Запах лаванды

По мнению Пита, это было дерзко, возмутительно, вызывающе, даже демонстративно грубо. Если Камилле Кэмпбелл хотелось выставить себя в его глазах грубиянкой, то у нее это получилось. Пит испытал желание заткнуть ей рот. И это было тоже очень грубое желание.

Она действительно никогда ни о чем его не просила. В их далеком прошлом осталось только мирное сосуществование соседских детей, между которыми не могло быть ничего общего в силу большой разницы в возрасте. Но и враждебности тоже никогда не было. Так откуда она появилась теперь? Пит не мог этого понять.

— Сама-то ты много знаешь о выращивании лаванды?

Камилла медленно повернулась и так же медленно подняла на Пита глаза. Склонила голову набок и надменно усмехнулась.

— В нашей семье нет человека, который не знал бы, как выращивать лаванду, — гордо проговорила она. — Это знание мы впитали с молоком матери.

— Одним знанием тут не обойдешься. Нужна и рабочая сила…

— Пит Макдугл, ты зачем навязываешься? У тебя что же, своих дел нет? Думаешь, это Клондайк, плантация конопли? Полагаешь, золотой дождь на тебя прольется? Отнюдь.

— Подумай хорошенько, Камилла. У нас три пары здоровых рабочих рук. Можно договориться, — хитро сообщил Пит Макдугл.

— Не о чем договариваться, сосед.

— Вы точно решили забросить это дело?

— Тебя не касается!

— Обсуди мое предложение с сестрой, — настойчиво посоветовал мужчина.

— Не задевай мою сестру, — нервно парировала Камилла.

— Чего ты взъелась?! — недоуменно произнес Пит.

Она зло махнула в его сторону рукой и исчезла в доме.

Пит тоже ушел с холода.

Он не мог поверить, что прекрасная, лучезарная Камилла, какой она уезжала в Бостон с мужем после свадьбы, превратилась в такую ядовитую ведьму, какой он теперь ее видел.

Камиллу не оставляло напряжение. Каждую ночь ей снился один и тот же кошмар. Она по нескольку раз за ночь просыпалась от собственных слез или крика. Прошлое продолжало терроризировать ее. Самым страшным воспоминанием была струйка красного вина, вытекающая на асфальт из разбитой бутылки, которая смешивалась с такой же красной кровью, струящейся из раны Роберта… Камилла же, упав ниц с переломанными костями и обезображенным лицом, протягивала к возлюбленному свою окровавленную руку….

Это был последний раз, когда она видела своего мужа. Она помнила и звуки — как она зарычала, заскулила, завыла, словно лесной зверь. И этот стон засел в ней глубоко. Навечно.

Она вышла на задний двор, держа в руках миску костей с остатками мяса, чтобы покормить собаку, ожидавшую под канадским кленом. Камилла долго и бессмысленно наблюдала, как пес лакомится, обгрызая кость, впиваясь белыми зубами в красное мясо. Время от времени пес благодарно поглядывал на нее. Камилла знала, что это немецкая овчарка, но как ее зовут, ей было безразлично.

— Зубы не обломай, — предостерегла она псину и вернулась в дом.

— Камилла, — окликнула сестру Вайолет.

Та тяжело вздохнула. В ее состоянии любое общение казалось изнуряющей работой.

— Зачем ты так много работаешь, дорогая? Не перетруждайся. В оранжерее я справлюсь сама, — доброжелательно проговорила сестра.

— Я всего лишь покормила собаку, — угрюмо ответила ей Камилла.

— Какую еще собаку?

— Как — какую собаку? Твою собаку, — раздраженно ответила Камилла. — Я ее уже несколько дней кормлю.

Вайолет озадаченно посмотрела на младшую сестру.

— У меня только кошки в сарае, — взволнованно проговорила она.

— А это кто? — спросила Камилла, указав в окно.

Вайолет выглянула в окно.

Под кленом грызла кость собака, о происхождении которой Вайолет не имела ни малейшего представления. Старшая сестра лишь пожала плечами и отошла от окна.

Тема для разговора была исчерпана. Женщины разошлись.

Окно кабинета Пита Макдугла выходило на дом Кэмпбеллов. Он нервозно ерзал на стуле, вспоминая свой нелепый диалог с соседкой.

