Мертвый в семье

Шарлин Харрис

Мертвый в семье

Эта книга посвящена нашему сыну Патрику, который не только оправдал наши надежды, мечты и ожидания, но и превзошел их.

Март

Первая неделя

- Мне жаль, что я так оставляю тебя, - сказала Амелия. Ее глаза были опухшими и покрасневшими. Они были такими почти все время после похорон Трея Доусона.

- Делай то, что ты должна делать, - сказала я, улыбаясь ей. Я могла прочитать вину, стыд и печаль, охватившие мысли Амелии мрачным облаком.

- Мне гораздо лучше, - заверила я ее. Я осознавала, что пытаюсь весело болтать и не могу остановиться.

- Я хорошо хожу, и все раны зажили. Видишь, насколько стало лучше? - я немного стянула вниз пояс своих джинсов, чтобы показать ей место, которое было укушено. Следы зубов были едва заметны, но кожа была не совсем гладкой и заметно бледнее, чем остальное тело. Если бы я не получила огромную дозу крови вампира, шрам бы выглядел, как будто меня укусила акула.

Амелия посмотрела вниз и поспешно отвела взгляд, словно не могла вынести вида следов нападения.

- Все дело в том, что Октавия постоянно присылает мне e-мэйлы, в которых говорит, что мне нужно вернуться домой и принять суд от совета ведьм, ну или от тех, кто в нем остался, - сказала она торопясь. И мне нужно проверить как идут ремонтные работы в моем доме. И раз уж появились туристы, а народ начал возращаться и отстраиваться заново, то и магическую лавку снова открыли. Я могла бы там подрабатывать. К тому же, как бы я ни любила тебя и этот дом, с тех пор как Трей умер...

- Поверь, я понимаю. - Мы уже говорили на эту тему несколько раз.

- Я тебя не виню, - сказала Амелия, пытаясь поймать мой взгляд.

Она действительно меня не винила. Я могла читать ее мысли и знала, она говорит правду.

К своему удивлению, и я не считала себя целиком виноватой.

Правда в том, что Трея Доусона, любовника Амелии и оборотня, убили, когда он был моим телохранителем. И да, я попросила телохранителя из ближайшей ко мне стаи оборотней, поскольку с них причиталось, а моя жизнь подвергалась опасности. Тем не менее, я присутствовала при смерти Трея Доусона от руки, а вернее, меча фейри, и я знала, кто виноват.

Так что вины я не ощущала. Но потеря Трея меня подкосила, венчая собой вереницу остальных бед. Моя кузина Клодин, чистокровная фейри, также погибла в этой войне, и поскольку она была моей настоящей феей-крестной, я глубоко тосковала по ней. А еще она была беременна.

Боли и сожаления я вкусила по полной со всех сторон: и телом, и душой. Пока Амелия сносила вниз охапки одежды, я стояла в ее спальне, собираясь с мыслями. Я расправила плечи и подхватила коробку с туалетными принадлежностями. Я аккуратно спустилась по лестнице и двинулась к ее машине. Она оторвалась от распределения одежды по коробкам, которыми был заставлен багажник.

- Тебе не стоит таскать тяжести! - озабоченно сказала она.

- Ты еще не поправилась.

- Я в порядке.

- Вот уж вряд ли. Ты чуть не подпрыгиваешь, когда кто-ниубдь неожиданно заходит в комнату, и я вижу, запястья у тебя еще болят, - сказала она. Она выхватила у меня коробку и запихнула на заднее сиденье.

- Тебя беспокоит левая нога, а в дождь у тебя бывают боли. Несмотря на всю вампирскую кровь.

- Я скоро перестану пугаться. Со временем все сотрется и не будет стоят перед глазами, как будто только произошло, - ответила я Амелии. (Если телепатия меня чему и научила, так это тому, что можно предать забвению самые серьезные и болезненные воспоминания, дайте только время и чем отвлечься.

- Это кровь не какого-то там вампира. Это кровь Эрика. Сильная штука. И запястьям уже куда лучше.

Я не упомянула, что сейчас нервы прыгали по ним как горячие змеи – результат того, что они были туго связаны несколько часов. Доктор Людвиг, лечащий врач суперов, сказала мне, что нервы и запястья со временем придут в норму.

