Я вас не помню...

Дилан долго молчал. Мэгги догадывалась об отчаянии, охватившем его.

– О, конечно, – наконец согласился он.

Мэгги облегченно вздохнула.

– Ваша комната в этой половине, – она провела его через холл.

В конце холла открыла дверь в небольшую спальню для гостей, в которой Дилан спал в свой последний приезд в этот дом.

– Здесь есть своя ванная, – сказала Мэгги и отступила назад, давая ему пройти. – Да, чистые полотенца найдете в шкафу в ванной, – добавила она.

– Спасибо. – Когда Дилан осторожно протискивался мимо Мэгги, он рукой чуть коснулся ее живота. От этого прикосновения у Мэгги пробежал холодок по спине.

– Спокойной ночи, – едва слышно промолвила она.

– Спокойной ночи, – ответил Дилан.

Мэгги поспешила поскорее добраться до своей спальни.

Войдя в нее и закрыв дверь, она устало прислонилась к косяку и сделала несколько глубоких вдохов, убеждая себя, что Дилан не имеет никакого отношения к ее самочувствию, а во всем виновато статическое электричество от ковра в холле.

Подойдя к окну, Мэгги постояла перед ним, наслаждаясь вечерней прохладой и ароматом роз, цветущих под окном.

Как часто она так же стояла перед окном, глядя на звездное небо, и мечтала, что вот-вот приедет Дилан и все ее надежды исполнятся.

Ее желание сбылось... во всяком случае, отчасти. Дилан вернулся. Исполнятся ли другие?..

ГЛАВА ПЯТАЯ

Мэгги стояла у плиты, готовя завтрак супругам Чейсон. Ветчина шипела на сковороде и раздражала ее своим запахом.

Стирая капельки пота с висков, Мэгги старалась дышать ровно, глубоко, чтобы побороть подступавшую дурноту.

– Ммм... Утром, когда просыпаешься, нет ничего приятней аромата поджаренного бекона.

Голос за спиной заставил ее вздрогнуть. Бросив взгляд через плечо, она увидела Дилана – мокрые после душа волосы, все те же джинсы и та же белая футболка.

Слабость и дурнота некстати усилились.

– Доброе утро, – поздоровалась Мэгги, снова поворачиваясь к плите.

– Как вы себя чувствуете? Вы немного бледны.

Он остановился у нее за спиной. Мэгги даже слышала запах его кожи и ровное дыхание. Она чувствовала, как ее слабеющие ноги подгибаются.

– О! – тихо простонала Мэгги, и если бы Дилан не оказался рядом, она рухнула бы на пол.

– Вот так... Я поймал вас, – произнес Дилан, подхватив ее сильными руками и помогая снова встать на ноги. Она чувствовала, как напряглись его крепкие мускулы.

Легкое дыхание Дилана щекотало ей щеку. Мэгги пыталась унять учащенно бьющееся сердце. Закрыв глаза, она даже вообразила на мгновение, что лежит в объятиях Дилана.

– Вам лучше сесть, – склонившись над ней, посоветовал он и довел ее до ближайшего стула.

Убедившись, что она благополучно села, Дилан наконец опустил руки. Мэгги, почти плача, пыталась что-то сказать.

– Что случилось? – спросил Дилан, нагнувшись к ней.

– Утреннее недомогание, – попробовала объяснить свое состояние Мэгги.

– Утреннее недомогание? – недоуменно повторил Дилан.

– Обычно оно бывает в начале беременности, – попыталась растолковать ему Мэгги. – Но на последних месяцах тоже случается. У меня это было уже несколько раз. Через пару минут все пройдет. О... мой бекон... он подгорит! – Она хотела подняться, но Дилан остановил ее.

– Я сам сниму. – Он подошел к плите. – Это для меня? – спросил он, сняв сковороду с огня.

– Да, для вас... и Чейсонов, – сказала Мэгги. – Они завтракают в восемь. – Мэгги посмотрела на часы. – О, уже время завтрака! – испуганно воскликнула она.

– Оставайтесь там, где сидите, – приказал ей Дилан. – Вы все еще очень бледны, даже с прозеленью. – Но чтобы смягчить свои слова, он весело улыбнулся. – Я позабочусь о завтраке. Только скажите мне, что делать дальше.

Могла ли Мэгги возразить, увидев широкую улыбку?

– Спасибо, – поблагодарила она. – В духовке яичница-болтунья, она еще горячая.

Легкий стук в дверь из соседней маленькой столовой оповестил их о том, что гости пансионата уже там.

