Страница 10 из 14
— Мне больше нечего вам посоветовать, но если вы хотите сделать что-нибудь полезное для нашего дела, находясь за границей, я могу дать вам адреса нескольких французских товарищей, которые, может быть, смогут вам помочь.
Упомянутые товарищи были активистами Международного комитета помощи жертвам германского фашизма, руководителем которого был Вилли Мюнценберг. С 1930 по 1935 год Мюнценберг активно и добровольно сотрудничал с НКВД, вербуя новых агентов. Сначала он работал в левых молодежных организациях, а позднее создал свой комитет в Париже с целью всеми средствами сводить на нет пропагандистские усилия нацистов, поднимавших свою голову в Германии. Впрочем, вербуя агентов для НКВД, сам он никогда таковым не был.
В Париже члены комитета отнеслись к Филби дружески. Добб писал им из Англии, с похвалой отзываясь о его искренности и надежности. Они уже знали, что Ким был казначеем Социалистического общества студенческой группы в Кембридже, и снабдили его адресами своих друзей в Вене. По одному из этих адресов находилась Международная организация помощи борцам революции (МОПР) [10], которой в то время требовался казначей. Они предложили Киму, если он согласится, временно занять этот пост.
Я хорошо знал организации МОПРа, еще в липецкой школе вступил в члены советской секции и каждый месяц платил несколько копеек в фонд помощи заключенным революционерам. В то время каждое промышленное предприятие, школы и правительственные учреждения имели свои МОПРовские ячейки. Собираемые ими деньги распределялись между семьями рабочих, попавших в тюремные застенки, на них также нанимали адвокатов для защиты попавших в беду рабочих.
По второму адресу, данному Филби, проживали Кольманы — еврейская семья, эмигрировавшая из Польши в Австрию перед первой мировой войной. Израэль Кольман-отец работал бухгалтером и большую часть свободного времени вместе со своей женой посвящал активной помощи евреям в Вене. У Кольманов была дочь Алиса, которую по-домашнему звали Литци.
Несмотря на маленький рост, Алиса была чрезвычайно хороша собой. В восемнадцать лет она вышла замуж за некоего Карла Фридмана, но почти сразу же развелась с ним. Литци и Филби с первого взгляда влюбились друг в друга. Приступив к временному исполнению обязанностей казначея местной секции МОПРа, Филби работал без особого усердия. Он больше интересовался самой Литци, которой уделял все свое свободное время.
Литци была убежденной коммунисткой и оставалась верна социалистическим идеалам до конца жизни. Она оказала решающее влияние на Филби, и именно Литци привела его к тому, что он посвятил себя справедливому делу.
Осенью 1933 года политическая ситуация в Вене стала взрывоопасной. Канцлер Дольфус [11], пришедший к власти больше года назад, установил авторитарный режим, запрещавший какие бы то ни было демонстрации, направленные против готовящегося Гитлером аншлюса, распустивший австрийский парламент и запретивший социалистическую и коммунистическую партии страны. В ответ социал-демократы подняли восстание, жестоко подавленное тридцатипятитысячными полицейскими силами Дольфуса. В результате полторы тысячи человек были убиты и пять тысяч ранены. Все те месяцы, когда Филби и Литци переживали страстное любовное увлечение, вокруг них бушевал террор. По приговору трибунала, людей расстреливали каждый день. В феврале 1934 года волнения приобрели массовый характер. Ким Филби, будучи британским подданным, не мог непосредственно вмешиваться в эту борьбу, но сумел проявить подлинное мужество и показал свою преданность, защищая рабочее дело. Поощряемый Литци, он вступил в группу, помогавшую преследуемым коммунистам бежать из Австрии: собирал одежду для беженцев, отыскивал конспиративные квартиры, налаживал переправы через границу.
В феврале 1934 года Филби женился на Литци, и она получила британское подданство. Тем самым он спас ее от неминуемого ареста, ведь Литци была широко известна как коммунистка, много времени отдававшая делу своей партии. Несмотря на чрезвычайно тяжелое положение, в котором оказалась молодая семья, Ким был очень внимательным и заботливым мужем. Подпольная деятельность Литци поставила ее на грань нервного срыва. Ким, понимая это, настаивал, чтобы они, по ее возвращении домой, каждый день выходили на прогулки по городу или пригородам. Это подкрепляло и успокаивало Литци.
