Страница 69 из 74
Кирсанов пристроил автомат на раму лобового стекла, ловя пулеметчика на мушку. Будет стрелять или нет? Джип остановился, чуть отвернув в сторону. До него было метров двести.
Марат поставил предохранитель на одиночный огонь. Он никогда не считал себя снайпером. Характер не тот. Да и практики мало. Правда, на работу его пулемета жалоб не поступало. Но все-таки он считал себя рукопашником, а не стрелком. Кто же знал, что так получится? Кто же мог предположить, что все будет зависеть от одного удачного выстрела?
Спокойно, сержант, сказал он себе. Кто тебе мешает задержать дыхание и плавно подвести мушку в центр ростовой фигуры? Это же обычная мишень, и ты их гасил в горах с любой дистанции, да еще под огнем. А здесь все условия — опора, тишина, никто не гонит… А ремень автомата накинем на стойку рамы, просто идеальная устойчивость. Его зрение обострилось настолько, что он видел даже лицо пулеметчика. Он видел, как тот наклонился к прикладу и потоптался, принимая устойчивую позу.
— Гад, ты что, собираешься стрелять по детям? — спросил его Марат и надавил на спуск.
Автомат дрогнул, но ремень удержал его от подскока — и еще немыслимо долго Марат смотрел на мишень сквозь мушку, пытаясь увидеть результат. Пулеметчик, наконец, дернулся, всплеснул руками и отвалился от пулемета. И только теперь он услышал удар выстрела, и в ушах зазвенело, и вторым выстрелом он попытался настичь водителя, который привстал, оглядываясь — но у того только пилотка слетела.
— Эх, Вадим Андреевич, как мне вас не хватает, — проговорил Кирсанов, падая на водительское место и выворачивая руль, — вот бы мы им на пару показали…
Он сдал назад и увидел, как из бетонки прямо перед машиной взвились белые гейзеры. Пара пуль срикошетила и по борту уазика.
— Это кто же у нас такой меткий, — приговаривал Марат, разгоняясь и уводя за собой преследователей. — Это кто же у нас такой прыткий?
Его охватил радостный азарт. Сейчас он был в своей стихии. Бой без правил. Один против всех. Оставаться живым необязательно. Ну полная свобода действий…
Было только одно ограничение — он старался, чтобы они, стреляя по нему, не попали по самолету. Он выписывал зигзаги по взлетной полосе, а за ним уже мчались два джипа. Удар по тормозам, по рулю, по газу — развернувшись через занос, Кирсанов полетел в лобовую атаку. Из-под капота его машины выбивались клубы пара. Он бросил руль и привстал, давя ногой на газ, припав к автомату и посылая вперед короткие очереди. Он и не хотел, и не мог отвернуть в сторону.
Но столкновения не получилось. Он пролетел сквозь них и глянул в зеркало. Зеркала не было. Он оглянулся. Оба джипа стояли. И в них никого не было. Не считая покойников.
Глянув в сторону самолета, он увидел, что грузовая рампа уже втянулась, и задние створки закрывались.
— Ну, кто еще хочет? — закричал Марат, схватив второй автомат и оглядываясь.
Летное поле было пусто. Он не поверил своим глазам, но на поле не было ни души.
Победа. Иногда она выглядит довольно странно. Пустое летное поле. Чьи-то ноги, свисающие из джипа. И липкое сиденье. «Когда же я успел так пропотеть?», удивился он, ощупывая мокрую поясницу.
Но это был не пот. Кирсанов недоуменно уставился на окровавленную ладонь.
Он подлетел к ревущему самолету. Василь махал ему из грузового люка:
— Ну что ты телишься! Сколько тебя ждать!
— Улетайте без меня, я прикрою!
— Холера! Залазь быстрее!
— Гранцов! — выкрикнул он. — Я его не могу оставить!
— Какой еще Гранцов! — закричал Василь. — Ты теперь за самолет отвечаешь, а не за Гранцова. Залазь давай! Ну, шо ты расселся?
— Да я встать не могу, — сказал Кирсанов внезапно ослабевшим голосом.
— Ну, шо ты там шепчешь!
Василь чуть не за шкирку затащил его в самолет. Марат еле переставлял непослушные ноги. Оглянувшись на свой «уазик», он увидел развороченную спинку сиденья.
— Ты шо, раненый, чи шо? Хорош придуриваться! Я тут ему такую рекламу сделал, а он придуривается!
— Дай хоть перевязаться чем-нибудь, — попросил Кирсанов.
— Сейчас мы тебя перевяжем, мы тебя починим, будешь как новенький, ты только покажись народу, — говорил Василь и на себе тащил его наверх, к командиру.
— Здорово, Москва, — сказал командир. — Все на борту?
