Оазис

В замке я бывала часто, особенно летом, когда отцу удавалось отвоевать у министерш мое право на каникулы. Поэтому в нем постоянно жили управляющая, три слуги и огородница, которой удавалось не только кормить нас свежими овощами, но и существенно облагораживать территорию.

Пока Арисса расседлывала лошадей, а папа прошел в дом переговорить со слугами, я отправилась навестить местную оружейницу Анарду. Мы давно звали ее переехать в столицу, но она считала, что изготовление оружия - это творчество, для которого нужна спокойная обстановка и предпочитала жить здесь. С одной стороны это было даже хорошо, потому что у меня всегда был повод приезжать в замок как можно чаще, а с другой плохо, потому что такие прихоти у меня возникали всегда несвоевременно, а выманить меня обратно в столицу, когда я начинала плотно общаться с Анардой, было довольно сложно.

Причиной была наша общая страсть к оружию. Да, мне не дано было от природы стать великой воительницей, но красоту клинка я ценила. И лет до пятнадцати даже коллекционировала. Потом, правда, передала свои клинки в столичную военную академию, потому что стало элементарно не хватать места, и я поняла, что не могу ко всем клинкам относится одинаково трепетно. Для того, чтобы оно стало для меня ценным мне нужно было посвятить ему определенное время, тренироваться с ним, ухаживать за ним, как за мужчиной. А, учитывая то, что к боевым искусствам я относилась с прохладцей, количество клинков, удостоившихся моего внимания, было ограниченным. Поэтому сейчас все мое холодное оружие спокойно размещалось на одной из стен моих покоев, а группы девочек из военной академии имели возможность тренироваться тем оружием, которое я успела собрать за несколько лет и которое грудами лежало в запасниках академии.

Оружейницей мне тоже не дано было стать. Потому как телосложение не позволяло долго орудовать кузнечным молотом, а без должной практики и усилий выковать нечто удобоваримое я даже не пыталась. Однако мне удалось наладить с Анардой вполне взаимовыгодное сотрудничество. Я стала рисовать, а она воплощала мои бумажные идеи в жизнь. В итоге, один из наших совместных мечей даже уехал в Тхар в подарок княгине, после чего переговоры о таможенных пошлинах стали просто формальностью. Ведь в мире женщин, главное - взаимоуважение!

Анарду я нашла в кузне. Она была крупной и веселой женщиной. Едва увидев меня она отложила молот и сжала в объятиях до хруста костей.

- Арррье! Умница, что приехала. Только тебя что-то давно не было.

- Да меня зимой министерши совсем загоняли, скоро коронация, в срочном порядке догонялась знаниями, и вот… эээ… догналась.

- Ну, раз ты здесь, то сегодня так уж и быть выделю тебе свободный вечер, а завтра давай приходи, у меня есть несколько идей, будем думать.

- Нет, - с грустью ответила я, - завтра уже никак, уезжаю.

Анарда быстро и пытливо взглянула на меня.

- Дагайра?

- Да.

Вот за что я ценю женщин, так это за то, что они совершенно нелюбопытны, в отличие от мужчин! Если бы на месте Анарды был мужчина, он бы не преминул выведать все о моем путешествии, а она промолчала, потому что понимала, что я не расположена особо распространяться на эту тему. Что говорить о том, чего еще нет! И так уже пол-столицы в курсе. А вдруг у меня не получится? Я, конечно, старалась гнать от себя эти мысли, но они непослушно топтались на заднем плане. И каждый лишний свидетель моей решимости меня ее лишал.

***

Следующим в строю воспитанников стоял Кольдранаак. Выглядел он сегодня великолепно. Его густые пепельные волосы был заплетены в сложную косу, черная безрукавка и шаровары подчеркивали аристократическую бледность кожи и глубину взгляда его огромных глаз, когда Старшая Наставница Дагайры заставила его посмотреть на нее. Его запястья охватывали парные браслеты из черненого серебра, а на груди сиял хрустальной каплей небольшой кулон.

