Страница 49 из 87
Над их строем пронесся неизвестный мне певучий сигнал, продублированный десятками голосов, и от разных отрядов вперед начали выезжать воины, видимо желающие принять участие в атаке…Это у них оказывается тоже дело добровольное. Потому как я заметил, что при каждом отрядике, как правило остается несколько воинов, – наверное управлять пехотой.
Значит будет кавалерийская атака! – Я в принципе так и думал, но ведь была и вероятность что аиотееки пошлют вперед оикия-забритых для расчистки пути, а это уже подразумевало совсем другую стратегию.
Ударил кол*окол привлекая внимание командиров, а я судорожно схватившись за связку сигнальных флагов, начал выбирать нужные, передавая их Лга*нхи и Мокосаю. – Те начали махать, и войска зашевелились делясь на три группы.
Мы ирокезы вышли чуть вперед, поплотнее, как пробку в бутылку вгоняя себя в проход. Справа нас защищала линия укреплений, а слева, – топкий берег, по которому верблюды не пойдут.
…Группа состоящая из олидиканцев с подкреплением из Спаты, Тиабага и Оглики, отошла на полсотни шагов назад, слегка заходя за спины ирокезов и встав этаким уступом. – Это для того, чтобы в случае прорыва ирокезского строя, суметь занять врага приятной беседой, в смысле, – дракой, не позволив ему развернуться и ударить нам в спину. А в случае подхода пехоты, их задача была держать левый фланг.
Улотское воинство, – как самый многочисленный отряд, и приданные ему для усиления бойцы Дарики, – сделал хитрый финт ушами, развернувшись примерно на сорок пять градусов, так, чтобы ближний нам конец строя, заходил за нашу спину, – опять же, контролируя возможный прорыв кавалерии. А дальний конец зашел за линию рвов и рогаток, и при этом разбился на отдельные оикия. В случае если нам удастся остановить оуоо, – так им легче будет пройти сквозь рогатки и помочь добивать врага.
Ведь по моему замыслу, – разгром первых отрядов оуоо должен быть быстрым и максимально эффектным, чтобы наши тайные союзники в стане врага убедились что мы достаточно сильны, чтобы они не продешевили встав на нашу сторону…Собственно это и будет для них сигналом к началу действия. Потому-то я искренне надеялся что аиотееки начнут с атаки оуоо, а не попытаются завалить нас телами забритых.
…А пока совершались все эти перестроения, – враг уже двинулся в нашу сторону. Две с лишним сотни верблюдов сначала неспешным шагом, а потом все ускоряясь понеслись в нашу сторону… И это было действительно жутко, – не сравнить с атакой десятка-другого кавалеристов.
Земля дрожала под копытами, передавая эту дрожь коленкам и рукам держащим оружие, а вслед за конечностями застучали и зубы, тем самым донося до головы пожелание всего организма бросить всю эту затею к чертям собачьим, и бежать восвояси пронзительно визжа и моля о пощаде.
…Я бы наверное и бросил и побежал. – Но к тому времени, поскольку числился не на должности Главнокомандующего, а всего лишь его советчика, – уже был вынужден занять свое "штатное" место на правом фланге, вторым после оикияоо в первой шеренге, чуточку сожалея что в виду большой занятости на должности шамана, отдал свое место оикияоо старому приятелю Трив*као…Ведь крайнему с правого фланга так легко убежать, не будучи зажатым со всех сторон плечами товарищей.
Но увы, – сделанного не вернешь, так что мне оставалось лишь покрепче стиснуть зубы и ухватиться за протазан. Думаю меня била мелкая дрожь, но вряд ли кто это замечал, – напряжение было чудовищным.
Первый несущийся на нас верблюд, был уже где-то метрах в пятнадцати, когда земля под его лапой провалилась, и мне показалось, что сквозь общий грохот копыт и истеричный визг этого огромного животного, я расслышал хруст ломающейся в ноге кости. – Старые добрые ямки в земле, прикрытые сверху дерном сделали свое доброе дело, подобно бронежилету приняв на себя большую долю энергии, вражеской атаки. И будь врагов, полсотни-сотня, – мы бы уже вполне могли записывать себе очередную победу. – Но их было за две сотни всадников, так что когда первые неудачники, заполнили своими телами ловчие ямы, и порвали натянутые на высоте колена веревки, – едущие следом, либо пройдя по головам своих товарищей, либо обогнув кучу малу, – ринулись на нас.
Ну да хоть скорости у них были уже не те, – вместо скачущего галопа, – неспешный шаг.