И все-таки он не усидел на месте. Сам не зная, зачем идет в этот дом и что скажет, если столкнется с Камиллой, Пит все же отправился туда. По соседской традиции, он прошел к заднему входу и постучал в кухонную дверь. Вышла Камилла и безразлично посмотрела на него.

— Я вижу, вы покормили нашего пса? — спросил он, обрадованный тем, что тема нашлась сама. — Спасибо.

— Он ваш. Понятно… — вяло констатировала хозяйка.

— Теперь мой. До этого он жил у Артура Чепмена. Ты должна помнить его. С виду тихонький такой и неприметный парень. Собак любил. Во всяком случае, утверждал, что любит. И все верили, пока по чистой случайности не узнали, в каких условиях Артур содержит собак. Он морил их голодом, стравливал… Теперь этот пес у меня. Других тоже разобрали. Этого зовут Дэрби.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — недовольно спросила Камилла.

— Затем, что видимость обманчива.

— Тонкое замечание, — саркастически заметила Камилла.

— Я заберу Дэрби, — сказал Пит, взяв пса за ошейник. — Спасибо.

Камилла, не сказав больше ни слова, закрыла кухонную дверь.

Ошарашенный таким обхождением, Пит еще с минуту постоял возле соседского дома, прежде чем отправился с овчаркой к себе.

Камилла злорадно наблюдала из-за занавесок растерянность соседа. Разглядев его небрежный, домашний вид, она решила, что столкнулась с провинциальным простаком. Она не слишком интересовалась тем, какими стали ее земляки, в частности сосед Пит Макдугл. Ведь он совершенно не был похож на ее великолепного Роберта. Всегда опрятного, в отменном костюме, в начищенных ботинках, в кашемировом пальто…

С Робертом у нее ассоциировалось все самое лучшее: приподнятое настроение и умные книги, дорогое вино и инструментальная музыка, старинные дома и тихие вечера, приглушенный свет и шелковые простыни…

Камилла села за кухонный стол и беззвучно заплакала.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда возникает желание поцеловать женщину? Когда ситуация располагает. Необходимы близость, нежность, легкость, очарование, ну и так далее. Тогда поцелуй воспримется как должное или же становится многообещающим началом.

Питу нравилось целовать женщин. Он не был ловеласом, но по отношению к дамам проявлял лучшие черты характера. Женщинам рассчитывать на что-то серьезное с отцом подростков-близнецов не приходилось, но знаки его внимания всегда принимались на ура. Пит слыл любителем женского общества, правда без злоупотреблений. Поэтому он хорошо знал, в какой момент следует поцеловать женщину, равно как и то, в какой момент следует с ней попрощаться без обещания позвонить. Иными словами, Пит был мастером взаимоприятного, но короткого флирта. И это высоко ценилось.

То, что у Пита Макдугла может возникнуть что-то фривольное с Камиллой Кэмпбелл, следовало заведомо исключить. В сложившейся ситуации ничто не располагало к проявлению взаимного интереса. Камилла была тяжела в обхождении, ее депрессивное состояние распространялось на всех, как круги на воде, везде, где бы она ни появлялась. С ней невозможно было поддерживать спокойную светскую беседу — необходимый компонент ухаживания. Нелепо было говорить ей и комплименты, поскольку она не стремилась выглядеть привлекательно и вполне могла неадекватно среагировать на любую похвалу.

И если бы Пит Макдугл не знал, какой Камилла Кэмпбелл была до постигшего ее несчастья, то и думать бы о ней забыл. Но он помнил это отчетливо и скорбел об утраченном, хотя прежде, когда Камилла была милой соседкой, не особенно и восхищался ею.

Но вот что странно: Питу страстно хотелось поцеловать эту женщину! И желание его возрастало с каждым днем.

Будучи прагматичным и бывалым мужчиной, он не особенно романтизировал отношения полов и вряд ли стал бы рассчитывать на то, что его поцелуй способен пробудить Камиллу к новой жизни. Скорее, Пит предположил, что подобный поступок с его стороны еще больше осложнит и без того натянутое общение, но он был словно одержим этой колючей женщиной.