Авантюристы

Сын Петра Анисимовича Горюнова, Виктор, мужчина уже в почтенных летах, знал о присказке про Наполеона и не сомневался в её правдоподобности. Жена его была бездетна и благоволила к маленькой Машеньке, взяла её в дом, обучала грамоте и всяким светским премудростям. Словом, девочка стала её воспитанницей.

Когда Машеньке исполнилось двенадцать лет, добрая барыня умерла от лихорадки. Девочка очень тосковала по своей благодетельнице. От родной матери она уже отвыкла, да и приноровилась к благородному образу жизни, вовсе не горя желанием прясть и шить с дворовыми девками.

Виктор Петрович Горюнов женился второй раз, несмотря на то, что ему уже давно перевалило за пятьдесят. Но он был богат, а жена – достаточно молода, вдобавок бесприданница, ей недавно исполнилось двадцать пять лет – по тем временам перестарок. Молодая жена происходила из обедневшего дворянского рода, и выгодное замужество фактически спасало её разорившуюся семью от позора бедности.

Новая хозяйка не питала тёплых чувств к воспитаннице покойной барыни, про неё забыли и более не уделяли должного внимания. Первое время девочка была предоставлена сама себе, но молодую хозяйку не устраивало такое положение вещей: крепостная должна работать на благо дома и своих хозяев. И Машеньку отправили к белошвейкам, так как покойная барыня научила её хорошо вышивать. Девочка вела себя смирно, расшивая барское постельное бельё вензелями, цветами и райскими птицами, но прекрасно помнила, что она – наполеоновское семя. За работой время прошло быстро – Маше исполнилось восемнадцать лет.

У четы Горюновых родился сын, к тому времени ему исполнилось пять лет, и молодая барыня решила нанять воспитателя, причём непременно француза.

Глава 3

Сергей Шеффер был потомком одного из драгун, служившего императору Наполеону и осевшего в России после войны. Дед его был тяжело ранен при отступлении и попал в плен. Судьба свела его с молодой, очаровательной русской мещанкой, бездетной вдовой. Бравый драгун, не раздумывая, сделал ей предложение на ядрёной смеси двух языков (русских словечек он уже успел нахвататься вполне) и к своему вящему удивлению понял, что оно принято как нельзя более благосклонно. Дама его сердца имела приличный домик недалеко от Смоленска, почти не пострадавший от военных действий.

Драгун же умел не только шашкой махать, но и был прекрасно осведомлён в торговом деле, отлично разбирался в винах. Недолго думая, сей новоиспечённый мещанин Шеффер открыл небольшой магазинчик, где продавал вина, поставляемые с юга России. Его французское происхождение никого не смущало, вскоре он окончательно обжился в Смоленской губернии и вполне сносно, слегка грассируя на «р», говорил по-русски. Вскоре родился его первенец.

Мальчик рос в любви и достатке. Но после тринадцати лет начал проявлять опасное качество для мужчины: сентиментальность и склонность к романтизму. Их ещё в большей степени унаследовал Сергей, стало быть, внук славного французского драгуна.

Почти в каждой соседской мещанке юноша видел прекрасную даму с таинственной судьбой, и однажды пытаясь проникнуть в тайну одной из них, оконфузился, до смерти напугав молодую особу.

Шеффер-старший решил: хватит валять дурака, да бегать за смазливыми мещанками! И так весь пригород судачит о сыне француза: успел уже ославиться как ловелас! Пора заняться семейным делом, помогать отцу зарабатывать деньги.

Сергей неохотно занялся ремеслом отца и деда, его тяготили обязанности, вереницы бутылок в подвале, назойливые поставщики, требующие погашения задолженностей по векселям… Хотелось романтики, но он молчал и подавлял в себе романтическую склонность, занимаясь ненавистной торговлей.

Однажды Сергей случайно подслушал историю: судачили две пожилые мещанки, мол, в Смоленске, в доме помещика Горюнова, живёт внучка Бонапарта. Она, как две капли воды похожа на него, никаких сомнений – его семя.

