Святилище

Она нашла себе зеленое металлическое кресло в саду Тюильри и пожалела, что слишком тепло оделась. Воздух был теплым и влажным, погода в конце октября словно сошла с ума. Мередит полюбила этот город, но сегодня воздух был отравлен выхлопами машин и сигаретным дымом с террас кафе. Она подумала, не выйти ли к реке, чтобы прокатиться на речном трамвае. А можно еще заглянуть в «Шекспир и K°» — легендарную книжную лавку на Левом берегу, ставшую чуть ли не Меккой для посещающих Париж американцев. Но настроения не было. По правде сказать, она бы не прочь пройтись по туристским маршрутам, будь там поменьше туристов.

Многие из мест, куда можно было бы зайти, оказались закрыты, так что Мередит, вернувшись к Дебюсси, решила еще раз побывать у дома его детства, на улице, которая в 1890-х называлась улицей Берлин.

Повязав куртку рукавами на пояс, она, уже не подглядывая в карту, находила дорогу в паутине улиц. Шла она быстро и целеустремленно, стараясь сворачивать туда, где не проходила раньше. Через пять минут остановилась и, прикрыв глаза козырьком ладони, подняла взгляд на эмалевую табличку с названием улицы.

И изумленно подняла бровь. Сама того не желая, она забрела на улицу Шоссе д'Антен. Мередит посмотрела по сторонам. Во времена Дебюсси в начале улицы, у площади Троицы, располагалось пресловутое кабаре «Гран Пен». Чуть дальше возвышалось здание XVII века — знаменитая больница Отель-Дье. А на том конце улицы, где она сейчас стояла, находилась известная книжная лавка Эдмона Байи, торговавшая эзотерической литературой. Здесь, в славные дни на переломе веков, сходились поэты, оккультисты и композиторы, обсуждали новые идеи, мистические теории и альтернативные миры. В лавке Байи молодому, резкому и независимому Дебюсси никогда не пришлось бы объясняться и оправдываться.

Мередит нашла взглядом номер дома, и сердце у нее сразу упало. Она стояла как раз на нужном месте — только смотреть здесь было не на что. Та же беда, что преследовала ее весь уик-энд. Новые здания вытеснили старые, новые улицы раздвинулись вширь, старые адреса поглотил неумолимый ход времени.

Под № 2 по улице Шоссе д'Антен числилось теперь безликое современное бетонное здание. И никакой книжной лавки. Не было даже таблички на стене.

Тут Мередит заметила узкую дверцу, пробитую у самого угла здания и почти невидимую с улицы. На ней от руки яркой краской было написано:

Ниже мелкими буквами приписка:

Рука сама потянулась к карману куртки. Она нащупала сложенный бумажный квадратик, забытую листовку, которую вчера всучила ей та девочка. Мередит вытащила листок и стала рассматривать картинку. Это была плохая, расплывчатая фотокопия, но сходство определенно присутствовало.

«Похожа на меня».

Мередит снова взглянула на вывеску. Теперь дверь оказалась открыта. Как будто кто-то, пока она отвлеклась, подкрался изнутри и сдвинул задвижку. Мередит шагнула поближе и заглянула в щелку. Тесная прихожая с лиловыми стенами, расписанными серебряными звездами, полумесяцами и астрологическими символами. Мобили из хрусталя, а может и стеклянные, вращались под потолком, отбрасывая искры света.

Мередит спохватилась. Астрология, хрустальные шары, предсказания будущего — ее на это не купишь. Она даже газетных астропрогнозов не читала, а ведь Мэри проделывала это как ритуал каждое утро за чашкой кофе.

Мередит этого не принимала. Мысль, что будущее уже здесь, уже записано заранее, казалась бредовой. Какой-то фатализм, как будто отказываешься от ответственности за собственную жизнь.

Она отступила от двери и разозлилась на себя. Ну что она здесь топчется? Надо идти дальше, выбросить эту рекламу из головы.

Глупости. Суеверие.

И все-таки что-то мешало ей уйти. Она и вправду заинтересовалась, но это скорее научный, чем эмоциональный интерес. Случайное сходство? Совпадение адресов? Ей хотелось войти.

