Страница 7 из 12
Клятвы, данные под давлением, не многого стоят, тут грех не большой. Попрошу Туполева быть осторожным и рассудительным и умою руки…
А если ни подполковник, ни Туполев не вычислят врага?! Если тот останется в тени и станет мстить?!
Мне что, всю жизнь за маму, сестру, отчима и всех Туполевых переживать?!
О Боже, дай мне силы и разумения! Направь и образумь!
Поднимаясь по прибрежному склону к калитке в железной ограде, я споткнулась о едва заметный стык каменных плиток и подумала: «А если все-таки любовница?!»
В саду под старыми деревьями сидели Ирина Яковлевна и Раечка. Дамы устроились за широким деревянным столом на лавках, Раиса Игнатьевна читала вслух газету, свекровь – не выносящая очков на своем носу – внимала.
«Тимофей спит?» – удивилась я и, постаравшись не попасться на глаза двум воплощениям укора, проскользнула к дому Ульяны. Теплому, светлому и необыкновенно уютному. Прошла по небольшому холлу и, услышав доносящиеся со второго этажа голоса, поднялась наверх.
Ульяна и Тимофей сидели на толстом ковре в детской и составляли из кубиков стену игрушечного дома.
– Привет, – тихо поздоровалась я. – Тебя уже отпустили?
– Привет, – улыбнулась девушка и посмотрела на меня светлыми до прозрачности, широко распахнутыми голубыми глазами.
Ульяна у нас – красотка. Тонко-костная, с длинными ногами и хорошей грудью. Густые льняные волосы она убирала в косу, и если не наносила макияж, то в свои двадцать девять лет выглядела практически школьницей. Называть ее женщиной просто язык не поворачивался. Тяжелая жизнь совершенно не наложила на нее отметин, не избороздила морщинами гладкий лоб, не втянула губы в щучью пасть. Ульяна всегда была ровно приветливой и… естественной, что ли.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – просто ответила Тимофеева мама.
– Какой диагноз?
– Отравление, – отмахнулась она. – Надо было еще дома промывание сделать и никуда не ездить.
В голове моей тихо затренькал будильник интуиции, в усталых мозгах вновь заворочались, проснулись мысли и без всяких приказаний двинулись в нужном направлении. В сторону расследования.
Я села, подогнув ноги, рядом с домиком из кубиков и задала вопрос:
– А что ты вчера ела? Чем могла отравиться?
Ульяна приподняла в недоумении худенькие плечи:
– Сама удивляюсь. Ела суп. Вместе с Тимофеем. Потом… доела его овощное пюре из баночки…
– Доела? – перебила я. – А банка давно открытая стояла?
– В том-то и дело, что нет! Я ее только вчера открыла, Тиме вкус не понравился, и я доела ее сама.
– А потом? Что ты ела потом?
– Не потом, – потупилась девушка, – а до этого. В городе ела шаурму.
– Ты ездила в город? Когда?
– Днем. Часа в четыре. Как думаешь, могла я отравиться плохим мясом и почувствовать это семь часов спустя?
– Не знаю. – Я покачала головой. – Сомнительно. А суп? Ты ела свежий суп?
– Конечно! – уже немного раздраженно ответила Ульяна. – Я и Тимофей. Куриный суп со… Ой, Софья, я себе сметаны положила, а Тимофею нет!
– Надо эту сметану отдать на экспертизу, – безапелляционно заявила я.
– Зачем? – Тонкие брови Ульяны взлетели почти до роста линии волос. – Выбросить, и все.
Я прикусила язык, взяла кубик и возвела недостающий угол, как оказалось, гаража для крохотной пожарной машины.
И Тимофей разозлился – ему не нужна была помощь, – развалил гараж шлепками ладоней.
– Тима, Тима, тише, – забормотала Ульяна, – Соня хотела тебе помочь…
Я пересела подальше от кубиков, взяла плюшевую собачку и, покручивая ее в руках, потупилась:
– Ульяна… мне надо кое-что тебе рассказать… Не знаю, как начать…
– Не надо, Софья, – мягко перебила меня отставная любовница моего мужа. – Ирина Яковлевна мне все рассказала…
«Кто бы сомневался!»
– Я не хотела ничего…
– Прошу тебя, Софья! – чуть повысила голос Ульяна. – Не надо никаких объяснений! Все в порядке.
