Святилище

Ренн-ле-Бен скрылся из вида. Леони ускорила шаг. Она понимала, что город еще так близко, что до него можно докричаться, и все же почувствовала себя совсем оторванной от цивилизации. Шум крыльев взлетевшей птицы заставил ее подскочить. Леони нервно рассмеялась, разобрав, что ее напугал маленький лесной голубь. Вдали она услышала выстрелы охотничьих ружей и задумалась, нет ли среди охотников Шарля Денарно.

Вскоре она добралась до границы имения. Завидев впереди задние ворота Домейн-де-ла-Кад, она облегченно перевела дыхание и поспешила вперед, каждую минуту ожидая увидеть служанку с ключом.

— Мариета?

Ей откликнулось только эхо собственного голоса. По характеру тишины Леони догадалась, что она здесь одна, и нахмурилась. Не похоже на Паскаля — не выполнить обещания. И на Мариету, хоть ее и легко сбить с толку, как правило, можно было положиться.

А может, служанка подождала и не дождалась?

Леони подергала ворота. Заперты. Она с недовольством, переходящим в досаду, стояла перед ними, подбоченившись, и обдумывала свое положение. Обходить все имение кругом до парадных ворот ей не хотелось. Утро выдалось утомительным, да еще подъем на холм…

Наверняка можно еще как-нибудь пробраться на участок.

Леони не верилось, что немногочисленные слуги Изольды могли постоянно следить за состоянием ограды такого обширного участка. Наверняка, если хорошенько поискать, найдется дыра, в которую она сумеет пролезть. А оттуда уже легко будет вернуться на знакомую тропинку.

Она посмотрела направо, налево, решая, где больше шансов найти лазейку. В конце конов предположив, что часть ограды, дальняя от дома, окажется в худшем состоянии, повернула на восток. Если не повезет, ей всего лишь придется пройти вдоль всей ограды до ворот.

Она шагала решительно, поглядывая сквозь живую изгородь, срывая лианы и обходя цепкие заросли черничника, отыскивая хоть малую брешь между коваными прутьями ограды. Та часть, что прилегала к воротам, была цела, но по первому впечатлению от Домейн-де-ла-Кад ей помнилось, что чем дальше, тем запущеннее выглядел участок.

Искать пришлось не больше пяти минут. В ограде обнаружился пролом. Девушка сняла шляпку, присела и со вздохом облегчения протиснулась в узкую щель. Оказавшись на другой стороне, она обобрала с жакета колючки и приставшие листья, смахнула грязь с подола и с новыми силами направилась вперед, радуясь близости дома. Склон здесь был круче, свод леса над головой темнее и ниже. Очень скоро Леони поняла, что оказалась на дальней окраине букового леса и, если не остережется, выйдет прямо к часовне. Она нахмурилась. Нет ли другой дороги?

Вместо натоптанной дорожки на земле переплетались еле заметные тропки. Все полянки и заросшие подлеском участки выглядели одинаково. Леони приходилось угадывать направление только по солнцу, проглядывавшему сквозь листву, но в такой густой лесной тени солнце было ненадежным проводником. Все равно, сказала она себе, если идти прямо вперед, вскоре покажется лужайка и дом за ней. Оставалось только надеяться, что часовню она минует.

Девушка двинулась вдоль склона по узенькой тропке, которая вывела на маленькую прогалину. Внезапно между стволами деревьев открылся лес на дальнем берегу Од. Паскаль уже успел показать ей группу каменных мегалитов, стоявших в этом лесу. У нее вдруг мелькнула беспокойная мысль, что от Домейн-де-ла-Кад видны все места с «дьявольскими» названиями: Кресло Дьявола, озеро Дьявола, Рогатая гора. Она обвела взглядом горизонт. И вот там, где сливаются реки Бланке и Сальз, — место, которое, по словам Паскаля, местные называют Кропильница.

Леони с усилием отогнала образ скрюченного тела демона и злобных голубых глаз, возникший у нее в памяти. Она заспешила дальше, перешагивая ямы и кочки и внушая себе, как смешно бояться статуи, картинки в книжке.

Склон холма резко пошел вверх. Под ногами теперь была голая земля, не покрытая сучьями и шишками. По сторонам росли кусты и деревья, но они не заходили на бурую полоску, протянувшуюся сквозь зелень леса.

