Страница 102 из 104
Заинтересованность и Пилата, и Ирода объяснялась политическими причинами, но совершенно разными.
В те времена Израиль переживал упадок. Он был разделен на пять провинций, находившихся под властью разных правителей. К тому же его раздирали острые социальные противоречия. Самаритяне ненавидели всех остальных иудеев, а те им платили той же монетой. Галилеяне презирали уроженцев Иудеи, а уроженцы Иудеи презирали галилеян. Фарисеи-законники на дух не выносили саддукеев, представитель которых, уже упоминаемый нами Александр Яннай, менее столетия до описываемых нами событий без зазрения совести приказывал распинать фарисеев, равно как и «предателей» из числа духовенства Иерусалима, зелотов и сикариев, ессеев, ждущих конца света в пустыне, одним словом, всех, кого объединяла лютая ненависть к детям Ирода Великого и римлянам. Складывалась протобалканская ситуация, чреватая грозными последствиями, поскольку и сам народ, и многочисленные представители правящего класса к тому же стремились к независимости, воссоединению страны и восстановлению своего национального достоинства. Восстановление национального достоинства иудеев было тесно связано с восстановлением трона Давида, а Пилат, Иосиф Аримафейский и Ирод, хотя и по совершенно разным причинам, считали, что Иисус вполне мог признать себя подлинным потомком Давида.
По мнению Пилата, Иисус был способен восстановить мир в Палестине и умело управлять ею, как это делал Ирод Великий. Будучи подлинным царем Иудейским, Иисус не вызывал бы к себе неприязни, как Ирод. Однако в таком случае пришлось бы настойчиво убеждать Иисуса смириться с опекой Рима. Впрочем, Рим получил бы огромную выгоду от царствования Иисуса, потому что оно положило бы конец непрерывному брожению умов, которое превращало эту страну, к тому же приносившую незначительные доходы, в адский котел.
Ирод понимал, что Иисус представлял для него несомненную угрозу. Царь Иудейский, Мессия пропел бы отходную по его тетрархии.
Но, вероятно, он считал, что у него появится возможность уговорить Иисуса довольствоваться Иудеей, предложив в качестве компенсации одну-две других провинции. Таким образом Ирод избавился бы от проблем, которые создал ему несносный Ирод Агриппа.
Иосиф Аримафейский и Никодим считали, что именно освободитель положит конец эпохе интриг, подкупов и компромиссов Синедриона.
Но Иисус был загадочной личностью, что, конечно, приводило в отчаяние обоих знатных иудеев. Однако верно и то, что Иисуса по-прежнему окружала аура претендента на престол и что его смерть была выгодна Синедриону, тоже ненавидимому всеми. Никто не собирался доставлять Синедриону удовольствие. Можно было помочь ему сохранить лицо и предотвратить возникновение мятежей, но точно так же можно было спасти жизнь Иисуса, чтобы иметь в своей колоде козырную карту.
И вот теперь настало время обратиться к христианской традиции.