Засмотревшись на подъезжающего врага, я чуть не пропустил сигнал Гит*евека, но легшее на плечо здоровенное древко, подсказало опуститься на колено.
Мы стояли шеренгами по три. Первые ряды встали на одно колено, выставив перед собой копья и протазаны. А на наших плечах лежали примерно шестиметровые заостренные колья, которые держали бойцы второй шеренги, не позволяющие всадникам приблизиться к нам. Вторая шеренга тоже опустилась на одно колено…А третий ряд, повинуясь командам оикияоо, пустил в ход бумеранги.
…Бросок, – команда, – и я рвусь вперед, втыкая оружие в приглянувшееся тело, и успеваю вторым ударом подрубить верблюжью ногу.
Снова на плечо мне ложится тяжелый шест, не позволяющий врагу приблизиться к нашему строю.
И снова команда, и снова две первых шеренги стоят на колене ощетинившись остриями копий, и опять над нашими головами свистят тяжелые дубинки…Команда, и опять я несусь вперед, стараясь по максимуму использовать мгновения растерянности противника.
…На этот раз получается не совсем удачно, прямо передо мной падает верблюд и начинает издавая бешенные крики судорожо сучить ногами. Пройти через такую преграду почти немыслимо. Но снова певучий сигнал, свист бумерангов, сзади напирают, и приходится бежать прямо на эти дергающиеся ноги и озлобленно оскалившуюся пасть. – И как результат, – пинок копытом в брюхо.
Спасибо толстой коже панциря, смягчившей и распределившей энергию удара на все тело, благодаря чему мой ливер не превратился в плоскую лепешку с отпечатавшимся логотипом верблюжьего копыта посередке. Вместо этого так подло и не вовремя нанесенный удар, придал всему телу изрядное ускорение, и я, изображая ядро пролетел сминая наши ряды куда-то за спины бумерангометателей, и некоторое время пролежал там за спинами, судорожно вспоминая как надо дышать. При этом несмотря на то что не мог не вздохнуть ни выдохнуть, – оставался в полном сознании и даже с ясным умом, – так что прекрасно видел и осознавал все что происходило уже без моего участия.
Увы. – То ли выучки нам не хватило, то ли этот дрыгающий лапками верблюд и впрямь оказался настолько непреодолимой преградой, – но так хорошо начавшаяся атака застопорилась, и стройные ирокезские ряды слегка смешались.
Аиотееки были слишком опытными вояками, чтобы не воспользоваться нашим замешательством и не постараться отыграть потерянные очки.
…И вполне может быть что это бы им удалось. – Но тут улотские вояки разобрали рогатки, перелезли через ров, и ударили с фланга. И ударили весьма хорошо, поскольку опыт войны с верблюжатниками у них был, к тому же чуть ли не целые отряды, имели на вооружении протазаны, которыми так удобно сдергивать всадника со спины животного, или подрубать бедолаге верблюду ноги.
Но и со стороны аиотееков, к месту заварушки быстрым шагом приближалась вражеская пехота, готовая ударить во фланг, теперь уже улотским частям. И увидев это, я грозно заверещав выхватил топорик, (искать вылетевший из рук протазан было некогда), и ринулся в битву.
…Или скорее, – вокруг битвы, потому что на руках многих наступающих вражеских оикия, я заметил повязанные жгуты из белой, выцветшей травы. – Очень разумное решение надо сказать, – потому как давая Гок*рату, через Лив*кая инструкции как его люди смогут обозначить свою приверженность идеям дружбы с ирокезами, – я пошел по пути банальных литературных штампов, и даже не подумал чьи именно простыни и наволочки им придется разорвать, (а сначала наткать полотно, отбелить ткань, и пошить эти несчастные наволочки), чтобы наделать себе белых нарукавных повязок.
Чтобы обежать всю свалку из человеческих и верблюжьих тел, бешено машущих друг на дружку копьями и копытами, пришлось сделать круг чуть ли не в километр. Да еще и по пересеченной местности, да еще и с отбитым нутром. К тому же, где-то посреди пробега, мою мечущуюся тушку заметил какой-то злобный аиотеек, и попытался было погнаться следом, но быстро отстал переключившись на более достойные мишени, удовлетворившись лишь убийством пары миллиардов моих нервных клеток. Так что когда я выскочил между оикия наступающих аиотееков и разворачивающихся им навстречу воинов Леокая, – все что я мог, – это демонстративно задыхаясь корчить злобные рожи и размахивать руками.