Темное предсказание

— Ниалл, Сорша — моя королева. Ее желания — мои желания. Она подарила мне этот мир.

— Ты понимаешь, что с тобой происходит? — вспыхнул Ниалл. — Сет, ты же мой друг. Я помню тебя другим. Тебе словно промыли мозги.

— Мне не промыли мозги. Я обрел покой. Знал бы ты, как я устал месяцами жить в тревоге.

— Двину-ка я обратно.

— Это самое лучшее. Мне еще надо работать. Сорша очень дорожит моим вниманием. Ты сможешь пройти вон через ту дверь.

Сет показал на дверь, почти невидимую за живой изгородью. Это был один из проходов из владений Сорши в смертный мир.

— Береги себя, — сказал на прощание Ниалл.

— Я в безопасности. Я счастлив. Сорша так много знает. Когда она начинает объяснять, все становится совершенно понятным.

Он вспомнил их беседы в саду, затягивавшиеся за полночь. Они говорили о философии, религии и множестве других вещей. Никогда прежде у Сет не было такой ясности мысли, как в беседах со своей королевой. После таких разговоров он не мог уснуть. Переполненный новыми идеями и страстным желанием творить, он возвращался в свою роскошно оснащенную мастерскую и работал, пока не падал от усталости.

— Позже, когда выберешься из-под чар Сорши, мы обязательно поговорим. Заглянешь ко мне, когда вернешься домой? Ты ведь намерен вернуться домой?

— Обязательно. Как я могу не вернуться, если по другую сторону завесы меня ждет Айслинн? — Сет сжал руку Ниалла. — Но я буду говорить только о том, о чем позволит Сорша. Даже в мире смертных я буду верен клятвам, данным моей королеве.

— Я навещу тебя, когда ты вернешься домой и вновь станешь самим собой.

Ниалл повернулся и пошел к двери.

Сет погулял еще немного и вернулся к прерванной работе. Прошло чуть более половины срока его пребывания в Стране фэйри. Вскоре он вернется и увидится с Айслинн.

ГЛАВА 28

Сет исчез более четырех месяцев назад. От него не было ни звонков, ни эсэмэс-сообщений, ни иных вестей. Никаких новостей не было и от Ниалла. А между фэйри Летнего и Зимнего дворов все чаще происходили стычки. Да и фэйри Темного двора нападали на фэйри Летнего двора. Айслинн никак не могла выйти из ступора печали, что делало ее придворных слабее и слабее. Ну, заявила она о своем решении быть счастливой. Но заявление — еще не действие. А действий не было. И она, и Кинан находились в каком-то застое, отчего страдал их двор. Они сидели в своем кабинете, а стражники сообщали им о положении дел в Хантсдейле и окрестностях. Ничего серьезного пока не произошло, но тон стражников с каждым днем становился все мрачнее.

— Ли-эрги наглеют прямо на глазах, — сказала глейстига.

Правда, ее тон был не таким тревожным, как у летних дев или рябинников. Глейстиги считались наемницами. Они переходили от двора ко двору. Иногда их нанимали, чтобы досадить соперникам. В остальное время они вели типичную жизнь одиночек.

Кинан молча выслушал донесение. На лице Айслинн застыла маска показного спокойствия.

Кинан стиснул ее руку. Солнечный ручеек перетек из его ладони к ней.

«Слабое утешение».

Похоже, он боялся, что Айслинн совсем расстроится от дурных вестей.

«Я слабею», — подумала она.

В эти дни она казалась себе стеклянным волчком: он может долго кружиться, но при столкновении с малейшей преградой на пути разбивается вдребезги.

Потом заговорил Квинн:

— Пока Бананак где-то околачивалась, стражники заглянули в ее логово. Никаких следов Сета не обнаружили.

— Что?

Стеклянный волчок налетел на угол. При упоминании Сета, да еще вместе с Бананак, ее пробрала холодная дрожь.

Кинан крепче сжал руку Айслинн. Сейчас он был вроде якоря, дающего хотя бы внешнюю устойчивость.

— Квинн… — произнес он, выразительно глядя на советника.

— Никаких следов Сета? — переспросила Айслинн, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Как это понимать?

Остальные стражники беспокойно переминались с ноги на ногу, однако Квинн сохранял полное спокойствие.

