То, что доктор прописал

— Ты сам говорил, что у нее есть Джед.

— А у тебя есть я.

Но она не заслуживала его. Чувствуя слабость во всем теле, Мишель прислонилась к стене.

— Мне нужно время, Ник. Я хочу побыть одна.

Он уперся рукой в стену и сердито посмотрел на Мишель.

— Чтобы забиться в уголок и жалеть саму себя?

Слова Ника причинили ей боль, и в то же время ей не хотелось его отпускать. Но она должна была.

— Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит между тобой и мной. Это касается только моих близких.

— А я, значит, к таковым не отношусь? — Ник отстранился, в его темных глазах промелькнула боль. — Ладно, я отвезу тебя домой, но никуда не уеду.

В салоне автомобиля царило молчание. Мишель смотрела в окно, а Ник обдумывал, что скажет ей, когда они окажутся на месте. Да, Мишель переживает, но ему тоже было больно осознавать, что она оттолкнула его. Возможно, это, временно, однако легче от этого все равно не становилось. Они только сегодня признались друг другу в любви, но, казалось, с тех пор прошла целая вечность. Может, он поспешил с признанием? Может, она сомневается в своих чувствах к нему? Следует ли ему спросить ее об этом прямо сейчас или дать ей время подумать?

Припарковав машину рядом с домом Мишель, Ник заглушил мотор и приготовился к серьезному разговору, но у Мишель, похоже, были другие планы. Даже не попрощавшись с ним, она быстро выскочила из автомобиля и понеслась вверх по лестнице. Но Ник был настроен решительно и последовал за ней.

— Я могу зайти? — спросил он, когда Мишель доставала из сумочки ключ.

Тяжело вздохнув, она неохотно посмотрела на него.

— Я же сказала, что хочу побыть одна.

— А я думаю, ты лжешь.

— Мне все равно, что ты думаешь.

— Спасибо, Мишель, я рад это слышать. Мне очень приятно, что после того, как я признался тебе в своих чувствах, ты захлопнула дверь перед моим носом.

Не глядя на него, она вертела в руке ключ.

— Прости меня за все. Возможно, эти выходные были ошибкой.

— Они не были ошибкой, Мишель. Ошибка — это то, что ты меня выгоняешь. Любящие люди должны поддерживать друг друга. — Он убрал ей за ухо прядь волос. — А я тебя люблю.

Подняв голову, Мишель наконец посмотрела на Ника.

— Мне очень жаль. Ты заслуживаешь лучшего.

— Почему бы тебе не позволить мне самому решать, что для меня лучше, а что нет?

— Пусти меня, Ник. Я сейчас не в настроении разговаривать.

Поняв, что она испытывает тяжелый стресс, Ник заговорил более мягким тоном:

— Хорошо, ты немного побудешь одна, но если захочешь поговорить, позовешь меня.

— Я не хочу ни с кем разговаривать, Ник. Мне сейчас никто не нужен.

Несмотря на боль и обиду, он едва сдерживался, чтобы не прижать ее к себе и не поцеловать.

— Ладно, я сейчас уйду. Но неужели ты не боишься разрушить то хорошее, что есть между нами? То, чего мы оба заслуживаем? Не беспокойся, я не буду настаивать на разговоре, но тебе лучше выслушать меня сейчас, потому что я не собираюсь повторять это дважды. — Глубоко вдохнув, он продолжил: — Я не такой, как твоя мать, Мишель, и не стану требовать, чтобы ты всегда была сильной, и не оставлю тебя одну в трудную минуту. В отличие от твоего бывшего любовника, я ни разу тебе не солгал. Я серьезно отношусь к обязательствам, будь то семья или работа. Я боролся сколько мог, чтобы сохранить свой брак с Бриджет. Боролся за нас с тобой. — Он снова помедлил, готовясь произнести самые трудные слова. — Но я также понял, когда нужно отступать и признавать поражение. Теперь все зависит только от тебя, Мишель. Если ты захочешь быть со мной, тогда тебе придется самой ко мне прийти. Я не собираюсь умолять тебя. До тех пор, пока ты не решишь, чего хочешь, я тебя больше не побеспокою.

С этими словами он повернулся и ушел. Ушел от женщины, которую любил всей душой, и поэтому не собирался повторять прежних ошибок. Если она не нуждается в его утешении — прекрасно. Если отказывается верить в то, что он любит ее так, как никогда никого не любил, — великолепно. Он сможет научиться жить без нее, хотя ему бы этого не хотелось.

