Садовник для дьявола

– У них есть дети?

– Да, двое. Близнецы Семен и Ян. Мальчики учатся за границей, должны вернуться через две недели. Младший сын Геннадия Дмитрий тоже учится не здесь и тоже приедет в это же время.

– А Серафима где учится?

– Серафима? – У Веры Анатольевны была странная манера повторять вопросы и имена. Складывалось впечатление, будто она с трудом меняет направление мыслей и якорем бросает имена. – Серафима наше наказание. Она нигде не учится. Дважды пыталась поступить в театральное – провалилась. Сейчас несколько раз в неделю ездит на какие-то курсы, берет уроки актерского мастерства, готовится к поступлению на этот год.

Надежда Прохоровна уже некоторое время пристально смотрела в окно, Вера Анатольевна проследила за ее взглядом – в саду, возле плавно изогнутой клумбы, работал невысокий русоволосый мужчина.

– Это Василий, – пояснила Кузнецова, – наш прежний садовник. Он и его жена Лидия работали у Катарины несколько лет, потом произошла какая-то странная история с кражей продуктов, Катарина их уволила и на место Василия взяла Дениса. Домработницей на время была женщина, раньше помогавшая Лидии при большом стечении гостей.

– А что за история с продуктами?

Вера Анатольевна брезгливо сморщилась:

– Я не вникаю в кухонные дрязги. Достоверно знаю только одно: Василий и Лида Игнатенко вернулись сюда за какими-то забытыми вещами  тем же утром. Сами они с Украины, на лето для детей и бабушки сняли комнаты в доме у нашей молочницы и, так как деньги были уплачены вперед, остались в Подмосковье. Подыскивали новую работу, случайно заглянули практически в момент ареста Дениса, Катарина взяла их обратно.

– Простила?

– Катарина слишком ленива, чтобы обивать пороги агентств по найму прислуги.

– А где же она нового садовника нашла?

– Еще одна странная история. Запутанная. Почти сразу после смерти Геннадия мне сделалось плохо, хотели даже в больницу увезти, да Лена отстояла. В общем, по сути говоря, я практически не касалась трагического происшествия. Только сегодня почувствовала себя лучше и сразу позвонила вам. Думаю, позже мы вместе попробуем внести ясность в историю найма садовника. Кажется, Лена что-то знает.

– Я могу взглянуть на место преступления?

От слов Надежды Прохоровны плечи архитекторской вдовы передернулись, уголки губ плаксиво поползли вниз, но довольно быстро Вера Анатольевна справилась с волнением:

– Да. Конечно. Вас проводит туда Елена. – Взяла со столика мобильный телефон и набрала номер. – Леночка, ты не могла бы прийти ко мне?.. Да, хорошо, жду. – Положила телефон обратно, молча посмотрела на своих гостей. Замялась. – Софья Тихоновна, Надежда Прохоровна. даже не знаю, как сказать. Вы не могли бы остаться у меня какое-то время? Обе или кто-нибудь.

Софья Тихоновна открыла рот. Но тоже не слишком торопилась со словами.

– Я понимаю! – воскликнула лощеная дама, с которой, по правде сказать, за последние дни лоск немного смылся. Не вовсе, не до конца – такое невозможно, поскольку  порода не позволит, – но все же сегодняшняя Вера Анатольевна мало походила на ту невозмутимую мадам, что встретилась когда-то Софе. – Понимаю – ваше расследование может ни к чему не привести! Но дело не в этом, вернее – не только в этом. Сейчас мне необходима компания человека непредвзятого, с трезвым, свежим взглядом. Понимаете?

Софа перевела растерянный взгляд на Наденьку, та с комичной торжественностью закрыла оба глаза.

– Кажется, – разгадала пантомиму профессорская жена, – Наденька не против. Я, простите, не смогу. Вадим Арнольдович на больничном, как все мужчины с насморком, ужасно капризен.

По сути дела, ничего не сваливая на насморк мужа, Софья Тихоновна могла бы сказать прямо: «Профессор меня убьет, если узнает, что ввязалась в новое расследование».

