения, может быть разрешена. Теперь, — тут д-р Ли мягко улыбнулся собравшемуся в зале журналистскому корпусу: — прошу пишущую братию, пожалуйста, вопросы! Я и мои коллеги постараемся отвечать наилучшим образом. Спасибо.

Огульное заявление о «легальном» характере всех накопившихся в Гонконге запасов кости нельзя было оставить без ответа.

— Доктор Ли! — начал я. — Как известно, борьба за введение запрета на торговлю слоновой костью вызвана полным крахом системы разрешений, выдаваемых КИТЕС. Как же вы можете быть уверены, что шестьсот семьдесят тонн гонконгской кости приобретены легальным путем?

Тем более что не один гонконгский торговец в Дубае сознался, что поставляет в Гонконг нелегально приобретенную кость.

Доктор Ли ласково улыбнулся.

— Мы не можем взять на себя ответственность за этих торговцев только из-за их гонконгского происхождения. Торговец, о котором вы говорили, владеет компаниями в десяти странах и, возможно, путешествует с французским паспортом.

Очевидно, он имел в виду Джорджа Пуна.

Я не отступал.

— Вы сказали, что призыв к запрету исходит от неправительственных организаций. Но вы не могли не знать, что предложение по Приложению I было выдвинуто сначала Республикой Танзания, затем подхвачено другими странами, в том числе США и Кенией. По заявлению Танзании, 94 процента кости, продаваемой на мировом рынке, добыто браконьерами, а так называемые сертификаты КИТЕС оказываются клочками бумаги. Что вы ответите на это?