Она снова неуверенно придвинулась к двери. Из прихожей наверх вела узкая лесенка со ступеньками, выкрашенными красной и зеленой краской. Наверху сквозь наборную занавесь из желтых деревянных бусин виднелась дверь. Небесно-голубого цвета.

Сколько красок!

Она где-то читала, что некоторые люди воспринимают музыку в цвете. Как-то это называлось: симестезия? Синестезия?

Внутри было прохладно. Старый вентилятор над дверью поскрипывал лопастями и гнал ветерок. Пылинки плясали в ленивом октябрьском воздухе. Если уж ей так хочется ощутить атмосферу конца века, что может быть лучше, чем побывать в таком месте, словно не изменившемся за сто лет?

Чисто научный интерес.

На мгновение все застыло в равновесии. Казалось, само здание затаило дыхание. Ждало, наблюдало. Зажав в руке листовку, как талисман, Мередит шагнула в прихожую. Затем поставила ногу на нижнюю ступеньку и пошла по лестнице.

За много сотен миль, на юге, в буковом лесу над Ренн-ле-Бен внезапный вздох ветра шевельнул медные листья древних деревьев. Первый вздох после долгой тишины, как пальцы, легонько коснувшиеся клавиш.

Луч света на изгибе новой лестницы.

Глава 13

Домейн-де-ла-Кад

— Oui, abbe, et merci a vous pour votre gentillesse. A tout a l'heure. [10]

Джулиан Лоуренс еще подержал в руке трубку, прежде чем положить ее на рычаг. Загорелый, подтянутый, он выглядел моложе своих пятидесяти лет. Вытащив из кармана пачку сигарет, он щелкнул зажигалкой и закурил «Галуаз». В неподвижном воздухе расплылся ванильный дымок.

С вечерней службой все улажено. Теперь, если только племянник Хол будет вести себя прилично, все должно пройти как следует. Он сочувствовал парню, однако, задавая в городе вопросы о несчастном случае с отцом, Хол ставил его в неловкое положение. Поднимал шум. Он даже добрался до полицейского управления, хотел увидеть запись о причине смерти в свидетельстве. Правда, в полицейском комиссариате в Куизе дежурил приятель Джулиана, а единственной свидетельницей происшествия была местная пьянчужка, — так что все удалось спустить на тормозах. В расспросах Хола увидели вполне понятную реакцию потрясенного горем сына, а не деловой интерес.

Все же Джулиану станет легче, когда мальчик уедет. Раскапывать было нечего, но Хол продолжал копать, и в маленьком городке, таком как Ренн-ле-Бен, рано или поздно пойдут разговоры. Нет дыма без огня. Джулиан ставил на то, что после похорон Хол покинет Домейн-де-ла-Кад и вернется в Англию. Джулиан и его брат Сеймур, отец Хола, на паях приобрели имение четыре года назад. Сеймур был десятью годами старше, служил в Сити и собирался в отставку. Его занимали расчеты будущей прибыли, рост и расширение дела. Джулиана заботило другое.

С первого своего приезда в эти места в 1997 году он заинтересовался слухами, касавшимися Ренн-ле-Бен в целом и Домейн-де-ла-Кад в особенности. Вся округа была полна тайн и легенд: рассказывали о кладах, заговорах, каких-то диких тайных обществах — чего там только не было, от тамплиеров и катаров до визиготов, римлян и кельтов. Правда, история, захватившая воображение Джулиана, была не столь древней. Письменные свидетельства, датированные концом прошлого века, об оскверненной часовне-склепе на участке поместья, и колода карт Таро, в рисунках которой якобы зашифрована карта местонахождения клада, и пожар, уничтоживший часть старого здания. Область вокруг Куизы и Ренн-ле-Бен в V веке нашей эры была сердцем империи визиготов. Это общеизвестно. Историки и археологи давно предполагали, что легендарные сокровища, награбленные визиготами в Риме, попали в юго-западную часть Франции. Имелись тому и доказательства. Но чем больше Джулиан размышлял над ними, тем более убеждался, что основная часть визиготских сокровищ еще не найдена. И что ключ к ним в картах — в оригинальной колоде, а не в копиях.

10

Да, аббат, и спасибо за ваше участие. До свидания (фр.).