Страница 28 из 43
Тем не менее, поскольку все наши источники являются относительнопоздними (то есть не написаны при жизни Иисуса), мы не можем просто принять то, что в них сказано, как исторически достоверную информацию. И в них есть истории, видоизмененные в процессе пересказа. Поэтому нам нужны дополнительные критерии.
Ученым, которые занимаются реконструкцией событий из жизни Иисуса, очень помогает, когда они обнаруживают ранние источники, которые независимо друг от другаизлагают одну и ту же информацию. Если два или более не связанных между собой источника содержат одни и те же свидетельства о жизни Иисуса, это говорит о том, что ни один из авторов не придумал информацию, — она в этом случае должна была поступить из еще более раннего источника, возможно, из современного Иисусу описания его жизни. Очень важно, однако, отметить, что для применения этого критерия необходимо, чтобы источники были независимыми друг от друга. Если, например, у Матфея, Марка и Луки описаны одни и те же события, это неявляется информацией, независимо описанной тремя источниками, поскольку Матфей и Лука заимствовали свои истории у Марка. В данном случае у нас лишь одинисточник, описывающий эти события, а не несколько. Но если история описана, скажем, Марком, Q и Фомой, которые являютсянезависимыми друг от друга, то можно сделать вывод, что история заимствована из еще более раннего источника, доступного им всем.
Позвольте привести пару примеров. (1) В независимых друг от друга источниках — у Павла, Марка, Иоанна и даже Иосифа — говорится, что у Иисуса были братья. Вывод? У Иисуса, по-видимому, были братья. (2) Иисус связан с Иоанном Крестителем у Марка, Qh Иоанна. Таким образом, получается, что Иисус действительно был связан с Иоанном. (3) Марк, L (источник, которым пользовался Лука), Иоанн и Фома говорят, что Иисус публично общался с женщинами. Вывод?
Истории об Иисусе, очевидно, были изменены под воздействием убеждений, мировоззрения и интересов людей, которые их писали. Но как же нам быть с той информацией в наших источниках, которая в корне противоречитэтим самым убеждениям, мировоззрению и интересам? Традиции такого типа, которые представляются противоречащими тому, что христиане хотели бы сказать об Иисусе, очевидно, не являются придуманными. Поэтому такие традиции особенно ценны, поскольку не являются изобретенными, а, по всей видимости, действительно отражают реальные события из жизни Иисуса.
Например, в независимых источниках указывается, что Иисус был родом из Назарета (Марк, Иоанн). И это противоречит тому, что христиане хотели бы сказать о нем, поскольку мессия должен был прийти из Вифлеема(именно по этой причине некоторые источники утверждают, что он был рожден там). Но зачем христианам говорить, что он пришел из Назарета? До христианства Назарет был маленьким захолустным городком, о котором вообще мало кто слышал. Христианам, рассказывавшим истории об Иисусе, не было никакой выгоды утверждать, что он пришел из такого крошечного, неизвестного и невлиятельного места на задворках Галилеи. Поэтому истории, которые помещают его туда, по всей видимости, являются аутентичными — он действительно был родом оттуда. Или возьмем крещение Иисуса Иоанном: ранние христиане понимали, что в ритуале крещения человек, который крестит, духовно превосходит того, кого он крестит. Зачем, в таком случае, христианам придумывать, что Иисус был крещен кем-то другим? Не становилось ли очевидным, что Иоанн имел превосходство перед Иисусом? Поскольку христиане вряд ли придумали быподобное, эти события, вероятно, действительно имели место.
Наконец, ученые очень серьезно относятся к выводу, по поводу которого соглашаются сегодня все,кто изучает историческую фигуру Иисуса: что он был евреем, жившим в Палестине в первом веке. Если описания того, что Иисус говорил и делал, не вписываются в этот контекст, они считаются исторически недостоверными. (Сам Лэнгдон, в конце концов, привлекает в качестве аргумента этот исторический критерий, когда утверждает, что Иисус вряд ли мог быть евреем-холостяком.) Описания событий из жизни Иисуса, которые больше соответствуют какому-то другомуконтексту, по всей видимости, происходят именно из этого другого контекста, а не из жизни самого Иисуса.
Например, ряд высказываний Иисуса, содержащихся в Коптском Евангелии от Фомы и в других свитках библиотеки Наг-Хаммади, носят определенный налет гностицизма. Проблема же заключается в том, что у нас нет оснований предполагать, что гностицизм мог быть распространен в первые двадцать лет первого столетия — особенно, в галилейской сельской местности. Эти гностические высказывания должны быть более поздними добавлениями, высказанными якобы устами Иисуса, но только в другом контексте (например, во втором веке, где-нибудь в Египте или Сирии).
Это не означает, что все высказывания Фомы должны быть сброшены со счетов. Даже в этом Евангелии Иисус, например, рассказывает притчу о горчичном зерне — эту же притчу (независимо от него) повествует Марк. В этой истории нет ничего гностического, и она встречается в двух независимых источниках, один из которых очень ранний. Вывод: Иисус, по всей видимости, рассказывал эту притчу.
Таковы основные критерии, которыми пользуются ученые для исследования ранних источников о жизни Иисуса, которыми мы располагаем. Если мы хотим понять, что он говорил и делал, мы не можем просто принять на веру чью-то версию, не можем мы и принимать все, что о нем говорится в Евангельских источниках. Каждое слово Иисуса, все, что он предположительно делал, все, что о нем говорят (в том числе, например, что он был женат), должно быть увязано с этими критериями, чтобы понять, соответствует это историческим обстоятельствам его жизни или нет. Высказывания и поступки Иисуса, не отвечающие этим критериям, не могут считаться исторически достоверными. Короче говоря, реконструкция жизни Иисуса — не игра в угадывание, не применение богатого воображения, не повод принимать желаемое за действительное. Это критическое исследование источников.
В следующей главе мы рассмотрим утверждения «Кода да Винчи» о том, что Иисус был женат, имел интимные отношения с Марией Магдалиной и хотел, чтобы она возглавила Его Церковь. Прежде чем перейти к этому вопросу, однако необходимо обобщить, что мы знаем о жизни Иисуса в более широком смысле, поскольку характер его жизни в целом будет нам очень важен для определения частностей.
Лью Тибинг неоднократно утверждает, что до Константина Иисус считался «смертным пророком», несмотря на то что Евангелия Нового Завета изображают его божественным. Как мы видели, Тибинг кое в чем не прав. Он ошибочно полагает, что Новый Завет изображает Иисуса лишь божественным, в то время как в ряде случаев Иисус изображен здесь и смертным. И он ошибочно полагает, что изначальное восприятие Иисуса изменилось под влиянием Константина: Константин практически не имел отношения к развивающемуся чувству, что помимо человеческой сущности, Иисус обладал и божественной. Это произошло за столетия до Константина. Но Тибинг прав в одном ключевом вопросе: наши наиболее ранние и лучшие источники на самом деле изображают Иисуса как смертного пророка. Более того, в них он считается пророком, сделавшим определенный набор предсказаний. Иисус был апокалиптическим иудеем, который понимал, что Бог должен вскоре вмешаться в ход истории, чтобы уничтожить силы зла в этом мире и установить новое царство на земле, в котором больше не будет боли и страданий. Этот апокалиптический образ Иисуса является следствием тщательного изучения наиболее ранних источников, дошедших до нас, что я продемонстрирую чуть позже. И ключевой момент заключается в оценке ряда утверждений Кода да Винчи — например, что Иисус был женат и имел интимные отношения с женщинами.