И даже если не убьет, то дома запрет обязательно. Выбросит ключ в унитаз, сольет за ним полный бочок воды и сам займет место охранника у входной двери. Профессор-востоковед категорически не принимал увлечения двух стародавних подружек, считал – любое расследование связано с копанием в грязном белье ближнего и априори признавал данное хобби неуместным. Ворчал, насмешничал – порой пытался привлечь внимание общественности к «смешному» хобби, – пытался увлечь неленивый ум бабы Нади кроссвордами. Но потерпел фиаско: Надежда Прохоровна Губкина никак не выносила проигрывать. В разгадывании кроссвордов она по всем позициям уступала бывшему библиотекарю Софье. Через два дня и три кроссворда Надежда

Прохоровна вернулась к любимым детективным сериалам и книжкам в мягких обложках.

Вот так-то вот.

А если уж сказать о профессоре Савельеве начистоту: Вадим Арнольдович элементарно боялся за жену, ввязывающуюся в криминальные разборки.

– Вы останетесь, Надежда Прохоровна? – с надеждой проговорила Кузнецова.

– Чего же не остаться. – Мадам Губкина поворочалась в кресле с грацией бегемота, прислушалась к легкому топотку, донесшемуся из прихожей.

– Знакомьтесь – Леночка, – представила входящую стройную, миловидную женщину Вера Анатольевна. – Леночка, это мои старинные приятельницы – Софья Тихоновна и Надежда Прохоровна. Я пригласила Надежду Прохоровну пожить у нас какое-то время, Надежда Прохоровна любезно согласилась.

Елена, не сказать чтобы с огромной радостью, оглядела суровую крупноносую бабушку в цветастом платье, пожалуй, с рынка. Мазнула взглядом по улыбчивой Софье Тихоновне.

– Кстати, Леночка. Наденька еще в школьные времена славилась умением распутывать самые странные загадки. – Прищурилась, посмотрела на недоуменно застывшую невестку. – Даже преступления. Ты ведь тоже не веришь, что Геннадия убил Денис?

Неожиданность всего, внезапность вопроса совсем сбили с толку симпатичную шатенку в темном, цвета горького шоколада платье. Елена подняла оба плеча высоко вверх, помотала головой:

– В уме не укладывается.

– И у меня, – проявила согласие свекровь. – Поможешь Надежде Прохоровне разобраться?

– С чем?! – Недоумение Елены возрастало.

– Отведи ее к сторожке, покажи  то место. В общем – сама понимаешь.

– Ну-у-у… Как скажете, – обескураженно промямлила невестка. Не исключено, подумала: свекровь тихонько тронулась. Пока без буйства, но лиха беда начало… Приглашает в дом каких-то школьных Сонь и Надь, намекает на детективные способности нелепой бабки с поджатыми губами…

– Сделай, пожалуйста, как я прошу.

– Пойдемте, – не скрывая удивления, сказала Лена и, не дожидаясь «школьниц», пошла на выход.

С вершины высокого, с белеными каменными перилами крыльца открывался вид практически на весь участок. Сквозь не слишком густые ветви старых деревьев проглядывали оба новых дома, сторожка садовника неподалеку от гаража и ворот.

Софья Тихоновна легонько подтолкнула Наденьку в спину:

– Пойдем?

– Идите, я сейчас. Очечницу на столе оставила.

Неловко повернувшись, – колено хрустнуло, заныло! – Надежда Прохоровна заковыляла обратно в дом. Медленно прошла прихожую: Вера Анатольевна, сгорбившись, упирая локти в живот и поджав ноги, скорчилась в кресле.

– Э! Анатольевна! Тебе чего – плохо?! – забеспокоилась Надежда Прохоровна. Заторопилась, ходко подбежала к хозяйке.

Не разгибая спины, Вера Анатольевна повернула к гостье лицо.

Едва только попав в этот дом и увидев архитекторскую вдову, Надежда Прохоровна сразу нашла объяснение всем намекам и неловким лепетаниям Софочки.

Надежда Прохоровна не боялась – и Софа об этом знала – ни Бога, ни черта, ни милиционера, ни троллейбусного кондуктора.

Она сама мало кому спуску не давала!

Но вот в присутствии эдаких вот дамочек на Надю нападала непривычная немота. Язык лежал во рту – ни тпру ни ну. Валялся обморочным студнем, шепелявил, в лучшем случае косноязычно мямлил. Стыдобушка.

И главное – перед кем?! Надежда Губкина таких вот дамочек, что онеметь заставят, на дух не выносила!!

Сидят, понимаешь ли, в заводоуправлениях, – фу-ты ну-ты, ножки гнуты! – бумажки невесомые перебирают, а перед рабочим человеком нос дерут!

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.