Оазис

Во дворе замка я, едва успев превратиться, подхватил Коля из рук Саграды, пока Арье собирала служанок. Мы были уже все мокрые с ног до головы. Но я даже не подумал уйти под крышу, а так и стоял на коленях в луже воды, пытаясь собой закрыть Коля от тягучих струй дождя… Телом Усьмилата уже занялись, а Туль, опустившись со мной рядом, пытался мне что-то втолковать, но я его не слышал. В моей голове, вторя громовым раскатам, бешено пульсировала кровь.

***

С утра выяснилось, что состояние Кольдранаака опасений не вызывает. Но меня искренне удивляло, что ни Лель, ни Туль не слегли после вчерашнего сумасшедшего дня и не менее ужасной ночи в нервной горячке… Лель был бледен, несмотря на свой дагарйский загар, и отстраненно-сосредоточен. На завтрак явились все, хотя я еще вчера распорядилась, подавать в покои все, о чем бы ни попросили гости. Но, видимо, после пережитого никому не спалось. Саграда то и дело поглядывала на Туля, Ренива ушла в свои мысли, Тульчинизз косился на Лельмаалата, а Лель внимательно следил за тем, что делаю я, как будто пытаясь для себя что-то решить. А я не понимала. Вроде вчера уже все решили. Осталось только собрать Совет. Я поднялась из-за стола раньше всех, и, извинившись перед гостями, отправилась искать отца, который позавтракал намного раньше нас, поскольку с момента нашего возвращения в замок так и не ложился.

Отец обнаружился в кабинете, он тоже был бледен после почти бессонной ночи. А я внезапно пожалела, что мне даже нечем его порадовать. На базар в Оазисе я так и не зашла. А отец… Хотя он очень мало мне в детстве рассказывал про драконов, я уже поняла, что судьбы дагайрских мальчишек ему небезразличны… Спать не лег, бумаги какие-то изучает, отвлечься пытается…

- Насчет похорон я распорядился. Сегодня в три часа, - сказал отец, внимательно глядя на меня.

- Хорошо. Спасибо, пап. У меня, честно говоря, голова кругом. Потому что не знаю за что хвататься… Свои бы дела разгрести, а тут эта Дагайра…

- Арье, - отец немного помялся, - наверное, жизнь в Аэрте меня изменила. И я не могу относиться к некоторым вещам по-прежнему. Долгие годы я жил спокойно, не желая знать. Уехал из Оазиса совсем молодым. Не задумывался… Но сегодня ночью… То что там происходит. Это страшно! Так быть не должно!

- Да, пап. Не ты один так думаешь. Лельмаалат тоже рвется в бой. А я не знаю, что делать…

- Я тоже не знаю, - грустно вздохнул отец. - Подумаем вместе?

- Скорее уж вместе с Советом. Я собственно хотела тебя попросить собрать всех. А мы пока с Лелем решим, чего мы в принципе хотим…

- Ты хочешь полный кабинет собрать?

- Нет. Леди Лилит, Леди Каллина, Воительница Анджин - без них никак. Миритис, Телльмуур в качестве консультантов. Я думаю, что Тхарские княгини тоже будут присутствовать, но им я скажу сама. Леди Утли, пригласи… А вот Леди Адмиру звать пока не надо, а то она со своими инициативами превратит Совет в балаган.

- Договорились, - сказал отец, поднимаясь. - Осталось только по времени решить.

- Так. Сегодня похороны… Значит, завтра с утра.

На том и расстались.

***

Естественно мы с Тулем после завтрака пошли к Кольдранааку. Он пришел в себя. Только был сам не свой. Лежал неподвижно, глядя в потолок, а я пытался понять, то ли это его так зафиксировали, то ли ему вообще все равно в какой позе находиться… Что такое страдания тела, по сравнению со страданиями души?

- Как вы меня нашли? - спросил он.

- Прилетели в Оазис, - сказал Тульчинизз, - поздно прилетели. Прости нас…

- Не смеши, - ответил Коль, - что бы вы сделали? Против нее…

Я поморщился, невольно вспомнив то, что было ночью, и сказал ему.

- Не волнуйся. Ты сейчас в Аэрте, здесь тебе ничего не грозит.

- Она все равно будет меня искать. Не отступится! Я знаю, она - сумасшедшая! А Усьмилат… Я ничего не смог сделать…

- Успокойся, - Туль присел рядом с кроватью и потрогал лоб Коля, - Аминтот вряд ли выжила… После общения с Лельмаалатом… И ты ни в чем не виноват.