— Такой молодой, и полковник ФСБ? — спросил кто-то.
— Обойдемся без формальностей, — сказал Василь. — Товарищ покажет вам все документы сразу после посадки.
— Внимание, — объявил командир, — борт три сотни полста восьмой, поздравляю вас с освобождением. Курс на Москву. Запасной аэродром Ленинград.
Марат, стоя за спиной командира, видел перед самолетом взлетную полосу. Она показалась ему удивительно короткой.
— Иди вниз, полковник, — командир поправил наушники, — посмотри за пассажирами, чтоб пристегнулись.
— Я не полковник, — сказал Марат.
— Значит, будешь полковником, — сказал командир. — Василь зря брехать не будет. Иди, иди, еще наговоримся за одиннадцать часов. Нам главное сейчас через горку перепрыгнуть, так ты уж пристегни всех покрепче.
— Есть, — кивнул Кирсанов и вцепился в спинку командирского кресла.
В конце взлетной полосы зеленой стеной стояли горы. «Один пулеметчик в этой зеленке — и не будет нам ни Москвы, ни Ленинграда», подумал Марат, проваливаясь куда-то.
Глава 26.Огневой рубеж
Рубеж, намеченный Гранцовым для огня по взлетающему самолету, располагался на склоне горы. Следовало ожидать, что на пути к нему придется пересечь несколько заградительных линий. Но Вадим не наткнулся ни на забор, ни на хотя бы колючую проволоку. Это было странно. Аэродром был явно построен и оборудован при участии специалистов. Как же можно было оставить без защиты ВПП? Положим, снайперы сюда не каждый день являются. Но ведь из леса на взлетно-посадочную полосу мог выйти какой-нибудь зверь или чокнутый сектант, и столкновение с ними могло закончиться печально, причем не только для зверя или для чокнутого.
Гранцов зря беспокоился о безопасности ВПП. Когда он заметил датчики системы слежения, было уже поздно.
Вертолет вынырнул из-за горы, окатив лес грохотом и свистом своих двигателей. Деревья принялись размахивать ветками, кусты пригибались к земле, когда вертолет медленно, задрав нос, снизился над краем взлетной полосы. Из него выпрыгнули трое, вслед за ними на веревке опустили собаку в корзине.
Гранцов наблюдал за ними, скорчившись под корягой и размазывая по лицу грязь.
Вертолет поднялся и перелетел метров на семьсот, и там высадил еще одну группу.
Значит, они не знают, где я, подумал Вадим. Будут прочесывать квадрат. И пока они мельтешат в зоне действия датчиков, я тоже могу спокойно передвигаться.
Пригибаясь, Гранцов побежал вверх по склону. По пути он обламывал ветки и взрывал ногами листву. Оглянувшись, он с удовлетворением обнаружил, что следы остались достаточно четкие. На ходу порывшись в сумке, он нашел обрезок капронового шнура. Пришлось задержаться, чтобы натянуть его поперек своей тропы — один конец к ветке, другой под кучку листьев. Если за ним послали не придурков, а солдат, то они заметят эту «растяжку». И потеряют какое-то время — если не на разминирование, то на почесывание в затылке и совещания с начальством. А он тем временем успеет проложить тропу еще дальше, и они будут идти по ней все медленнее, опасаясь новых сюрпризов.
Он все рассчитал правильно, но забыл про собаку. Просто забыл, что ее могут спустить с поводка. На нее все эти военные хитрости не действовали, и она догнала его.
Это была некрупная черная собака, вроде боксера, и она летела вверх по склону, не лая и не рыча, бесшумно, словно не касаясь ни листвы, ни веток. Гранцов успел услышать ее дыхание и оглянулся.
Собака коротко зарычала и кинулась на него так стремительно, что он не успел даже скинуть винтовку с плеча. Челюсти со страшной силой впились в его руку ниже локтя. Гранцов поднял руку, отрывая собаку от земли, и развернулся. Собака висела на его руке, он чувствовал, как ее зубы проткнули рукав гимнастерки, разрезали кожу и мышцы и сдавили кость. Он крутнулся на месте, и по длинной дуге с размаху хрястнул собаку о ствол дерева. Удар пришелся как раз по середине хребта, и задние ноги собаки залетели за ствол, и он увидел ее беззащитный розовый живот. Что-то хрустнуло, и челюсти на его локте разжались. Собака свалилась на землю, и он схватил ее за заднюю ногу, снова раскрутился и повторил удар об другое дерево. Она успела коротко взвизгнуть, валяясь у него под ногами, и впилась в его левую руку, когда он наклонился к ней. Но силы в укусе уже не было, и он быстрым движением задрал ее морду и перерезал горло ножом.