Страница 10 из 66
А потом он увидел. И неприятный морозец пробежал по спине, оставив россыпь мурашек.
В глубине, где он давеча приметил темное пятно, повис фиолетовый сгусток. Уплотнение напоминало разбухшего с голодухи кальмара, окруженного чернильной кляксой. Но это… было неживым. То есть оно двигалось, пульсировало, но не вписывалось в знакомые представления о живых существах.
Над сгустком вода постепенно вспухала прозрачной полусферой, и если бы Ворожцов вовремя не углядел опасность и не велел Тимуру отгрести в сторону, то их лодка вписалась бы точно в эту штуку.
— Твой брат о таких… хреновинах рассказывал? — продолжая машинально плескать веслами, спросил Тимур.
— Тише ты, — одернул Ворожцов. — Он говорил про водные аномалии. Кажется, называл их «неводами» и «чернильницами».
— Судя по цвету, «чернильница». И что она делает?
— Понятия не имею. Но подплывать близко нежелательно.
— Сверчку понятно.
Тимур подрулил к отмели и почувствовал легкий толчок — лодка коснулась берега. Мазиле к лицу прилила кровь. Он тотчас перестал быть похожим на изваяние и закрутил башкой, отыскивая аномалию.
— Ух ты-ы-ы… Красивая.
Тимур выбрался на песок и подтянул «Волну». Ворожцов и мелкий тоже вылезли, быстро разгрузили вещи и полностью втянули лодку на сушу.
Сфера над «чернильницей» тем временем продолжала подниматься. Вода в этом месте словно игнорировала законы физики, и течение огибало шар метров полутора в диаметре со всех сторон. Даже белесая мгла расступилась, пропуская невиданную диковину. Сквозь прозрачную пленку было заметно, как внутри сферы клубится темная взвесь. Оставалось только гадать, что породило такую небывальщину — радиация, аномальные поля или что-то вовсе неподвластное человеческому разуму.
Тимур почувствовал, как ладони коснулось что-то теплое, и опустил взгляд. Леся взяла его за руку, но смотреть продолжала на возносящуюся над водами Припяти «чернильницу». Он сжал ее руку и покосился на Ворожцова. Почему-то захотелось, чтобы ботан увидел недвусмысленный жест, но того полностью поглотила картинка на ПДА. «Гляди-гляди в свой мониторчик, — мстительно подумал Тимур, — все проглядишь».
— Может, уже хватит пялиться на эту жабу, — громко заявила Казарезова. — Булькает почем зря…
И сфера будто услышала ее. С тихим журчанием шар отделился от поверхности воды и окончательно превратился в самостоятельный объект. Завис на мгновение в полуметре над рекой, будто раздумывая, что дальше делать. А затем поплыл к берегу.
Прямо на них.
Тимур дернулся, чувствуя, как накатывает новая волна страха. Выпустил руку Леси и, проклиная про себя голосистую Казарезову, подхватил рюкзак и оружие.
Складывать лодку теперь было некогда — придется тянуть за собой.
— Ну-ка, помоги взя…
Договорить Тимур не успел. Первый выстрел оглушил, будто рядом пальнули не из ТТ, а по меньшей мере из гаубицы. За ним прогремели второй и третий.
Девчонки с визгом бросились наутек, Мазила смотрел на прошитый пулями шар, отвалив челюсть, а Ворожцов схватил одуревшего Сергуню за шиворот и потянул за собой в лес. Тот продолжал стрелять по надвигающейся сфере, расходуя патроны, безбожно паля всю группу и выкрикивая угрозы.
Тимур бросился на помощь Ворожцову, понимая, что если не утащить разбушевавшегося блонду с песчаного пятачка, то через пару секунд прозрачный шар, удерживаемый в воздухе неизвестным полем, его накроет. И что произойдет тогда — одному дьяволу известно.
— Хорош! — гаркнул он Сергуне в самое ухо, хватая за запястье. — Валим отсюда!
— Я его почти добил… — с сумасшедшим блеском в глазах прохрипел блондинчик. — Пусти!
Громыхнул последний выстрел, и сработал механизм задержки: затвор замер в крайнем заднем положении. На левой руке у Сергуни, между большим и указательным пальцами, красовалось несколько кровоточащих ранок — правильно держать оружие во время стрельбы он не умел.
