Помеченная звездами

— Нет, — взмолилась Эльв. — Сейчас.

Лорри знал, что она у него в руках. Он пообещал рассказать в следующий раз. Эльв внезапно поняла, что давно звонят на ужин. Она останется голодной, если не поспешит. А еще ее ждет одно из наказаний Уэстфилда: или изолятор, или унижение. Они провели в лесу несколько часов. Наступило время полевок — ястребы уже расселись по деревьям, но совы еще не отправились на охоту. Небо любимого цвета Эльв — приглушенного темно-синего — пеплом сыпалось на землю.

— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, — произнес Лорри.

Он шел за ней и на мгновение остановился прикурить. У него были вредные привычки, но он умел себя контролировать, в отличие от большинства знакомых идиотов.

— Я могу бросить в любой момент, — пояснил он Эльв. — Я свободен.

Он снял перчатки, зажигая спичку, и обнажил черные звезды, розы и терн. Сердце Эльв оборвалось. Это же образы из ее собственных историй: кожа да кости, кровь и плоть! «Так вот как это происходит?» — подумала она. Эльв взглянула на Лорри, и ее пронзила дрожь. Она рассказывала сестрам, что любовь выворачивает наизнанку. И только теперь, впервые в жизни, поняла, каково это. Она чувствовала то же самое, перед тем как броситься с причала в холодную глубокую воду. Наполовину страх, наполовину предвкушение.

Лорри подошел ближе. Эльв думала, что он ее поцелует, но он лишь заключил ее в объятия. В кольце его рук она едва могла дышать. Она не сдержалась и заплакала. Эльв знала, что капитулирует. И даже не пыталась сопротивляться.

Ей было наплевать на время. В сумерках Лорри отвел ее обратно. После его ухода Эльв выглянула в окно столовой. Она стала специалистом по небу, умела определить время по солнцу и звездам. Эльв загадала желание, совсем как в детстве, когда мать брала ее в огород, чтобы рассказывать сказки и смотреть на белых мотыльков и восход луны над Норт-Пойнт-Харбором.

— Где тебя черти носили? — спросил Майкл, когда она схватила поднос с ужином: мясным хлебом, водянистой стручковой фасолью и унылого вида мороженым.

Эльв уселась за длинный металлический стол напротив Майкла. Она сама толком не знала, поэтому просто пожала плечами и предложила Майклу свой десерт. Он не стал долго раздумывать и с жадностью принялся за еду. Что ж, ей тоже не чужда жадность. В следующий раз Эльв ждала Лорри у ворот.

Лорри приезжал в Уэстфилд каждую вторую неделю. Прежде чем он в первый раз поцеловал ее, прошло немало времени. А когда это наконец случилось, мир Эльв разлетелся на части. Она бросилась в любовь без оглядки. С оглядкой было бы слишком рационально для того, что с ней произошло. К тому времени она уже знала продолжение истории. После побега из приемной семьи Лорри прожил под землей семь лет. Он разбил лагерь на заброшенной платформе на восемь этажей ниже Пенсильванского вокзала. Кто бы мог подумать, что мир настолько глубок! Лорри раздобыл палатку, фонарик, походную кухню. В его жилище было очень уютно, если не обращать внимания на визг проносящихся наверху поездов. Лорри был бойскаутом наоборот: никакого веселья и игр, сплошная борьба за выживание. Местные обитатели называли себя Народом, но ничем не походили на людей с поверхности. Они были добрее, сильнее, отважнее. Иные были столь опасны, что взрывались с полуслова. Другие то и дело пропадали. Одного великана было так сложно найти, что приходилось писать его имя на дощечке и класть у рельсов. Тогда он приходил через неделю и продавал марихуану или грибы. Лучшие представители Народа жалели Лорри. Они научили его набирать свежую воду в туалетах станций, которые были построены десятки лет назад, но так и не использовались. Научили шарить по карманам, залеплять порезы паутиной для дезинфекции, гонять крыс, ждать у наземных булочных закрытия. Что одному — вчерашний черствый хлеб, другому — сокровище.

В свои десять лет он не был легкой добычей. У него был нож, он умел спать с открытыми глазами и превосходно прятаться. Под землей у него были враги, но были и друзья. Они видели его в такие тяжелые времена, что любой другой бы умер.

