Страница 61 из 75
Неудовлетворенность, однако, продолжала существовать. «Якобинцы» обвиняли «жирондистов» в слабости. СА, которые в отличие от СС были клятвенно преданны партии и соблюдали верность идеалу, а не фюреру, состояли из радикалов — три миллиона немцев, недовольных политикой Папена, Гутенберга и Шахта.
«Когда начнется вторая революция?» — таким был вопрос, который начал раздаваться в их рядах.
Грегор Штрассер, в то время простой рядовой член партии, получал письма сотнями и тысячами. «Возобновите ваши действия, — говорили его корреспонденты. — Только Вы один можете спасти национал-социализм. Откройте глаза фюреру. Люди Геринга ослепляют его…»
Грегор прекрасно знал, что все его письма вскрывались и читались прежде, чем они доходили до него. С другой стороны, был еще и Рём, лидер армии «коричнерубашечников», с сотнями второстепенных лидеров, полностью преданных ему. Социальные вопросы не волновали их, но они были враждебно настроены к генералам и негодовали по поводу того, что армия держалась в стороне от партии. Рём сам был офицером и отлично знал мнение немецких военных. Армия презирала «коричнерубашечнйков»; она просто использовала гитлеризм как маску, скрываясь за которой преследовала свои традиционные цели. Рём жил в Боливии и на практике познал, что политическая партия беспомощна без поддержки армии. Генералы могли свергнуть любое правительство в любой день, когда им заблагорассудится. Сам Штрассер еще с конца 20-х годов воспринимался штурмовиками как защитник их интересов. Так, в августе 1930 года, накануне мятежа Штеннеса, один штурмовик написал в негодовании Грегору Штрассеру, что он арестовывался более тридцати раз, был обвинен восемь раз за «нападение и побои, оказание сопротивления полиции и другие проступки, которые естественны для нацистов». В результате своей деятельности, по его утверждению, он получил повреждения, по крайней мере двадцать раз. «У меня ножевые шрамы на затылке, на левом плече, на нижней губе, на правой щеке, на левой стороне верхней губы и на правой руке». За все это он не получил ни пфеннига от партии, но, растратив свое наследство, «столкнулся с финансовым крахом».
Фронт Грегора Штрассера и Рёма был сформирован в противовес фронту Гинденбурга, Гугенберга, Папена и Геринга, находившемуся в союзе с промышленниками. Гитлер все еще колебался, в то время как неудовлетворенность росла. Он знал, что должен действовать, но еще не представлял, каким образом. В конце июня 1934 года Гитлер все-таки принял решение. Одним махом он решил устранить всех противников. Акция кровавой чистки, прокатившейся 30 июня 1934 года по стране, стала известна всему миру под названием «ночи длинных ножей».
Среди уничтоженных неугодных был также и Грегор Штрассер. Гитлер не забыл человека, который сделал так много для политической организации партии и который вышел из нее, оказавшись жертвой интриг Геринга и Геббельса, гордо, не сказав ни слова. Фюрер сохранил уважение к нему. Он запретил своим подручным трогать его, но Геринг, имея широкие полномочия, пренебрег запретом. Грегор не занимался более политикой. Он возглавил фармацевтическую фирму «Шеринг-Кальбаум». Но этого было недостаточно, чтобы разоружить его врагов, Геринга и Гиммлера. Гиммлер поручил лично Гейдриху проследить за «закрытием» этого старого счета. Утром 30 июня Штрассер был привезен в тюрьму гестапо в Колумбиа-хауз. Его поместили вместе с арестованными шефами СА. После обеда за ним пришел эсэсовец, чтобы отвести его, как он выразился, в специальную одиночную камеру. Эсэсовец открыл дверь одной из камер, пропустил Штрассера, закрыл дверь и удалился. Минутой позже прозвучал выстрел. Штрассер не был убит, пуля лишь задела шею, пробив артерию. Он упал, чувствуя, как жизнь уходит из него с каждым ударом сердца, выталкивавшим струйки крови на кирпичную стену. Пунктуально следуя полученному приказу, Гейдрих лично проверил, выполняется ли приказ рейхсфюрера, и, видя, как цепляется за жизнь узник, приказал «оставить истекать кровью этого борова». Так уж принято было среди эсэсовцев, которые на словах придавали столь важное значение «чести»: оскорблять тех, кого убивали.
Часть V
Штрассерианцы в антифашистском сопротивлении
Глава 1
Революционные национал-социалисты в Австрии
Ни запрет «Черного фронта» в феврале 1933 года, ни аресты и преследования наиболее известных членов «Боевого содружества» не смогли ликвидировать революционный национал-социализм. Революционные национал-социалисты продолжили свою борьбу против Гитлера, но уже в составе национального и международного сопротивления. Поначалу из различных групп политической оппозиции штрассерианцы создали Венский и Чехословацкий централы сопротивления, которые оценивались гестапо как исключительно опасные противники. Историческая литература, отдавая предпочтение различным группам сопротивления коммунистического и демократического толка, боязливо обходила стороной сюжеты, связанные с национал-социалистическим антифашизмом.
