Страница 16 из 47
Камрада Анатоль увидел тусклые вспышки турельного пулемета, отчетливо услышал, как несколько пуль продырявили перкаль крыльев, и резко бросил И-15 в вираж со снижением. На его беду, в этот момент какое-то очередное большое облако закрыло луну, и вокруг сгустилась почти полная темень. К моменту, когда пилот «чатоса» докрутил вираж и луна снова осветила «поле боя», никакого разведчика в пределах визуальной видимости уже не наблюдалось. Дальнейшие метания И-15 с выписыванием кругов и восьмерок в ночном небе ничего не дали. Пришлось возвращаться. Позже камрада Анатоль поразмыслил и понял, что ему тогда просто повезло найти разведчика в ночном небе. По самым скромным прикидкам, самолет противника шел с набором высоты и на скорости, видимо, сопоставимой со скоростью И-15. В этих условиях даже одна атака была большой удачей, а второй не могло быть физически. Поскольку камрада Анатоль честно заявил, что только обстрелял разведчика, а пожара или падения самолета не наблюдал, победа ему засчитана не была. В плоскостях «чатоса» насчитали пять пулевых пробоин, которые без проблем заклеили заплатками на эмалите механики Мендисабаль и Бустомантэ.
И на том вся эта история и закончилась бы, если бы комбриг ВВС РККА, умник, красавец, Герой Советского Союза, любимец женщин и вождя всех народов, а также муж известной кинозвезды Анатолий Серов не вспомнил о давнем испанском эпизоде на банкете в Кремле, под Новый, 1939 год. Тогда как раз уже много кого пересажали и перестреляли на почве профнепригодности, которую НКВД шило подследственным в виде вредительства и шпионажа в пользу Парагвая или Маньчжоу-Го, – и военных, и вождей, и конструкторов. А А.Н. Туполева как злостного врага народа закрыли в кутузку еще в октябре того же 1937-го. И с чего-то за банкетным столом, где помимо прочих присутствовали Сталин, Ворошилов и весь кремлевский ареопаг, под хванчкару и цинандали вдруг зашла речь о тех самых военно-технических вредителях. И комбриг Серов, будучи уже сильно подшофе, с пьяной откровенностью заявил, что уж Туполев-то, по его мнению, – точно отпетый контрик и вредитель, который, по его, Серова, глубокому убеждению, продал фашистам чертежи своего АНТ-25. И в доказательство детально пересказал с все той же чрезмерной искренностью нетрезвого русского человека ночной испанский эпизод, когда он обстрелял неизвестный самолет, ну очень похожий на нашу рекордную гордость. За каким чертом легендарному герою Серову, который сбил во время своей испанской командировки как минимум 8 самолетов противника (в том числе в конце июля 1937-го и один Ю-52 ночью, называется, набрался боевого опыта товарищ…), так запало в душу именно это – неизвестно.
Сталин, слушавший этот рассказ, нисколько не удивился. Только многозначительно переглянулся с Климом Ефремычем Ворошиловым. Не знаю, что уж там на самом деле было дальше, а только 11 марта того же 1939 года учебный УТИ-4, пилотируемый комбригом Серовым и легендарной летчицей-героиней Полиной Осипенко, не вышел из штопора. И закончилась эта блестящая карьера закономерно – урной с прахом в кремлевской стене. А уж открутили ему контргайку в моторе сексоты из внутренних дел, или сам он тогда допилотировался до ручки – про то история умалчивает. Поскольку не было в те далекие времена «черных ящиков». Зато достоверно известно, что Андрея Николаевича Туполева на допросах в Бутырке натурально задолбали, требуя сознаться в том, что это он продал Вилли Мессершмитту чертежи тяжелого истребителя Ме-110. Туполев уж и следователя мудаком называл, и как мог доказывал, что никогда истребителей не проектировал, поскольку его дело – тяжелые и очень тяжелые бомбардировщики, – не помогло. Поехал он в итоге в «шарашку», Ту-2 делать…
Мне про эту предельно странную историю с А. Серовым рассказал весьма заслуженный ветеран Виктор Плавский, тоже Герой Советского Союза, который, как штурман бомбардировщика СБ, тоже воевал в Испании и также присутствовал на том новогоднем банкете. Но до самого разговора со стариком Кинёвым я никак не мог понять – что это за бредовая байка и при чем во всей этой истории АНТ-25? Однако потом все встало на свои места…
Глава 4
БРИЛЛИАНТЫ ДЛЯ ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА
Я никогда бы не стал заниматься такой мелочью, как кража драгоценностей, но ты, дружище, даже не представляешь, как нынче дороги термоядерные боеголовки.