- Кстати о крови.

Амелия глубоко вдохнула, набираясь мужества, чтобы озвучить кое-что неприятное. Я прочла это в ее голове до того, как она высказалась, и потому была готова.

- А ты не думала, Сьюки, это, конечно, не мое дело, но не стоит тебе больше брать кровь у Эрика. Я знаю, он твой муж, но подумай о последствиях. Иногда людей обращают по неосторожности. Это же не математическое уравнение.

Я была благодарна Амелии за заботу, но она ступила на частную территорию.

- Мы не обмениваемся кровью, - сказала я. Почти.

- Знаешь, он иногда, немножко, когда мы... когда нам хорошо. Жаль, в последние дни у Эрика радости было гораздо больше, чем у меня.

Я надеялась, что магия еще вернется в нашу постель, ведь если и был мужчина, способный исцелять сексом, то это был Эрик. Амелия улыбнулась, на что я и рассчитывала.

- И все же.

Она отвернулась, не закончив фразу, но подумала: И все же у тебя есть настроение заниматься сексом. Не то чтобы я прямо хотела, скорее, пыталась убедить себя, что надо продолжать заниматься этим и наслаждение вернется, но обсуждать это я точно не собиралась. Моя способность отпустить тормоза, что является ключом к хорошему сексу, рассеялась, как дым, во время пыток. Я была абсолютно беспомощна. Оставалось только надеяться, что и в этой области все придет в норму. Я знала: Эрик чувствует, что я не могу разрядиться. Пару раз он даже уточнял, уверена ли я, что хочу заняться сексом. Каждый раз я отвечала "Хочу", надеясь, что сработает теория велосипеда. Да, я падала. Но хочу попробовать прокатиться еще раз.

- Ну, и как у вас отношения? - спросила она. - Кроме ваших «гулянок»?

Все вещи Амелии были уложены в машину. Она оттягивала тот момент, когда наконец сядет в машину и уедет.

Гордость не позволила мне накричать на нее.

- Думаю, мы вполне уживаемся, - я старалась, чтобы это прозвучало бодро.

- Я не уверена, что могу различить свои чувства и чувства, навязанные мне нашей связью.

Было приятно поговорить о сверхъестественной связи между мной и Эриком, помимо старого доброго притяжения мужде мужчиной и женщиной. Еще до того, как меня ранили в войне фейри, у нас с Эрик установилась кровная свзяь, как ее называют вампиры, поскольку мы несколько раз обменялись кровью. Я могла чувствовать примерное местонахождение и настроение Эрика, а он - ощущал мои. Он всегда был незаметно где-то на периферии в моей голове, как усыпляющий шум вентилятора. (Хорошо, что Эрик весь день спал, и я могла быть сама по себе хотя бы некоторое время. Может, он ощущал то же самое, когда я ложилась спать?) не то чтобы я слышала голоса в голове, ну, по крайней мере, не чаще, чем обычно. Но если вдруг я ощущала счастье, я каждый раз должна была удостоверяться, что это моя эмоция, а не Эрика. Аналогично и с гневом, в Эрике было много гнева, который он контролировал и копил, особенно в последнее время. Может, это он перенял от меня. Я и сама была в гневе все эти дни.

Я совсем позабыла про Амелию. Я соскользнула в глубины своей депрессии. Она вернула меня к реальности.

- Это всего лишь отговорка, - съехидничала она.

- Ну же, Сьюки. Ты или любишь его, или нет. Не надо сваливать свои колебания на вашу связь. Ой-ой-ой. Если тебе эта связь так противна, почему ты не выяснишь, как от нее избавиться? - Она увидела выражение моего лица и смягчилась.

- Хочешь, спрошу Октавию? - гораздо мягче спросила она. - Если кто и знает, то это она.

- Да, я бы хотела знать, - ответила я через мгновение.

Я глубоко вдохнула.

- Наверное, ты права. Я была так подавлена, что отложила решение многих проблем и не следовала уже принятым решениям. Эрик - единственный в своем роде. Но меня он чересчур подавляет. Он всегда был сильной личностью и привык к тому, что он первый парень на деревне. К тому же, у него в запасе была вечность. А у меня нет. Он пока не заговаривал об этом, но рано или поздно заговорит.