Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 16 из 29

Но в то время пока греки и карийцы трусливо сдавались агрессору, их соседи термилы или ликийцы учили их, как надо оказывать сопротивление. Они не забыли, как они совершали набеги на Египет времен Девятнадцатой династии (1320–1206 до н. э. — Пер.), как под командованием Главка и Сарпедона (царь ликийцев. — Пер.) они помогали троянцам в борьбе против вооруженных сил, собранных Агамемноном в Микенской империи. Они лучше, чем другие анатолийцы, сохранили свой кавказский язык и обычаи предков, ведя родословную по линии матери. Постоянная война с солимскими горцами закалила их, и грекам-колонистам удалось основать лишь одно поселение — Фаселис на границе их владений. Даже Крез не смог покорить их.

Запершись в своем главном городе Арне, или Ксанфе, ликийцы сражались до тех пор, пока уже не осталось никакой надежды; тогда они подожгли своих жен и богатства в крепости и предприняли внезапную вылазку, идя на смерть. Точно так же погибли и кавнийцы (Кавн — античный город в Карии. — Пер.). Теперь все морское побережье можно было объединить в сатрапию Яуну, или Ионию; это была ненастоящая сатрапия, потому что в ней не было своего собственного сатрапа, а находилась она под властью сатрапа Сард. Греками, проживавшими на побережье Геллеспонта (древнегреческое название пролива Дарданеллы. — Пер.), напротив, правил сатрап Митробат, который из города Даскилея на южном берегу Пропонта управлял геллеспонтийской Фригией, или Tyaiy Drayaha(«те, что на море»).

Этот краткий эпизод научил персов многому в отношении греков. Они узнали, что по отдельности они отличные бойцы, искусные и хорошо вооруженные, достойные включения в их собственную армию. Они также обнаружили, что греческие города-государства, с жгучей ревностью относившиеся друг к другу, не способны на объединенные действия и среди них нетрудно найти продажных друзей. Из таких друзей самым ценным был Аполлон, бог-оракул. Но самым большим открытием было то, что в самих городах-государствах существовали классовые деления.

Большинство этих городов-государств давным-давно сменили царя на власть наследных знатных землевладельцев. Затем новые экономические процессы вывели на передний план элиту, сколотившую свои богатства на торговле, которая часто заменяла эту более старую аристократию по рождению, вознеся на вершину власти тирана. В то время как патриотизм старой знати был неизбежно ограниченным, коммерсанты могли оценить возможности торговли, которые предлагало включение в широко раскинувшуюся империю. Греческие города были вверены тиранам явно с пользой для персов.

Брожения в Вавилонии

Под властью дружески расположенных к персам тиранов покоренные греки вели себя тихо, пока Кир расширял свою империю. Теперь, когда Набонид заключил союз с Крезом, Кир мог открыто продолжать сокращать территорию Вавилонии. Надо полагать, возвратившись из Сард, он завладел оставшимися частями Сирии, которые еще удерживали солдаты Набонида, и, возможно, потребовал какого-то выражения лояльности от арабов, живших вдоль ее границ. Если эти действия угрожали Теме, то это послужило одной из причин, по которой в какой-то момент после 545 г. до н. э. Набонид вновь появился в Вавилоне.

Были и другие веские причины. Сильно централизованная во время правления Навуходоносора Вавилония постепенно распадалась под слабой властью Валтасара. Плохое управление и взяточничество процветали, крестьяне были угнетены, а их поля не обрабатывались. К 546 г. до н. э. когда-то плодородная Вавилония столкнулась с реальной угрозой голода.

В этот самый решающий год Набонид перенес еще одну ужасную потерю. С древнейших времен Халдейская династия благополучно владела акрополем Суз, самого важного города Элама. Один из выдающихся полководцев Навуходоносора по имени Гобрий (Губару) был назначен правителем Гутии, как вавилоняне продолжали называть Элам. Теперь он перешел на сторону Кира, и Набонид успел лишь спасти богов Суз, перевезя их в Вавилон. К 9 июня 546 г. до н. э. войска эламитов вошли в Аккад и напали на верного Набониду правителя Урука.