Очень не хотелось.

В понедельник утром Мишель приехала в больницу и целый час просидела в машине на стоянке, собираясь с духом.

Все воскресенье она думала о Брук, своем племяннике и Нике.

Она несколько раз звонила в больницу, чтобы справиться о здоровье Брук и малыша. Состояние ее сестры было нормальным, но ей был необходим полный покой.

Мишель дважды пыталась позвонить Нику, но оба раза вешала трубку, едва набрав номер, поскольку так еще и не решила, как с ним поступить.

Девушка не могла отрицать, что любит его. Это стало очевидно после того, как она провела прошлую ночь одна. Мишель очень скучала по нему, но боялась позвать его обратно. Он был прав насчет жалости к самой себе. Ей нужно с этим кончать. И первым шагом на этом пути станет ее разговор с Брук.

Поднявшись на нужный этаж, Мишель нашла палату Брук и тихо постучала в дверь, готовясь просить у сестры прощения.

— Войдите, — раздался голос Брук. Проскользнув внутрь, Мишель увидела Джеда.

Он сидел рядом с кроватью жены. Палата была заполнена букетами цветов всех форм и размеров. Встретившись взглядом с сестрой, Брук улыбнулась:

— Посмотрите, кто к нам пришел. Моя пропавшая сестрица собственной персоной.

Мишель сделала робкий шаг вперед.

— Я не вовремя? Если тебе нужно отдыхать...

— Конечно, вовремя, глупая.

Прокашлявшись, Джед поднялся.

— Оставляю вас наедине. Пойду посмотрю, как там малыш, а затем загляну к себе в приемную.

— Мэтью, — поправила его Брук. — Мы больше не можем называть его «малыш».

Джед улыбнулся ей.

— Да, ты права. — Он наклонился и поцеловал Брук. — Увидимся за ланчем. Я тебя люблю.

— Я тебя тоже, — ответила Брук.

У Мишель защемило сердце, но не от зависти, а оттого, что у них с Ником тоже могло бы быть все хорошо. Однако после того, что она ему наговорила в последний раз, это вряд ли было возможно.

Когда за Джедом захлопнулась дверь, Мишель сказала:

— Прости меня, Брук. Все это произошло по моей вине.

— Сейчас же перестань. Ты ни в чем не виновата. Это моя вина.

Мишель изумленно посмотрела на сестру.

— Как ты можешь так говорить? Ты не виновата, что у тебя астма.

— Мои преждевременные роды не были спровоцированы ни астмой, ни нашим с тобой разговором.

— Откуда ты знаешь?

Брук отогнула край простыни.

— Я упала, вот откуда.

Глаза Мишель расширились.

— Ты упала?

— Да. Знаешь, я, в отличие от тебя, всегда была неуклюжей. Я стояла на табуретке, затем она пошатнулась, и я упала на кухонный пол.

— Зачем ты залезла на табуретку?

— Чтобы вытереть пыль. К нам на ужин должны были прийти мама с папой.

Мишель подняла руку.

— Можешь не продолжать.

Затем сестры дружно рассмеялась, и с души Мишель свалился камень.

— Вот видишь, Шелли, я сама во всем виновата, и наша пустяковая ссора здесь ни при чем.

— Она не была пустяковой. Я была жестока с тобой и жалею, что не могу взять назад свой слова.

— Я рада, что ты их сказала и мы поговорили обо всем начистоту. — Брук на несколько секунд уставилась в потолок..— Мы с тобой всегда были дружной командой. Я тобой восхищалась и восхищаюсь до сих пор.

Глаза Мишель затуманились от слез.

— Я тоже тобой восхищаюсь.

Они крепко обнялись, как делали много раз прежде.

— Как ма... — Мишель запнулась и быстро поправилась: — Как Мэтью?

— Лучше, чем ожидалось. Доктор О'Коннор очень оптимистичен. По его утверждению, нет оснований полагать, что Мэтью не выживет. Мой сын настоящий борец.

— Он унаследовал это от своей дорогой мамочки.

— И от тетушки Мишель, — улыбнулась Брук. — Кстати, я хотела тебя кое о чем спросить.

— Спрашивай.

— Что происходит между тобой и Ником?

Мишель сейчас была не в настроении говорить о Нике. Ей было больно даже слышать это имя.