— Это, моя королева, надо понимать так. Бананак — черный ворон. Если бы она убила Сета, остались бы следы. Но стражники не обнаружили ни крови, ни костей.

— Довольно, — прорычал Кинан.

Он по-прежнему держал Айслинн за руку и теперь старался притянуть ее поближе.

Ей показалось, что кабинет наполняется туманом.

— Нет. Я хочу знать. — Она поймала пристальный взгляд Кинана. — Я должна знать.

— Эш, я сам с этим разберусь, — тихо уговаривал ее Кинан. — Тебе вовсе не обязательно выслушивать… неприятные сообщения.

— Я никуда не уйду. Я должна это слышать.

Кинан помолчал, затем нехотя бросил Квинну:

— Продолжай.

Квинн откашлялся.

— Но стражники обнаружили там кое-что другое. Рубашку… нашей королевы. — Он сделал выразительную паузу, бросив взгляд на Кинана. — Кусочек кожи, сброшенной ручным удавом Сета. И книгу, принадлежащую Сету.

— Зачем ей все это? — почти крикнула Айслинн.

До этого момента в ее сознании все прочнее утверждалась мысль о том, что Сет ее бросил. После рассказа Квинна она вновь стала думать о возможном похищении любимого.

— Оставьте нас, — велел рассердившийся король Лета.

Стражники удалились, бормоча, что Квинн наверняка заработал наказание. Когда за ними закрылась дверь, Кинан порывисто отодвинул кофейный столик и упал перед Айслинн на колени.

— Позволь мне самому разобраться в этом. Прошу тебя, Эш.

Айслинн опустила руку ему на плечо.

— Я должна знать, откуда там эти вещи. Сет не дружил с Бананак.

— Возможно, ты не все знала. Он ведь находился в дружеских отношениях с Ниаллом. А Бананак — птица их двора. — Кинан погладил волосы Айслинн. — Сет принял покровительство Темного двора. Он был зол на меня. Словом… у нас был разговор. Сет пригрозил мне, что воспользуется своим влиянием при Темном дворе и расправится со мною, если я… если я вздумаю манипулировать тобой.

— Сет? — Айслинн попятилась назад. — Сет тебе угрожал? Когда? Почему ты мне ничего не сказал?

Кинан растерянно пожал плечами.

— Мне не хотелось тебя огорчать. Помнишь, мы с тобой тогда обо всем договорились. Скажу честно: сначала я собирался тебе рассказать. Но потом… Дония меня простила. Сообщать тебе о том происшествии было бы просто глупо. Я не хотел мешать вашему счастью. Когда Сет исчез, упоминать о его угрозах было бы уже не глупо, а жестоко по отношению к тебе. Тебе и без того хватало печали.

— Ты должен был мне рассказать. Ты же обещал ничего от меня не утаивать.

Внутри ее сердито метались солнечные лучики. После недавнего холода ей стало нестерпимо жарко.

— Вот я и рассказал. Только что. Квинн меня вынудил своей несдержанной болтовней.

— Не вини Квинна. Он правильно сделал. Я должна знать такие вещи. Я — королева Лета, а не безгласная летняя дева. Неужели я должна постоянно тебе об этом напоминать?

— Ты расстроена.

— А как я, по-твоему, должна себя чувствовать? У Бананак находят мою рубашку. Вещи Сета. Да, я расстроена.

— Вот этого, Айслинн, я и стараюсь избегать. Я хочу видеть тебя счастливой.

Айслинн села на диван. Кинан тоже. Она отодвинулась, загородившись подушкой.

— А я хочу знать, где Сет и что с ним.

Ей говорили, что Летний двор предпринял всесторонние поиски, но не обнаружил никаких признаков Сета. И вот — на тебе!

— Это какая-то бессмыслица, — пробормотала Айслинн. — Я встречалась с Бананак. Сет не мог… она не из тех, с кем бы он мог уйти добровольно.

— Ты так думаешь? Сет — близкий друг Темного короля. У твоего смертного есть черты, о которых ты не знаешь. Каким был этот парень до встречи с тобой?

Кинан пристально поглядел на нее.

— Сет — далеко не безгрешен. А Темный двор полон искушений, на которые попались многие смертные. Вот так-то, Эш.

— Не называй меня так. Слышишь?

У нее щемило сердце. Она ненавидела свое нынешнее состояние. Ей было ненавистно, что Кинан называет ее давним человеческим именем.