Великан полюбил парнишку, как и его жена, которая работала в наземном ресторане и часто оставляла Лорри готовую еду.

— Тебе здесь не место, — приговаривала она. — Я мечтаю дожить до дня, когда ты вернешься в настоящий мир.

Но в том мире никто его не ждал. Лорри вскоре понял, что его новая реальность ничуть не безопаснее, чем мир наверху. К счастью, через пару недель подземной жизни он завел собаку, помесь хаски и немецкой овчарки. Бывший хозяин, бездомный псих, жестоко обращался с ней, вконец испортил ей характер и бросил. Мамаша, как назвал ее Лорри, много раз спасала ему жизнь. Отсюда и кличка. Собака стала для мальчика матерью, которой у него никогда не было, только с когтями и зубами. Одним своим видом зверюга охраняла Лорри от злодеев, но ни разу не укусила его и ела с рук. Так Лорри понял, что такое верность. Это была первая стоящая человеческая черта, о которой он узнал.

Они лежали на траве там, где рассыпались косточки малиновки и Эльв сломали ребра. Лорри обнимал девушку, засунув руки ей под одежду. Его ладони были такими горячими, что Эльв боялась, что он вот-вот вспыхнет и взорвется, точно те подземные жители.

— Может, хватит? — спросил Лорри.

Быть с ним — все равно что находиться в другом мире. Рядом с Лорри ей было непривычно спокойно. Эльв закрыла глаза и представила бродячую собаку и платформу метро, освещенную фонариком. Любой другой мужчина накинулся бы на нее, но Лорри ждал, пока она будет готова. Она попросила его не останавливаться. Все остальное потеряло смысл, даже Арнелль. Все, что происходило с ней прежде, стало призрачным. Только настоящее было реальным и прекрасным.

— Верь мне, — попросил Лорри. — Тебе все время это говорят, и ты знаешь, что никому нельзя верить. Но мне можно, Эльв. Верь мне.

Она не помнила, когда в последний раз кому-то верила. Лорри снял с нее одежду, провел руками по телу, помедлил. Она отдалась ему целиком. Глупо сопротивляться предназначению. Эльв искала защиты и понимания. Она потеряла голову, как глупые девчонки, которые верят в любовь и судьбу. Лорри все время с ней говорил, и с каждым словом их тела сплетались все теснее. Эльв задохнулась, когда он вошел в нее, пораженная силой собственного желания. Раньше она всегда словно стояла рядом, наблюдая. Теперь смотрела изнутри и видела мужчину, который не сводил с нее глаз. Именно об этом она всегда мечтала.

Лорри поцеловал ее только в самом конце. К этому моменту она полностью ему принадлежала. Он объяснил, что поклялся не целовать нелюбимых, потому что поцелуй — это путь в чужую душу. Лорри подождал, пока Эльв натянет футболку, застегнет джинсы. Он снова притянул ее к себе, и Эльв сообразила, что он ни разу не снимал одежду. Он говорил ей, что живет на бегу. Но сейчас он никуда не спешил.

Они прятались в лесу. Эльв видела сквозь деревья угол школьного здания. Ей не хотелось возвращаться. В смятении она свернулась клубочком и закрыла лицо. Вот что происходит, когда начинаешь чувствовать. Эмоции бьют через край, захлестывают с головой.

— Не надо, — произнес Лорри. — Я все для тебя сделаю. Достану что угодно. Честное слово. Только скажи.

— Я хочу Джека, — призналась она.

Он отпрянул и нахмурился.

— Джека?

Эльв невольно обрадовалась. Он ревнует! Она кивнула в сторону конюшни.

— Старого коня. Он самый лучший.

Лорри с облегчением засмеялся. Намек на угрозу испарился.

— Прямо сейчас не получится. Но я знаю, чем подсластить пилюлю.

Он достал из кармана маленький конверт, сомкнул пальцы на вощеной бумаге и сообщил, что внутри — «ведьма».

— Мой роковой изъян. — Он засмеялся.

Эльв покачала головой. Как бы не так! В Лори не было ни одного изъяна. Это именно то, чего ей не хватало. Как так вышло? Ей на редкость повезло. Ее настоящая жизнь на земле началась в тот миг, когда Лорри пересек луг. Лорри выложил дорожки героина. Они напомнили Эльв лоскутное покрывало росы, замерзшей на траве.