— Кретин! — выцедил Тимур, волоча блондина за собой. — Все патроны просрал!
— Я ж его почти…
— Это он тебя почти! — внезапно взорвался Ворожцов, с размаху всаживая Сергуне под дых. — Заткнись и валим, пока целы!
Сергуня переломился пополам, но продолжил, кашляя, автоматически переставлять ноги. Тимур отпустил его и поволок за собой лодку с единственным оставшимся веслом. За вторым возвращаться на берег было поздно.
Они еще долго драпали сломя голову, углубляясь в чащу, стараясь не потерять из виду Мазилу и девчонок, мелькающих впереди. Ворожцов сопел рядом с обескураженным Сергуней, не давая ему отстать.
Под ногами хрустели ветки, по лицу хлестали ветки, по сторонам мельтешили сотни и тысячи веток — но никто не решался обернуться или остановиться до тех пор, пока дыхание не сбилось окончательно и сил ломиться сквозь густой лес уже не осталось.
Первыми выдохлись девчонки. Леся просто села на бревно и помотала головой: мол, все, не могу больше. Рядом брякнулась Казарезова. Мазила остановился и уперся ладонями в колени, вздымая спину, как загнанная гончая. Ворожцов оттолкнул от себя растрепанного Сергуню и тоже наклонился, переводя дух.
Тимур разжал наконец кулак и выпустил веревку, за которую тащил лодку. Грудь жгло изнутри, будто в легкие вместо воздуха впрыснули кислотного пара, оцарапанную во время бега шею щипало, на разорванном рукаве болталась целая гроздь репьев. В висках продолжала стучать кровь, лямки рюкзака резали плечи, а обрез тяготил руку.
И вся эта ерунда меркла перед осознанием единственного факта…
Ни одна пуля из целого расстрелянного магазина не причинила вреда штуковине, поднявшейся из глубины Припяти.
Ни одна.
Глава третья. Минус один
— И что дальше?
Вопрос этот, кажется, висел в воздухе. И Ворожцов решился-таки спросить о том, о чем другие старательно молчали.
Леся, сидевшая на бревне, только пожала плечами. Наташка вроде бы вовсе ничего не услышала. Зато Сергуня с Тимуром отреагировали мгновенно.
— Тебя спросить забыли, — зло пробурчал первый.
— А ты что предлагаешь? — поинтересовался второй.
Ворожцов поглядел на Тимура. С Сергуней все и так понятно: напугался, сорвался, да еще и под дых получил. И было б от кого, а то от Ворожцова. Вот если бы Тимур его пнул, он бы воспринял это нормально: Тимур для него лидер. А Ворожцов кто? Зануда и лох. От такого и получить-то стыдно. Так что блондинчик теперь будет долго злиться и тюкать его при первой возможности.
От понимания этого ему вдруг стало немного легче и спокойнее. Хоть что-то становится понятно и предсказуемо.
То ли дело Тимур. К чему он спрашивает? Или его действительно интересует мнение Ворожцова? С чего вдруг?
— Устроить привал, — осторожно предложил он.
От робкой фразы Сергуня воспрянул духом, даже вдохнул поглубже, набирая воздуха для яркой, долгой и уничижительной тирады. Но не успел.
— Какой привал, Ворожейкин? Кукукнулся? — Голос Наташки зазвенел от напряжения. — Зачем нам здесь сидеть? Ждать, пока эта штука придет и сожрет нас?
— Казарезова, а от тебя иногда польза бывает, — обрадовался Сергуня. — Давай прессуй жирдяя.
— Иди в пень, — фыркнула Наташка. — Без тебя разберусь.
— Он не жирдяй, — вступился притихший было Мазила.
— А ты вообще молчи, мелочь, — огрызнулся Сергуня.
Тихих, еще минуту назад не находивших слов ребят будто прорвало.
Только двое молчали. Леся устало, Тимур выжидательно.
Ворожцову назревающий скандал не нравился. Ему было что сказать каждому, начиная от Тимура, который набрал в команду невесть кого, как будто они в кино сходить собрались, и заканчивая Наташкой, которая откровенно истерила. Но здравый смысл подсказывал, что подливать масла в огонь не стоит, наоборот, надо скорее прекращать перепалку.