Улетевшие за горизонт-2. Июль. Все та же дача на Карельском перешейке. Продолжаем разговор
– И каким это образом вы вдруг затесались в компанию к незабвенному Сигизмунду Леваневскому? – поинтересовался я у Веника, несколько выйдя из неизбежного в этой ситуации ступора.
– Как и все прочие. Мне Родина приказала.
– Хорошо. И что именно вам приказала суровая и милая Родина?
– Я тебе уже говорил. Человек двадцать личного состава из нашей авиабригады в начале августа 1937 года откомандировали для обеспечения дальнего перелета самолета ДБ-А, бортовой регистрационный номер «Н-209». Сначала я находился в Москве. А потом на аэродроме полярной авиации Ягельный в районе Верхней Золотицы. Это на побережье Белого моря.
– И чего именно вы там обеспечивали, дорогой акадэмик?
– Ну, лично я и еще несколько человек, летавших в дальние рейды на Испанию в качестве стрелков-радистов, консультировали их бортрадиста Николая Галковского. На предмет особенностей тогдашней радиосвязи и радионавигации в условиях дальних высотных полетов и сильного обледенения…
– И как консультации? В смысле результата?
– Ну, вообще-то Галковский тогда был чуть ли не флагманским радистом всех ВВС РККА и работал в НИИ ВВС по этой части. Так что, рассуждая логически, он про радиосвязь и радиооборудование знал поболее, чем мы все, вместе взятые. А результат известен – их экипаж погиб.
– Что значит погиб?! Официально они пропали без вести, и их до сих пор ищут разные, мягко говоря, неоднозначные личности вроде моего земляка Модеста Шмулдаева, который совмещает хобби в духе Лары Крофт с работой офтальмолога.
– Это по официальной версии. А реальность, как легко догадаться, была куда проще и яснее. Если в двух словах – экипаж Сигизмунда Александровича Леваневского погиб при выполнении секретного правительственного задания. При этом задание они выполнили.
– Погодите… Какое еще задание? Экипаж, если я не ошибаюсь, стартовал в трансполярный перелет вечером 12 августа 1937 года. На вторые сутки они доложили по радио о каких-то неполадках в одном из двигателей, после чего с ними пропала связь. И на этом все – дальше начались поисково-спасательные работы и всякого рода домыслы…
– Умный ты, а все-таки дурак. Это же официальная версия. Кто тебе всю-то правду расскажет? Или забыл, где живешь? Тем более что цели проводившейся операции оказались выполненными лишь частично.
– Какой операции? Объясните вы толком?!
– Переверни страницу, – сказал Кинёв, кивая на лежащий передо мной фотоальбом.
Я перевернул страницу и обалдел. Там Веник и еще десяток авиаторов были сняты среди какого-то приткнувшегося между полярных сопок аэродрома. И на заднем плане были два ДБ-А. Братья-близнецы погибшего Н-209. Только эти аппараты были в светлой (серой или серебристой) окраске и с красными звездами на положенных местах. Из турелей обоих самолетов торчали стволы пулеметов, а под крыльями одного из них висели какие-то непонятные штуковины несколько угрожающего вида. Занятно…
– А суть операции «Полярная зимовка» (кто только такое название придумал?) состояла в следующем. В районе Северного полюса еще с гражданской войны дрейфовал какой-то «золотой пароход». То есть говорили, что белые собирались вывезти за границу какие-то большие ценности, то ли пытались пройти Северным морским путем, которого тогда еще не существовало, на Дальний Восток, то ли еще как. Ну, всех подробностей я не знаю. Короче, поскольку белогвардейцы все делали в большой спешке, пароход их к зимовке во льдах приспособлен не был. В общем, его затерло, команда померла. А вмерзший в лед корабль почти двадцать лет мотало вместе со льдиной вокруг полярной шапки…