Страница 10 из 25
Вероломное — значит, вера была. А дружба — она дружба и есть, как ни крути. Так примерно думает простой человек. И он, конечно, прав — но только в применении к обыденной, нормальной человеческой жизни.
В политике эти нормы неприменимы. То есть для публики (и на публике) политики, конечно, руководствуются общепринятыми нормами морали и интересами народа, но на практике они следуют собственныминтересам, в лучшем случае — интересам своих партий и кланов. Увы, это так есть и всегда так было. Что бы, увы, вам ни говорили каждый вечер в программе «Время». Хотелось бы всем (и политикам, не поверите, тоже), чтобы было по-другому, но… не получается.
Нападение Германии было названо вероломным как продолжение — точнее, уже окончание — долгой игры в красивые слова со все более вероятным противником. Договор о дружбе в сентябре 1939-го — лишь дань цинизму реальной политики. С таким же успехом ради времени для развертывания армии можно было подписать договор о вечной любви. Правда, такая формулировка в дипломатической практике не встречается.
К слову, у Сталина были такие же основания не доверять Черчиллю, как и главарю нацистской Германии.
Кто, как не Черчилль, многократно заявлял, что СССР не может быть союзником ни при каких обстоятельствах?Разве не при его непосредственном участии планировалось нападение Англии на СССР: во время советско-финской войны, когда союзники собирались бомбить нефтепромыслы Баку? А еще у Сталина перед глазами стоял опыт Крымской войны и интервенции 1918 года.
Ну, а пока давайте бегло пробежимся по мифам, якобы доказывающим «факт дружбы»: договор между гестапо и НКВД, выдача евреев, разоружение укрепрайонов и подрыв их укреплений, совместный парад в Бресте.
Еще в 1938 году заключено соглашение о сотрудничестве между НКВД и гестапо. Существует подлинный документ, подтверждающий это.
«Подлинный документ» соглашения между гестапо и НКВД — редкий для нашего времени случай, когда фальшивка сработана настолько примитивно, что напоминает любительскую «фотожабу» [29].
Для начала гестапо названо в этом «документе» Главным управлением безопасности Национал-Социалистической рабочей партии Германии. При том, что эта зловещая структура с самого начала была государственной, а не партийной [30]. А заканчивается «документ» подписью зав. сельскохозяйственным отделом ЦК компартии Грузии, которому предстояло занять должность руководителя секретариата НКВД СССР лишь через пару лет.
Пострадал от неумех-фальсификаторов и «старина Мюллер». Впрочем, обижаться ему не приходится: его (прямо как в «Семнадцати мгновениях весны») сделали бригаденфюрером, при том, что в действительности он стал эсэсовским генералом только в 1940 году. А до того был скромным штандартенфюрером (как в 1945-ом — Штирлиц).
Контакты между сотрудниками НКВД и гестапо, конечно, были. Но сводились они — к немедленному взаимному уничтожению.
Хотя «Генеральное соглашение» — чистый беспримесный фальшак (что не помешало латышским фантазерам с радостью цитировать его в своем историко-документально-фантастическом блокбастере «The Soviet Story» [31]), тут же возникли домыслы, будто по нему советская сторона даже сдавала немцам своих собственных разведчиков-нелегалов. А уж бежавших в СССР евреев — и подавно.
Вот пример: «Чтобы угодить нацистскому диктатору в 1940 году, Сталин выдал гестапо немецких коммунистов и евреев, бежавших в Советский Союз. Он знал, что обрекает их на смерть» [32]. То есть немцы сами поймать евреев не могли, так наши им в этом радостно помогали.
В действительности происходило, как это часто бывает с мифами, прямо противоположное. Захватив Польшу, гитлеровцы всячески способствовалибегству евреев на восток, выдавливали их с подконтрольной территории, видя в этом бюджетное решение еврейского вопроса. Чтобы не было иллюзий, сразу отмечу: в результате СССР принял до 250 тыс. беженцев-евреев. Примерно в два с половиной раза больше, чем США и Англия, вместе взятые. Причем с началом войны в 1939-м две самых развитых демократии, загипнотизированные шпиономанией, вообще отказались принимать беженцев.
Именно в это время в белорусских лесах происходило следующее. Слово — не кому нибудь, а генерал-фельдмаршалу Кейтелю:
«Выселение евреев на русскую территорию проходило не так гладко, как хотелось бы. На деле практика была, например, такая: в тихом лесу тысяча евреев перебиралась через русскую границу, через некоторое время они вновь возвращались с русским офицером, который пытался заставить немецкого офицера принять их обратно».
Я уверен, что русский офицер не придавал ни малейшего значения национальности перебежчиков. Для него они все были поляки, все — просто нарушители границы. До войны у нас вообще как-то не было принято определять людей по национальности [33]. Скажем, украинцем человека, скорее, назвали бы по месту прописки. А громко говорить, что ты русский или что кто-то — еврей, вообще было небезопасно.