- Ах! Какой красивый мальчик! - Старшая Наставница довольно бесцеремонно разглядывала его, - ну-ка поговори со мной, расскажи, чему тебя учат в Оазисе!

Коль послушно начал перечислять.

- Нам преподаются различные науки и искусства, кроме боевых. Поскольку я приписан к сектору благородных, то кроме домоводства и уроков мастерства нам преподают математику, астрономию, поэзию, музыку, танцы, историю, географию.

- Хорошо, а какой из перечисленных предметов является твоим любимым?

- Я люблю поэзию, музыку, танцы.

- То есть искусство?!

- Да, Старшая Наставница Дагайры.

Чем-то Кольдранаак заинтересовал Аминтот. Поскольку она продолжала спокойно с ним беседовать, я даже заметил, как в его глазах зажегся интерес. Что ни говори, собеседницей она была грамотной, а мы не привыкли, что нас кто-то слушает.

Тульчинизз уверенно и профессионально нарезал фрукты, создавая композицию для подачи на стол. А я уже подогрел воды и теперь грел глиняный чайник, чтобы заварить чай по собственному рецепту, который был одобрен нашей Наставницей по домоводству. Положив заварки, я залил ее водой, поставил на поднос две пиалы, чайник и сахарницу, положил салфетку. Два минуты подожду, чай настоится и… И тут случилось это.

- Раздевайся! - услышал я приказ Старшей Наставницы Дагайры. Туль замер с десертным ножом в руке, а я, не глядя, приткнул поднос на сервировочный столик.

Кольдранаак бледный как полотно, отчего его фигура еще сильнее приковывала взгляды тех, кто находился в зале, ошеломленным взглядом смотрел на Аминтот.

- Ты меня слышишь?

- Да, Старшая Наставница Дагайры…

- Тогда почему не делаешь то, что я тебе приказала?

- Старшая Наставница Дагайры я не смею…

- Что тебя смущает? Думаю, что присутствующие за годы учебы видели тебя не раз, а я выше тебя по положению, так что ты просто обязан мне подчиняться!

- Я боюсь разочаровать взор моей госпожи, - дрожа ответил Коль.

- Достаточно! Раздевайся, я хочу увидеть тебя!

Мгновенная волна ярости затопила все мое существо. Как она смеет! Женщина, госпожа, я все понимаю, но нас воспитывали по-другому. Наставницам в Оазисе не разрешалось без особой необходимости трогать нас, занятия по плаванию чаще всего проводили мужчины. Нас учили выглядеть безупречно и с достоинством. У Кольдранаака даже были мечты о том, что обнаженным его впервые увидит лишь его жена и большая любовь. А Аминтот двумя словами готова была все растоптать! Забрать у него то единственное, что для него было по-настоящему важно, его честь! Надо было мне встать пятым, тогда Кольдранаак бы сейчас спокойно заваривал чай, а я бы разделся, мне все равно. Хочется, пусть смотрит.

Коль медленно протянул руку к верхней пуговице безрукавки и отстраненно начал ее расстегивать. И тут меня прорвало. Совершенно не соображая, что я делаю, я схватился за чайник с кипятком, и чуть было не рванул в сторону Старшей Наставницы. Удержал меня на месте Тульчинизз, который со всей силы впился мне в локоть своей ухоженной рукой. Я попытался освободиться. Старшая Наставница, услышав шум, отвлеклась от Коля и медленно повернулась к нам. Мой мозг как бы попытался представить нас со стороны, я с сумасшедшим взглядом, вырывающийся из рук Тульчинизза, сам Тульчинизз повисший у меня на руке, воспитанники, застывшие в ступоре и пытающиеся осознать всю дикость происходящего, надменная Старшая Наставница Дагайры и Кольдранаак, не смеющий оторвать руки от полурасстегнутой безрукавки. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Тульчинизз, устав со мной бороться, не швырнул на пол свободной рукой свой поднос с красиво сервированными фруктами.