Порой добродушие этой молодой женщины сводило меня с ума своим совершенством. Просто приканчивало и разоружало.
Почти не веря в такую искренность, я подняла на нее глаза, Ульяна только закусила губу и помотала головой – молчи, молчи.
И как Назар мог променять такую женщину на ураган в юбке?!
– Спасибо, – пробормотала я.
– Не за что, – прозрачно улыбнулась Ульяна и перевела разговор: – Вы сегодня идете на презентацию отеля?
Я пожала плечами:
– Идем, наверное.
И девушка тут же вскочила на ноги и всплеснула руками:
– А прическа?! Ты вызвала парикмахера или записалась в салон?
– Нет. – Совершенно забыв, я пропустила час приема у одного из лучших стилистов нашего города. Не до причесок мне сегодня было. Я устраняла последствия тектонических сдвигов на Среднерусской возвышенности.
– Ну как же так, – огорчилась Ульяна и тут же встрепенулась. – А ну-ка, давай садись на пуф, я мигом тебя причешу!
Бог мой. Ей донесли «добрые люди», что я беспечно оставила ребенка без присмотра возле воды. А она – давай садись, я буду делать тебя красивой.
– Спасибо, Ульяна, не стоит. – Пытка благородством становилась совсем уж нестерпимой. – Мне что-то не хочется…
– И не говори. Ты – жена Туполева! Ты должна выглядеть лучше всех! Тимка, сейчас мы будем делать из Сони принцессу.
Не знаю почему, но беспримерное великодушие Ульяны внезапно поставило меня в жесткую оппозицию. Подействовало как струя чистого кислорода на медленно тлеющее полено и взорвалось вопросом. Гадким и неуместным.
– Неужели ты не ревнуешь?!
Ульяна, уже уходившая в свою комнату за расческой, лаком и шпильками, медленно повернулась, посмотрела на меня пристально и ответила просто:
– Конечно нет.
Мы никогда не выясняли между собой, у кого хвостик круче загнут, не вели задушевных бесед и взрывоопасные места обходили с осторожностью опытных минеров. Мы чинно состояли в сомнительном родстве, делили кров и переламывали хлеб.
– Почему?! – вскинув подбородок, вопрошала я.
– Потому что это бессмысленно. Я получила больше, чем рассчитывала.
Я, злясь на саму себя, упрямо выставила лоб и продолжила переть безмозглым тараном:
– И тебе этого хватает?
Ульяна подошла ближе, положила теплую ладонь на мое острое злое плечо и, немного наклонив голову, заглядывая в лицо, произнесла:
– Он бы никогда на мне не женился, Софья.
– Туполев?! – фыркнула я. – Из-за твоего прошлого?! Да он плевать на него хотел!
– Он не любил меня, Софья. А тебя он любит. И хочет, чтобы ты была рядом. Красивая. Ты нужна ему. – И улыбнулась. – Так я иду за расческой?
Через полчаса, причесанная и похорошевшая, я стояла у двери на улицу и ждала ответа на вопрос:
– Ульяна, а ты вчера в город без охраны ездила?
– Конечно нет, – спокойно объясняла девушка. – Конечно с охраной. Зачем ребят под головомойку подставлять? Со мной были Сережа и Игорь-шофер.
– Они тоже ели шаурму?
– Нет. Только Игорь. Когда я вернулась из «Детского мира», шофер ел шаурму, и я попросила принести мне тоже. Она так вкусно пахла…
– Понятно, – кивнула я и, помахав рукой Тимофею «чао-чао», пошла к себе. Ждать, когда за мной приедет Туполев и мы отправимся поздравлять его приятеля с открытием отеля. Обычно в пятницу муж приезжал из офиса немного раньше, и я надеялась, что время для серьезного разговора у нас будет.
Но я ошиблась. Назар позвонил в половине шестого из кабинета и коротко сообщил:
– Я задержусь. Езжай без меня, тебя отвезет Игорь. Встретимся прямо там.
Ничего необычного в подобном предложении не было. В офисе Назар держал чистые рубашки и пару костюмов и зачастую приезжал на какие-то тусовки прямо с работы.
– Ты будешь вовремя? – все же уточнила я. – Или мне тоже немного задержаться?
– Я буду вовремя. Приезжай.
И все. Занятые мужчины редко находят моменты, чтобы поговорить с женой в стиле «нежно целую, дорогая». Им тяжело переключаться.