Леони остановилась, оглядываясь по сторонам. Перед ней была крутая стена холма, преграждавшая ей дорогу. Прямо над головой выдавалась естественная площадка, напоминающая мост над клочком земли, на котором она стояла. Девушка вдруг поняла, что попала в сухое русло реки. Когда-то давным-давно поток воды, вырвавшись из древнего кельтского источника на высоких холмах, проточил эту глубокую ложбину в склоне.

Ей снова вспомнились слова мсье Бальярда:

«В реке, в которой нет воды, в могиле, где некогда был похоронен король…»

Леони озиралась, отыскивая что-нибудь необычное, осматривая землю, деревья, кустарник. Она заметила неглубокую впадину в земле и рядом с ней — плоский серый камень, полускрытый путаницей веток и корней молодого можжевельника.

Подойдя ближе, она присела на корточки. Дотянулась, отвела тонкие ветки и вгляделась в сырую зелень под корнями. Теперь ей открылось целое кольцо камней, всего восемь. Она протиснула руку сквозь листву, пачкая кончики пальцев зеленым мхом и грязью, пытаясь рассмотреть, нет ли чего-то под ними.

Самый большой камень легко сдвинулся с места. Леони присела, уложила камень себе на колени. На его поверхности, нарисованная смолой или черной краской, виднелась пятиконечная звезда в круге.

Торопясь проверить, не наткнулась ли она на тайник, где спрятаны карты, Леони отложила камень в сторону. Какой-то деревяшкой она обкопала вокруг остальные, откидывая в сторону землю. Увидев клочок толстой ткани, скрытой под грязью, догадалась, что камни прижимали ее, удерживая на месте.

Она продолжала копать, пользуясь щепкой как совком, царапая по камням и осколкам черепицы, пока не сумела вытащить из земли ткань. Под ней в земле открылось маленькое отверстие. Леони, сгорая от нетерпения, кинулась посмотреть, что скрывается в дыре, отбрасывая в сторону грязь, червей и черных жуков, пока не наткнулась на что-то твердое.

Еще немного, и она обнаружила простую деревянную шкатулку с двумя металлическими ручками. Ухватившись за них сквозь измазанные в грязи перчатки, Леони потянула. Земля держала крепко, но Леони тянула и ворочала ящичек, пока она с влажным чмоканьем не выпустила свое сокровище.

Тяжело дыша, Леони вытянула шкатулку из грязи на сухую землю и поставила поверх тряпки. Она принесла в жертву свои перчатки, чтобы стереть грязь, и медленно открыла деревянную крышку. Внутри сундучка лежал еще один ящичек, металлический сейф, в каком маман хранила свои ценности.

Она вынула ящичек, закрыла шкатулку и поставила его на крышку. Сейфик запирался на крошечный висячий замок, оказавшийся, к удивлению Леони, открытым. Она потянула крышку, и та подалась со скрипом, но довольно легко.

Света под деревьями было немного, и он не попадал внутрь ящичка. Когда ее глаза привыкли к темноте, девушка различила в нем сверток темной ткани. Сверток как раз такого размера и формы, чтобы скрывать колоду карт. Она вытерла мокрые ладони о чистую сухую нижнюю юбку и осторожно отогнула уголок ткани.

Ей открылась рубашка игральной карты, размером больше тех, к каким она привыкла. Задняя сторона была окрашена в глубокую лесную зелень, по которой вился филигранный узор серебряных и золотых линий.

Леони замерла, набираясь храбрости, вздохнула, мысленно сосчитала до трех и перевернула карту.

Странное изображение смуглого человека в длинной красной мантии с кистями, сидящего на троне в каменном бельведере и глядящего на нее. Горы вдали казались знакомыми. Она прочла надпись внизу: Король Пентаклей. Леони присмотрелась — фигура Короля показалась ей знакомой. И она узнала: это был портрет священника, призванного для изгнания демона из часовни, того, что уговаривал ее дядю уничтожить карты. Беранже Соньер. Вот бесспорное доказательство того, что сказал ей всего полчаса назад мсье Бальярд. Дядя не внял совету.

— Мадомазела? Мадомазела Леони!

Леони испуганно обернулась, услышав свое имя.

— Мадомазела!