Завоевания Кира на Востоке

Тем временем сам Кир обратил внимание на еще не покоренных иранцев с восточной части нагорья, живших к северу и востоку от великой центральной соленой пустыни. Варкана, или Гиркания, находилась южнее Гирканского моря. Плодородие здешней почвы обеспечивала горная цепь на юге, которая преграждала путь северным ветрам и заставляла дождевые тучи проливаться потоками дождя, который пропитывал узкую прибрежную равнину у подножия гор. К юго-востоку от Гиркании находилось нагорье Парфава или Парфия; они объединились под властью Гистаспа (Виштаспа), сына Арсамеса, который был рад обменять менее значительный титул kavi(или местный царек) на титул сатрапа под властью своего — теперь уже могущественного — родственника.

К востоку от Парфии простиралась Харайва, или Арея, которая получила свое название по реке Арей; на ней была расположена столица Артокоана, которая, как современный Герат (город и провинция в современном Афганистане. — Пер.), вновь обрела свое древнее название. Южнее Ареи располагалась Заранг, или Дрангиана (древнеиранская область в бассейне озера Хамун и низовьях реки Гильменд. — Пер.) вдоль реки Этимандр (современная река Гильменд. — Пер.). Ариаспы, жившие на Этимандре, помогали Киру, поставляя продовольствие, и с той поры были освобождены от дани и значились в списке царских «благодетелей». Рукав реки Этимандра Арахот дал название Арахосии, столица которой с таким же названием является современным Кандагаром.

Из Ареи, расположенной высоко на Иранском нагорье, Кир мог взглядом проследить за рекой Оке (в своем верхнем течении она и по сей день известна как Вахша), которая стремительно несется вниз через непроходимые ущелья и петляет по желтым равнинам Центральной Азии. Большая часть этих равнин была безводной, но там и сям на ней располагались пригодные для возделывания оазисы вдоль рек, которые давали возможность плодородной почве благодаря грубой ирригационной системе приносить богатый урожай. В ближайших к нагорью оазисах уже поселились иранцы, и Кир решил добавить их к своей растущей империи.

Следуя течению реки Оке, он спустился в Согдиану (Сугуду), расположенную между реками Оке и Джаксарта. Ее столицей была Мараканда, предшественница сказочного золотого Самарканда, где расположенный среди цветов и садов огромный курган, под которым покоились остатки первоначального поселения, помнили до мусульманских времен. Рядом с ней протекала река, большая, но быстро терявшаяся в песках. Сама река Оке была в этом месте бурной, и не было возможности построить через нее переправу. Нет сомнений, что Кир переправился через нее, используя давний прием — надутые шкуры. За второй рекой Джаксартой жили полукочевые массагеты, хорезмцы, в оазисе Хива, что в нижнем течении Окса. Они покорились Киру, и Кир (или один из его ближайших преемников) [4]ввел научную ирригацию в том виде, в каком она была известна персам. Вся земля была объявлена царскими владениями. В том месте, где река Оке в нижнем течении спускалась с гор на открытое место пятью отдельными рукавами, был построен затвор донного водовыпуска, который открывался для распределения драгоценной воды на поля только по личному прошению к царю и после уплаты очень высокого дополнительного налога.

Наверное, Кир не ожидал, что хорезмийцы будут долго платить тяжкий налог (мы увидим, что ко времени правления Артаксеркса I хорезмийцы, по-видимому, уже ускользнут от всеобъемлющего царского контроля, и перед закатом империи у них был уже свой собственный царь), так как он принял решение сделать реку Джаксарту своей самой северной постоянной границей. Чтобы защитить богатые земли, расположенные южнее, от будущих набегов орд туранцев из более дальних районов Центральной Азии через реку, он построил линию обороны из семи сторожевых постов вдоль южного берега реки. Газа, «сокровищница», должна была стать центральным складом-хранилищем, но ключом к линии обороны была Кира, «город Кира»; основой всего этого должна была стать Мараканда в тылу. После повторной переправы через Оке в верхнем течении на обратном пути Кир, вероятно, захватил на этот раз плодородный оазис Маргуш, названный так по своей главной реке, современной Мерв; он превратился в субсатрапию, входящую не в Согдиану, лежащую внизу на северо-востоке, а в Бактрию, расположенную выше на севере.

4

Геродот предполагает, что это произошло в самом начале персидского господства, но упоминание Perse, возможно, указывает на то, что Персеполь был уже захвачен.