Наследие 2

Внезапно дверь в помещение слегка приоткрылась, и раздавшийся из-за неё рычащий голос окликнул расплывшегося по полу сородича:

— Ратибор!

— Но мы поможем тебе, — вдруг произнес обездвиженный инвалид. — Ибо время пришло.

Профессор непонимающе перевел взгляд с темнеющего дверного проема на собеседника, и тут лиг встал. Бесформенная масса тряпья вдруг вздыбилась, словно гора, и Синицын похолодел от ужаса. В курсе по историческому естествознанию есть старый видеоролик плохого качества, где свившаяся в кольца королевская кобра в мгновение ока вздымалась, раздувая капюшон, и её оскаленная пасть смотрела прямо в камеру… Лиг встал именно так. Секунду назад его тело безобразным безвольным месивом лежало на полу, и вот он на ногах. Огромная, в два с половиной метра, человеческая фигура с устрашающе гипертрофированными мышцами, затянутая в белый маскировочный балахон с головы до пят, нависла над профессором. Глаза подсолнуха вспыхнули кроваво-красным огнем, и от чудовища повеяло смертью. Старый учёный, полумертвый от почти первобытного страха, инстинктивно попытался отползти назад и упал на пол, соскользнув с матрасов. Четверть тонны мышц абсолютно бесшумно сдвинулись с места, и подсолнух быстро и плавно заскользил к двери, словно его огромная фигура была бесплотным призраком. Мощная фигура заслонила собой дверной проем, на мгновение замерла и столь же эфемерными движениями вернулась обратно, вновь нависая над профессором.

— Встань, старик, — негромко прорычал подсолнух, протягивая Синицыну какой-то предмет. — И возьми пакет. Теперь он твой. Круг Пророчества начался.

Старый профессор, съежившийся под обжигающим взглядом пылающих кровью глаз подсолнуха, неловко поднялся, пошатываясь от экстремально участившегося сердцебиения. Он с опаской посмотрел на протянутую к нему руку. Одно только её запястье было вдвое толще профессорской ноги, и зажатый в мощных пальцах пластиковый конверт-папка выглядел в руках подсолнуха поздравительной открыткой. Синицын почувствовал, как от перенапряжения начинает покалывать сердечную мышцу. Он заставил себя удержаться на ногах и взял протянутый пакет.

— Что это? — спросил он, морщась от боли.

— Конфиденциальная часть завещания Шаро Предрекшей, — прорычал гигант. — Будь осторожен с этим документом. Он ждал тебя более двухсот лет.

Сквозь прозрачный пластик папки профессор разглядел фирменный бланк адвокатской конторы, доводившей когда-то до наследников последнюю волю Великой Шаро. Недомогание мгновенно улетучилось. Сомнений быть не могло, это та сама юридическая фирма! Синицын дрожащими от волнения пальцами вскрыл папку и извлек оттуда листы самой настоящей бумаги прошлого. В первую секунду у него перехватило дыхание от увиденного. Он узнал почерк Шаро Предрекшей. Тайная часть завещания была составлена от руки в единственном экземпляре, вместе с ней в папке находились несколько созданных на копире копий. Старый учёный жадно впился глазами в рукописные строки. Великая Шаро завещала своему наследнику, Новодевичьему монастырю, хранить созданную при жизни памятную плиту в монастырском дворе и не допускать земляных работ в районе плиты. А также полностью исключить возможность её переноса с места на место, под какими бы то ни было предлогами, включая форс-мажор в виде войн, стихийных бедствий и катастроф всяких видов. Местоположение плиты с эпитафией должно оставаться неизменным. Также Шаро Предрекшая просила монастырь в меру сил противодействовать нападкам следователей «Сёрвайвинг Корпорэйшн», подозревающих её соратников в тайном вывозе с биологических ферм МАГБ по всему миру в общей сложности ста тысяч тонн элитного семенного и эмбрионологического фонда незадолго до запрещения Ассоциации мировым правосудием. Великая Шаро указывала, что данный генофонд подвергся трансгенному заражению в условиях стремительно разрастающейся генетической катастрофы и был уничтожен. Далее в завещании указывалась просьба следить за тем, чтобы эпитафия на мемориальной плите всегда оставалась в читабельном виде, после чего шла короткая строка благодарности всем своим соратникам. Дата, подпись.

Синицын прочел завещание трижды, прежде чем нашел в себе силы оторваться от бумаги. Он жалел, что схватился грязными пальцами именно за подлинник завещания, и теперь старался держать листы как можно бережнее.