Итак, еще один штрих характера Кима стал мне ясен: на протяжении всей жизни он всегда оставался добр и нежен по отношению к женщинам, хотя часто и изменял им.
Мне кажется, что кровавая расправа над социалистами и профсоюзными деятелями, учиненная правительством, свидетелем которой Ким был в Вене, стала поворотным пунктом для Филби и решающим фактором в его приобщении к коммунистам. В Австрии он понял, что коммунизм представляет собой реальную угрозу капитализму. События в Вене оставили в его сознании неизгладимый след. Более того, его встречи и работа с коммунистами в Вене привели к прямому отрицанию идей отца, который стал откровенным фашистом и горячим поклонником Гитлера.
Годы спустя Ким часто говорил мне, что советская секретная служба проявляла к нему большой интерес, когда он находился в Вене. Едва ли это так, хотя у него, должно быть, имелись свои причины для подобных предположений. Со своей стороны я с определенной уверенностью могу сказать, что на него повлияли и убедили его стать советским агентом не его друзья, а Литци, сыгравшая, как я уже писал, в этом деле решающую роль. Его завербовал не Теодор Мали, агент НКВД, дай никто другой. Его привела к такому решению, не в открытую, конечно, собственная жена. Делала она это не по поручению НКВД (Литци никогда не была его агентом), но по заданию Коминтерна — международной коммунистической организации, образованной Советским Союзом, которую называли также Третьим интернационалом, и в программу которой входила подготовка мировой революции. Литци была агентом Коминтерна. Она сообщила своему руководству, что познакомилась с одним очень интересным человеком, который может оказаться весьма полезным для дела.
Люди из НКВД встречали однажды Филби в Вене, но мне не верится, что к нему делали подходы именно тогда. Однако, когда по прошествии многих лет мы с Филби вспоминали Литци, уж не знаю почему, но он все время отказывался признавать, какую роль она сыграла в его решении.
Вот уже больше тридцати лет журналисты, писатели и самозванные эксперты строят догадки о том, как был завербован Филби. Весь этот эпизод скрыт густой завесой дезинформации. По крайней мере пять человек на протяжении ряда лет утверждали, что именно они открыли шпиона века. Я сам читал донесения нескольких сотрудников разведки, которые клятвенно заявляли, что они совершили сей подвиг. О таком мечтать может каждый разведчик, это понятно. Но все подобные домыслы — чепуха. Не хочу быть претенциозным, но имею смелость утверждать это. Даты, места, имена, которые эти люди называют, — все безнадежно перепутано. А действительность ясна как день! НКВД к этому не был причастен, и не было никакого заговора в духе Джона Лe Карре. Ким Филби, глубоко потрясенный и возмущенный зверствами, с которыми столкнулся в Вене, просто пошел по пути Литци. Ни их политические убеждения, ни их отношение к коммунизму не послужили здесь главным рычагом. Просто они были влюбленной парой, питавшей сильное отвращение к фашизму. Свою молодость, мужество, свой интеллект и энергию они отдали делу борьбы с фашизмом в Германии, Италии, Англии и в других странах, где он поднимал голову.
И хотя Теодор Мали, один из наших лучших агентов-нелегалов, не вербовал Филби, он и не выпускал его из своего поля зрения. Мали был одним из тех агентов на Западе до войны, которые засылались в разные страны под видом иностранцев. В прошлом священник, а затем артиллерист в австро-венгерской армии, Мали ушел от религии и уверовал в коммунизм. Из России он сначала отправился в Германию, а когда к власти пришел Гитлер — в Вену, где и находился в то время, когда там появился Филби.
10
Международная организация помощи борцам революции в капиталистических странах (МОПР) была создана в 1922 г.; оказывала помощь революционерам и борцам против фашизма. Секция МОПР СССР существовала до 1947 г.
11
Дольфус Энгельберт (1892–1934) — федеральный канцлер Австрии с 1932 г. В марте 1934 г. подписал так называемые Римские протоколы, поставившие политику Австрии в зависимость от Италии. Убит сторонниками аншлюса.