Другой бы молодой человек не придал бы сплетне ни малейшего значения, но только не Сергей. Он живо заинтересовался сей историей, и обратился к матери:

– Матушка, а не слышали вы о некой девушке, якобы внучке самого Наполеона?

– Да кто ж про неё в Смоленске не слышал?! Это ж Машка, служит у Горюновых в доме. Мать была её крепостной, а дочь теперь в белошвейках! Говорят, ремесло своё освоила отменно. Так вот бабка её, не помню имени, во время войны прислуживала в штабе французов, что располагался в доме этих самых господ. А потом ещё золотую монету всем показывала, якобы сам Бонапарт подарил в награду за любовь и ласку.

Сергей встрепенулся: вот она долгожданная романтика! Он направился в библиотеку отца и отыскал книгу французского автора с портретом Наполеона Бонапарта на первой странице. Дождавшись, когда отец отправится по делам, он облачился в свой лучший сюртук и, прихватив некоторую сумму, по тем временам не малую, пятьсот рублей, направился в Смоленск на поиски таинственного дома Горюновых, где проживала удивительная барышня, будоражившая его богатое воображение.

* * *

Сергей стоял перед домом Горюновых, обдумывая предлог, позволивший ему войти. Неожиданно за воротами показался привратник в зелёной ливрее:

– Вы сударь, видимо, гувернёр-француз, что наняла хозяйка третьего дня?

«Вот она удача, сама идёт в руки», – подумал Сергей и подтвердил:

– Да, я – Серж Шеффер, воспитатель.

– Прошу, сударь, Елена Леонидовна примет вас тотчас же. Она ожидала вас вчера, но вы не приехали, – сообщил словоохотливый привратник.

– Да, знаете ли, смоленские дороги…

– Да, да, сударь, русские дороги погубят кого угодно! Даже Наполеона!

Сергей не раз слышал, что, мол, не русская армия одолела Наполеона, а морозы, ужасные дороги и русский господин «Авось».

Елена Леонидовна была женщиной средних лет, но молодилась, применяя различные косметические ухищрения, ставшие всё более популярными после 1812 года. Сама того не желая, держава-победительница приняла в свои объятия массу французов, так и не вернувшихся на Родину. И надо сказать, чувствовали они себя здесь прекрасно и пользовались особым расположением юных барышень. Мало того, после войны стал всё более популярен французские стиль одежды, духи, одеколоны и различная женская косметика. Так румянами и французской помадой пользовались все уважающие себя юные барышни и зрелые дамы, не смотря на внушительные цены сих непритязательных удовольствий.

Елена Леонидовна расплылась в улыбке: гувернёр был молод, не более двадцати лет, строен, высок и в довершении всего красив. Его каштановые волосы достигали плеч в соответствии с последней французской модой, чуть подвиваясь на концах, что придавало молодому человеку сходство с придворным пажом, правда, несколько перезревшим по возрасту. Его серые глаза излучали доброту и благородство. Елена Леонидовна залюбовалась гувернёром и её прекрасную головку посетили отнюдь не богобоязненные мысли, полные верности супружескому долгу.

– Отчего вы не прибыли вчера, господин… Э-э.

– Серж Шеффер, мадам, – француз галантно поклонился.

– О, да! Серж! Прекрасное имя. Я – Елена Леонидовна Горюнова, хозяйка и мать Митеньки, с которым вы будите заниматься. Виктор Петрович в последнее время постоянно хворает, и все финансовые вопросы буду решать я.

– О, мадам! Дети – моё призвание, – вымолвил самозванец и пришёл в ужас от сказанного: в действительности он понятия не имел что же вообще можно делать с детьми, разве, что сечь розгами за непослушание. – Деньги не имеют значения.

Хозяйка пришла в прекрасное расположение духа:

– Право же, вы – первый человек за всю мою жизнь, не проявляющий интерес к своему будущему жалованью. Но я всё же скажу: оно составит пятьдесят рублей в месяц.

От таких денег у новоиспечённого Сержа засосало под ложечкой. Он быстро подумал, сколько бутылок вина надо продать, чтобы заработать такую чистую прибыль. «Что ж недурно для начала», – решил без пяти минут гувернёр.