— Это уникальнейший документ! — выдохнул он, переводя взгляд на фигуру подсолнуха, застывшую подобно высеченному из гранитной скалы изваянию. — Это не просто неопровержимое доказательство подлинности захороненных во дворе Новодевичьего монастыря координат! Это прямой намек на реальность Наследия! Невероятно! Вот почему Концерн так активно охотился за ним и вот почему он так его и не заполучил! Откуда оно у вас?!

— Из развалин, когда они ещё не были развалинами, — туманно ответил подсолнух.

— Это необходимо обнародовать! — решительно заявил Синицын. — Довести до сведения всех! Наследие существует! Мы должны объединиться и отыскать его! Мы должны спасти планету и навсегда покончить со страданиями! Это выше любых противоречий и любой вражды!

— Объединения не будет, — зарычал подсолнух, — разве ты до сих пор этого не понял? Концерн не умер с наступлением Хаоса. Он лишь распался на множество мелких концернов. Более не изменилось ничего. Вами по-прежнему движет лишь эгоизм, жажда власти и собственной наживы. Такова ваша природа, и исправить вас может только смерть.

— Но не все люди такие! — попытался возразить профессор. — Я знаю добровольцев, которые…

— Всё в твоих руках, — рычание подсолнуха заглушило стариковское бормотание. — Отныне это твой удел. Твоя часть круга началась, — изрёк он очередную туманную фразу и неожиданно добавил: — На твоем месте я бы не отдавал начальству подлинник сразу. Ограничься копией.

— Но… — Синицын опешил от такого поворота беседы, — как же я попаду обратно? Если только вызвать Центр по рации… Возможно, они пришлют дирижабль! У вас есть мощная рация?

— Ты всё ещё столь наивен, что считаешь, будто Концерн позаботится о тебе? — в рычании подсолнуха явственно послышались веселые нотки. — Возьмешь транспорт и сам доберешься.

— Транспорт? — не поверил профессор. — У вас есть вездеход? С горючим?

— Мы дадим тебе БМП, — прорычал гигант. — С боекомплектом, чтобы по пути вас не загрызли полевые мыши! — теперь в его рычании угадывалась насмешливая ирония. — Твой воин наверняка умеет водить боевую машину. Направление движения я укажу, останется только доехать. Хотя бы с этим справьтесь сами. По дороге вас не тронут.

— Вы дадите нам боевую технику?! — изумился Синицын. — Вы серьезно?!

— За двести лет у нас её скопилось достаточно, — горящие кровавым пламенем глаза подсолнуха сверкнули обещанием смерти, и старый профессор вздрогнул.

Угличский ЦСГР, кабинет Президента, 7 января 2268 года, 11 часов 53 минуты по времени Волжского Каскада.

Строки, написанные рукой Великой Шаро, взорвали Центр, словно хранилище пороха. Спустя сутки о находке знал весь Волжский Каскад. Население требовало немедленных и решительных действий, тут же повылазило множество новоявленных оппозиционных лидеров, обстановка стремительно становилась неуправляемой. Необходимо было срочно брать ситуацию в свои руки и делать это максимально грамотно. Судебно-административными ресурсами замять дело не получилось, присвоение Синицыну и Ермакову статуса инвазивных только подхлестнуло народные волнения, хотя это решение полностью основывалось на положениях закона. Федотов злобно скривился. Какого черта охрана Военизированного Пояса не уничтожила этих уродов ещё в полосе отчуждения, когда их БМП оказалась в пределах видимости?! Ермаков знал все оперативные радиочастоты и успел связаться с минометной батареей, уже готовившейся нанести удар. Черт подери!!! Кто вообще мог подумать, что такое возможно?!! Подсолнухи отдали старому маразматику документы Шаро! Лучшего повода упечь Синицына в психушку не найти, а Ермакова расстрелять за неосторожное обращение со взрывчаткой, повлекшее гибель участников рейда. БМП они вообще просто случайно нашли где-то в развалинах. Но вот опровергнуть подлинный почерк Шаро невозможно! Старикашка оказался хитер, каким-то образом успел заранее размножить и спрятать документ, и оперативно проведенный обыск с конфискацией ничего не дал. Более того, теперь он шантажирует Президента! Его, Федотова! Требует немедленного начала организационных мероприятий экспедиции в Калифорнию, иначе начнет кампанию по вынесению Президенту вотума недоверия. Это уже слишком. Так с Федотовым обращаться нельзя. Синицын подписал себе приговор. Устранить старика сейчас невозможно, это мгновенно спровоцирует вооруженный бунт. Наоборот, его надо беречь. Пока.