В общем, понятно, что именно происходило на границе. На ней же, на новой границе, развернулось большое строительство. Строились новые укрепрайоны — «линия Молотова».
На старой границе оставалась недостроенная «линия Сталина». Несмотря на громкое название, ее не могли закончить уже 10 лет. Не хватало ресурсов — самых обычных, например цемента. Укрепрайоны «линии Сталина» страдали всеми болезнями советского долгостроя — что-то устаревало, что-то приходило в негодность. Лишь в сентябре 1941-го по плану на ней должны были в очередной раз возобновиться работы.
А пока все внимание было сосредоточено на «линии Молотова», что вполне разумно. Разумно и то, что крепостное вооружение перебрасывали со старой границы на новую. Будущий маршал Василевский ставил задачу: «Одновременно необходимо всемерно форсировать строительство и вооружение укрепленных районов, начать строительство укрепрайонов в 1942 году на границе с Венгрией, а также продолжать строительство укрепрайонов по линии старой госграницы» [34]. А вот директива наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной Армии командующему войсками ЗапОВО от 22 мая 1941: «Разработать план приведения в полную боевую готовность укрепленных районов на прежней госгранице в пределах округа» [35].
В общем, такого маразма — взрывать собственные укрепления перед войной, как утверждают поклонники Резуна-Суворова — наши себе не позволяли и позволять не могли. Если бы какой-нибудь «стратег» до этого додумался, он был бы просто-напросто тут же расстрелян. Как был расстрелян ровно через месяц после начала войны командующий всего ЗапОВО генерал Павлов, на котором, как считалось, лежит часть вины за катастрофические потери июня 41-го…
Павлов Дмитрий Григорьевич (1897–1941)
Генерал, командующий Западным фронтом, Герой Советского Союза
Сейчас над несчастным генералом армии Павловым вновь сгущаются тучи. Вновь его пытаются объявить слабаком, бездарностью, а то и предателем, который открыл границу перед немцами. Бред. Павлов просто слишком буквально выполнял приказы из Москвы. И делал, что мог… Когда ничего сделать было нельзя. Его вызвали в Москву и ровно через месяц после начала войны, 22 июля — расстреляли. «…Подсудимые Павлов и Климовских, будучи: первый — командующим войсками Западного фронта, а второй начальником штаба того же фронта… проявили трусость, бездействие власти, нераспорядительность, допустили развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций частями Красной Армии, тем самым дезорганизовали оборону страны и дали возможность противнику прорвать фронт Красной Армии…»
29
Назаров Г.«Мифы советской эпохи». М., 2007.
30
Она так и называлась: Geheime Staatspolizei, «тайная государственная полиция». Слово же «ГеСтаПо» появилось якобы из-за того, что полностью название не помещалось на почтовом штемпеле, и почта его сократила. IV управлением РСХА — Главного управления имперской безопасности (столь памятному по Штирлицу) оно стало только в сентябре 19.39 года, когда и было создано РСХА.
31
«Советская история» — пропагандистский фильм, снятый латышскими кинематографистами на деньги блока консервативных партий в Европарламенте. В центре сюжета — Катынь, «голодомор», массовые депортации после войны. Также с любовью рассмотрены такие темы, как сотрудничество НКВД и СС, медицинские эксперименты над узниками ГУЛАГа… Фильм демонстрировался по телевидению в странах Прибалтики и в Грузии.
32
Бояджи Э.История шпионажа. М., 2003.
33
Главком дальней авиации А. Е. Голованов оставил интересные воспоминания о Сталине. Они, в частности, свидетельствуют, что безоглядный интернационализм был, так сказать, для общего употребления, а сам вождь народов очень даже следил за национальным составом советского истеблишмента. «Как-то прихожу к Сталину, у него в кабинете верхом на стуле сидит Каганович — лысина багровая. Сталин ходит вокруг него:
— Ты что мне принес? Что это за список? Почему одни евреи?
Оказывается, Каганович принес на утверждение список руководства своего наркомата.
— Когда я был молодым, неопытным наркочнац. — сказал Сталин, — я принес Ленину просьбу одного наркома, еврея по национальности, назначить к нему зама, тоже еврея. „Товарищ Сталин! — сказал мне Владимир Ильич. — Запомните раз и навсегда и зарубите себе на носу на всю свою жизнь: если начальник еврей, то зам непременно должен быть русским, батенька, и наоборот! Иначе они за собой целый хвост потянут!“
Резким движением трубки Сталин отодвинул лежащий на столе список.
— Против Ленина не пойдем!»( Чуев Ф.Несписочный маршал. Слово. 1994. №№ 9–10).
34
1941 год: В 2 кн. М., 1998. Указ. соч.
35
Указ. соч.