- Да, не виноват… Я виноват в том, что думал, что бывает по-другому. Знаете, когда она нас увозила, я даже пытался перебороть в душе отвращение.

Ну, конечно, Кольдранаак в своем репертуаре. Раз увозит из Оазиса, значит, госпожа. Попробовать-то стоит! Может, она не такая. Может, она - добрая. Сам он… Слишком добрый…

- Она с нами разговаривала… Рассказывала как мы будем жить… Я даже был готов стать наложником, потому что понимал, что выбора особого нет. А потом… - Коль прижал руку к забинтованной груди и побледнел, но, увидев, что напугал нас, сказал, - ничего, сейчас пройдет. Ерунда… Говорит Усьмилату: ‘Люби меня!’, он на колени упал, руки к ней протягивает, а она прямо по рукам кнутом… Он пытается что-то сказать, а сам дрожит… И кровь капает с ладоней… Я и не выдержал. Попытался вступиться, говорю: ‘Госпожа, пощадите, мы будем стараться!’, а она отвечает: ‘У меня не так много времени, чтобы еще вас учить’ и по лицу его раз… - тут Коль запнулся и задышал, тяжело глядя в потолок. Мы с Тулем подавленно молчали. Слушать было страшно, но остановить Коля мы не решились. Ему надо кому-то рассказать… А женщинам точно не сможет… - А потом она и говорит ему: ‘А какие ты знаешь ласки?’, а Усьмилат… Вы же знаете Усьмилата… Он такой был… застенчивый, робкий, опять заикаться начал, отвечает: ‘Я не знаю…’, она так прищурилась нехорошо, но ничего не ответила, а потом мне стакан протягивает с чем-то теплым, я даже сначала думал чай… Пока не выпил… Потом было красиво… Пришла она. Горячая, требовательная. Только темно было, а мне хотелось, чтобы было светло. Я смеялся и просил ее зажечь светильники, а она говорила, что они горят… Да, жарко и темно… И она рядом… Такая жаркая… Хотел оттолкнуть, потому что было жарко, но не смог… Тяжело и жарко… Жарко и тяжело, - Коль как будто бредил, глаза закрыл, дышал прерывисто. Я взял его за руку, она тихонько подрагивала.

- Туль, ты можешь что-нибудь сделать? - тот развел руками.

- Лель, его накачали под завязку успокоительными и обезболивающими. Я думаю, это нормально…

- Жарко, - произнес Коль, - снимите! - и стал сбрасывать одеяло. - Я не хочу летать! Это тяжело и жарко… Усьмилат… Где Усьмилат?

- Коль, успокойся! Ты с нами, все хорошо! - Туль пытался удержать Коля, который метался по подушке. Внезапно Коль притих и открыл глаза.

- Пить… - я протянул ему чашку с водой. - Усьмилат… Я его увидел только тогда, когда она мне сказала, что мы идем летать… Выходим из шатра, а там он… На песке… Мертвый… И я понял, что не хочу летать… Не могу, не буду… Не буду летать! Не могу… не знаю… - и Коль затих окончательно.

Туль с сомнением посмотрел на него.

- По-моему он теперь еще долго не проснется, - сказал он, проведя рукой над его лицом, - Нервное потрясение!

- Еще бы! Вот тебе и первый полет! Как она могла…

- Пойдем, ему надо отдохнуть.

Около покоев Коля нас дожидалась Арье.

- Похороны сегодня в три. А завтра с утра Совет по дагайрской проблеме. Тульчинизз, передай приглашение на Совет княгиням. Лель, пойдем со мной, нам надо поговорить…

***

Лель выглядел каким-то опустошенным. Может, лучше отправить его спать? Но когда мы дошли до кабинета, Лельмаалат сразу начал разговор, так и не предоставив мне возможность о нем позаботиться.

- Арье! Помнишь, что мы вчера обсуждали? - Лель присел на край стола уставился в пространство.

- Ты что-то решил?

- Я и сам не знаю… Точнее знаю… - Лель замолчал и устало потер руки друг о друга. - Знаешь, Арье, я наконец-то понял, в чем преимущество мужчин перед женщинами. Смешно… Всегда хотел быть сильным, самому принимать решения, а сейчас… Сейчас мне не хочется ничего делать. Ведь я не самый сильный, не самый умный, и, - тут Лель позволил себе улыбку, - не самый взрослый. Я даже могу себе позволить себе спрятаться за твою прекрасную спину, и никто меня не осудит… Но я не могу… И, разумеется, у меня есть хм… подобие плана… Но мне потребуется твоя помощь.