С 1925 по 1930 год в австрийской организации НСДАП даже не подозревали о существовании радикальных тезисов левого северогерманского крыла национал-социализма. Возникновение нацистской партии в этой стране проходило под строжайшим контролем Мюнхена, который всячески препятствовал образованию какой-либо внутренней оппозиции. Когда же конфликт между Отто Штрассером и Гитлером выплеснулся наружу, мюнхенское руководство запретило все еще слабой австрийской национал-социалистической прессе сообщать об этом инциденте. Более того, нельзя было публиковать статьи, в которых высказывались точки зрения, хоть как-то отличающиеся от официальной позиции гитлеровского руководства.
Конфликтом между левым крылом и Гитлером в те дни заинтересовались лишь в Немецкой национал-социалистической трудовой партии (ДНСАП), исторической предшественнице и основном конкуренте гитлеровской партии. ДНСАП возглавлял Карл Шульц, который 5 июля 1930 года в своем еженедельнике «Немецкая рабочая пресса» опубликовал заметку, поверхностно рассказывающую об уходе из НСДАП майора Бухрукера и Грегора (!) Штрассера. Сам же Шульц восторгался любым событием, которое так или иначе ослабляло НСДАП. Сообщение о конфронтации между Гитлером и Штрассером он заканчивал такими комментариями: «Судя по сообщениям, речь идет о значительнейшем событии. На общих собраниях мы будем и дальше следить за изгнанием Штрассера».
12 июля 1930 года появилась еще одна статья, которая была посвящена лишь ситуации в северогерманских филиалах НСДАП. Исключительная подробность этого материала оправдывалась тем, что австрийская общественность фактически ничего не знала о событиях, происходивших в Германии. И, наконец, 19 июля Шульц опубликовал большой доклад о ситуации в Германии, который строился только на пропагандистских материалах революционных национал-социалистов. То, что эти агитационные материалы были присланы из Берлинского бюро «Боевого содружества революционных национал-социалистов», еще не значило, что Штрассер начал сотрудничество с Шульцем. Дело в том, что в то время революционные национал-социалисты рассылали свои агитки во все немецкие и австрийские консервативные, националистические и милитаристские организации.
Так вот, в статье «Что хочет группа Штрассера?» Шульц писал: «Прискорбно, что упрямство и диктаторские замашки Гитлера раскололи национал-социалистическое движение в Германии. Но это должно послужить уроком для тех, кто верил и верит, будто бы национал-социалистическая идея может принадлежать одному человеку. Не удивительно, что оппозиционная группа Отто Штрассера, возникшая в Германии, в своем призыве указывает на то, что мюнхенское руководство фальсифицировало и размыло движение. Что в конце концов истинные национал-социалистические воззрения подменялись личными взглядами диктаторского руководства, которое часто, чересчур часто оказывало негативное воздействие. Это противоречие между абсолютным и духовным руководством должно было однажды привести к открытому конфликту, так как мюнхенское руководство в свое время не поняло, что даже абсолютный руководитель должен прислушиваться к таким людям, как Отто Штрассер, Граф Ревентлов. В Мюнхене этого не поняли. Противоречия обострились, и Геббельс, прислужник Гитлера, энергично избавился от этих людей. Но такими средствами нельзя замять конфликт и тем более дискредитировать талантливых людей. Сейчас мы познакомимся с идеями Отто Штрассера, которые очень показательны. Его новая партия хочет представлять неискаженный национальный социализм. Он заявляет, что будет вести агитацию главным образом в рабочих массах, дабы освободить рабочее движение от заблуждений марксизма и привести его в национал-социалистический лагерь. После этого призыва мы склонны думать, что в политической борьбе эта группа будет руководствоваться всевозможными позитивными идеями. Мы не знаем, насколько велика эта организация, но нельзя недооценивать такой фактор, как „Кампф-Ферлаг“, что особенно ценно, потому что сейчас это издательство стоит во главе группы Штрассера. Нельзя предвидеть будущее, но можно сказать: Мюнхен, не наученный расколом в Австрии, все-таки сделает выводы из нынешней ситуации. Нападения на эту оппозиционную группу, как это уже имело место (майору Вухрукеру сломали нос, а Грантц был тяжело ранен), не заставят замолчать этих людей. Будущее покажет нам: либо Мюнхен продолжит уничтожать в братоубийственной борьбе лучшие силы движения, либо он пойдет на уступки».