От Оригена до наших дней христианская Церковь, пройдя через многочисленные дискуссии и толкования на соборах, испытав расколы, отринув ересь, считает, как мне представляется, что понятие Мессии служит воплощением христианских чаяний, которые возникли уже давно и обладали обратным действием. Ничего подобного! Это исключительно иудейское понятие. Иисус воплощал в себе только специфические иудейские чаяния, причем против собственной воли, поскольку ни разу не заявил: «Я Мессия». Но наша Церковь, похоже, утверждает, что Мессия – не только христианское, но и очень конкретное понятие. И опять ничего подобного! Messih,слово, которое на арамейском языке обозначает «помазанник», – это посланник Бога, предназначенный стать и царем Иудейским, и первосвященником, а следовательно, держателем жезлов Аарона и Израиля, духовным и светским правителем. Он мог спуститься на грозовой туче или затеряться среди иудеев, то есть быть тайным Мессией. Во всяком случае, это сугубо иудейский вопрос. В последующие столетия казнь Иисуса рассматривалась чуть ли не как символ гонений на христиан, за что евреям во все времена приходилось держать ответ. Будучи католиком, я не могу скрывать, что этот противоречащий истине тезис рассматриваю как основную причину одних из самых жестоких преследований по религиозным мотивам. Коррумпированный донельзя Синедрион приговорил Иисуса к смертной казни исключительно по политическим мотивам. Он намного лучше, чем Пилат, знал, что такое мессианское движение. Такие религиозные деятели, как Анна и Каиафа, не строили ни малейших иллюзий: если Иисус стремился к мессианскому царству он ни за что не пошел бы ни на какие компромиссы с римлянами и тогда гражданская война становилась неизбежной. Оба сановника решили действовать во имя того, что осталось от народа Израиля. Последующие десятилетия со всей жестокостью подтвердили ихрасчеты. Когда в 66году иудеи наконец выдворили римлян из Иерусалима, ответные действия римлян отличались неслыханной жестокостью. В 70 году после чудовищной осады Иерусалим сдался. В течение нескольких столетий иудеи не имели права возвращаться в свой город, а иудейское государство прекратило свое существование. Если бы не настойчивость Иоханана бен Заккаи, получившего от римлян разрешение основать в городе Иамнии школу, возможно, исчезла бы и иудейская религия. Я счел необходимым высветить еврейство деятельности Христа и его политический характер. Несмотря на то что я писал роман, а не памфлет, некоторые события XX столетия, которые смертельный ужас превратил в непреходящие и незабываемые, оправдывают основополагающую истину: просто необходимо было вынести приговор Иисусу, чтобы избежать кровавой бойни. Но увы! Этот приговор стал причиной многих других приговоров, приводимых в исполнение на протяжении долгих столетий, от доколумбовой Америки до Освенцима.
В начале послесловия я упомянул о структуре основ средиземноморских и восточных религий. И они не могут не совпадать с традиционными основами христианской традиции. Конечно, нужно обладать таким незаурядным умом, каким был наделен Жорж Дюмези, чтобы с помощью сравнительного анализа исследовать столько областей, осененных идеями Мессии, которые наложили глубокий отпечаток на античные культуры, начиная примерно с I века. Эта эпоха изобиловала мессианскими героями. Мы же говорим только о трех, наиболее известных лицах: о Досифае, Аполлонии из Тианы и о Симоне Волхве. Было много других, конечно. Назовем хотя бы Учителя Справедливости ессеев, которого также казнили на кресте и деятельность которого на удивление точно предвосхищает деятельность Иисуса.
Но всех их объединяет то, что они были гностиками, то есть наследниками, с исторической точки зрения, той совокупность верований родом из Азии, которые выкристаллизовались в I веке благодаря соприкосновению с эллинистическим миром еврейства, совокупности тех самых верований, которые в наши дни принято называть мистицизмом. Сущность теории гностиков заключается в искании трансцендентности познания при снисхождении озарения. Теория гностиков пользовалась широкой популярностью в Палестине. Доказательством служит тот факт, что ученики Иоканаана были известны под названием досифеяне, а также назореяне (еще одно доказательство, что можно быть назореем, не имея ни малейшего отношения к Назарету).
Иисус также проникся гностическим учением. Все его поступки – это поступки гностика, равно как и притчи. Приведем одну из самых выразительных притч: «И сказал им: вам дано знать тайны Царства Божия, а тем внешним все бывает в притчах» (Марк, IV; 11). В этих словах проявилась внутренняя сущность Иисуса. Он не заботится о том, чтобы его поняли. Он осознанно нагнетает туманность. Впрочем, именно это его и погубило. Иудеи надели на Иисуса наряд Мессии против его собственной воли. Чужой наряд. Для большинства своих последователей, в том числе и для учеников, Иисус был таким же непоследовательным, как и Сид, читающий в «Комеди Франсез» монолог «Юная парка». Даже Фома, который был хорошо знаком с гностическим эзотеризмом, считал, что хорошо понял Иисуса, но на самом деле он так и не понял его. В моем повествовании Фома, как и другие ученики, был шокирован двумя притчами, в особенности притчей, связанной с омофагией. В ней Фома явственно слышит отголосок греческой религии, уже умершей, религии, которую он не желает исповедовать, но, главное, тему мученичества Диониса, жрицы которого, вакханки, действительно съели плоть и выпили кровь обожаемого ими бога.