– Доброе утро, Мэгги, – послышался голос Беверли, которая просунула голову в дверь кухни. – О, извините, я помешала. Просто подумала, что могу помочь вам.

– Доброе утро, Бев, – ответила Мэгги и улыбнулась. – Позвольте мне представить моего партнера по бизнесу Дилана О'Коннора. Дилан, это Беверли Чейсон.

– Очень рада познакомиться с вами, мистер О'Коннор. – Беверли вежливо кивнула.

– И я тоже, – приветливо ответил Дилан. – Сегодня я буду вашим официантом. Пожалуйста, садитесь за стол. Завтрак будет подан через пару минут.

– Замечательно, спасибо. – Беверли, улыбнувшись Мэгги, исчезла.

Мэгги с удовольствием следила за тем, как ловко Дилан справляется со своей задачей. С тарелками в руках он толкнул плечом вращающуюся дверь и исчез в столовой.

Внезапно Мэгги почувствовала, что дурнота прошла и ей ужасно хочется есть. Поднявшись со стула, она взяла два кусочка хлеба и вложила их в тостер.

Из столовой доносился шум разговора. Мэгги налила себе из графина апельсиновый сок, а когда хлебцы поджарились, намазала один из них ореховым маслом.

– Чувствуете себя лучше? – спросил Дилан, выходя из столовой и присоединяясь к ней.

– Немного лучше, – ответила Мэгги. – Спасибо за помощь.

– Пустяки. Ведь мы партнеры! – Вернувшись к плите, Дилан положил себе полную тарелку яичницы с беконом. – А вы не хотите отведать этого блюда? – Он посмотрел на Мэгги.

– Мне полезнее мои тосты, – ответила она. – А вы не хотите тостов?

– Сидите. Я сам себе приготовлю. – Через несколько минут он присоединился к Мэгги. – Чейсоны – приятные люди, – заметил он, жуя ветчину. – Они рассказали мне, как пятьдесят лет назад познакомились в Грейс-Харборе и с тех пор приезжают сюда каждый год, чтобы отметить встречу.

– Да, это так, – подтвердила Мэгги.

– Они давно вместе? – поинтересовался Дилан.

– Давно, но поженились не сразу.

– Вот как? Почему? – нахмурив брови, удивился Дилан.

– Родителям Беверли не нравился то ли Ричард, то ли их отношения, – ответила Мэгги. – Они десять лет не позволяли им встречаться.

– Десять лет! Вы шутите! – Дилан так и застыл с непрожеванным куском во рту.

– У родителей Беверли имелись свои планы насчет дочери. – И Мэгги принялась рассказывать историю Чейсонов, которую узнала от них же самих еще в их первый приезд в «Фейрвиндз». – В планах родителей не было места для юноши двадцати одного года, ниже их по происхождению.

Дилан потянулся за тостом.

– Трудно поверить, что такие вещи случаются в наше время, – заявил он неодобрительно, намазывая тост джемом. – А как они относятся друг к другу теперь?

Мэгги поднялась и отнесла свой стакан в мойку.

– Если задать Ричарду и Беверли этот вопрос, то они скажут, что судьба снова свела их после десяти лет разлуки, потому что так им на роду написано, так суждено.

– Судьба... суждено... – повторил Дилан. – Романтика, вам не кажется? Боюсь, я не разделяю подобных философских взглядов, – заключил он.

– Вы не верите, что судьба может свести двух людей и что им суждено быть вместе? – Мэгги затаила дыхание, ожидая ответа.

Она заметила еще до болезни Дилана, что он не любит всякую романтику и сентиментальность, но сейчас ей показалось, что подобные идеи его явно заинтересовали.

– Вот что я скажу, – заметил он вполне серьезно. – С той минуты, как я приехал сюда, и после того, как мы с вами вчера столкнулись на улице, я не перестаю думать о том, что во всем этом что-то все-таки есть. То ли судьба, то ли рок побудили же меня приехать сюда.

Мэгги почувствовала, как от этих слов у нее по спине пробежал холодок.

– Кажется, вы говорили о письме адвоката, – возразила она, стараясь перевести разговор на более реальную почву.

– Да, – спокойно ответил Дилан. – Но я мог просто позвонить ему или написать. Мне не обязательно было ехать сюда. Но мой инстинкт подсказал, что я должен приехать в Грейс-Харбор, и вот, после того, как я приехал, начали происходить странные вещи, особенно здесь, в этом доме, которые заставляют верить в то, что в один прекрасный день моя память все же вернется ко мне.