Будем жить!

Глава 2

ЧТО ДВИЖЕТ ПРОГРЕСС

Долгоживущие нередко навещают друг друга. Временем для поездок они располагают, а верховая прогулка, даже если она длится несколько дней, скорее бодрит, чем утомляет. Была бы хорошая погода. Почти за столетие освоения этого мира во многих местах вне усадеб появились отдельно стоящие дома, где живут люди. Там всегда рады проезжему. Поэтому ночевать под открытым небом никакой надобности нет.

Этот мир не слишком плотно населен, поэтому многие патриархальные обычаи возникли здесь так естественно, как будто освящены многовековой традицией. Но это скорее дань реалиям, чем признак высокой духовности. Встречи с людьми за пределами поместий редки, вещание отсутствует, а о такой роскоши, как информационная сеть, помнят только те, кто родился еще в том, оставленном ими мире.

Виталий Романович Матрохин принимал у себя Артура Мэллорна. Осень здесь в горах тиха и солнечна. Склоны, покрытые пожухлой травой, голые ветви деревьев и кустов, длинные тени, отбрасываемые скалами — создавали немного тревожную атмосферу, которую не способно развеять даже молодое вино из винограда последнего урожая. Просторная веранда застеклена и на ней тепло. Но это тепло — физическое явление. Оно не имеет никакого отношения к царящей здесь атмосфере.

— А где Фира, которая обычно нам прислуживала, — нарушил молчание гость, ставя опустевший бокал так, чтобы в него было удобно долить. Гибкая эльфийка, с виду лет двадцати, а на самом деле, кто его знает скольки, грациозно долила в емкость ровно на две трети. Так считалось правильным.

— Она сегодня в отъезде, — Виталий умышленно небрежно лаконичен. Гость невольно зацепил самый краешек тайны, раскрывать которую нежелательно, по крайней мере, еще лет четыреста.

— Мне показалось, что эта женщина радует тебя своим вниманием с самого момента нашего появления здесь, — не прекращает нажимать на него гость. — А других женщин в этом доме я никогда раньше не замечал.

Вот! Это уже не зацепка за краешек, а намек на то, что гость знает абсолютно все. Долгоживущие — люди не глупые. Раньше, когда проблема с продолжением рода человеческого не была сформулирована в явном виде, примечаемые обстоятельства анализировались безо всякой связи с данным аспектом. И вот теперь умница Мэллорн, кажется, сделал верный вывод.

Да, население городков и деревушек, окружающих дом Матрохина, далеко превышает обычную тысячу с чем-то человек, как это сложилось повсеместно. В бесчисленных горных долинах работают десятки тысяч скромных тружеников, пользуясь почти всеми плодами своих трудов. Они живут обычный человеческий век, рожают детей и, сказать по правде, вряд ли хоть кто-то знает в точности, сколько их на самом деле.

А секрет действительно в Фире. Она не только тщательнейшим образом оберегала нравственность мужа, но и контролировала связи сыновей, появившихся на свет уже здесь. В результате — воспитала парней в сходном ключе. Нет, никто не поклянется, что их дети всегда хранили верность единственной женщине, однако дам сердца они всегда выбирали разборчиво, и меняли их нечасто. Иными словами, остроухие в этом районе известны наперечет. И некоторые правила поведения своим потомкам Виталий Романович объяснил очень доходчиво. А тех, кто плохо соображает — примитивно стерилизует.

И вот теперь этот разумник прощупывает почву. Для чего? Интересный вопрос. Если речь идет только о проблемах интенсификации размножения на его территории, то можно обойтись малой жертвой. Например, командировать в его распоряжение несколько десятков молодых ребят, готовых оплодотворить все, что движется. Так сказать, ссудить во временное пользование. Как уж физик уговорит эльфиек оказать знаки благорасположения именно этим приезжим — не его забота. Да и результат их деятельности даже в случае полного успеха не приведет к принципиальному изменению положения дел. Родятся-то эльфы.

Да, в вотчине Мэллорна их станет больше, но это не повлияет на реальное соотношение сил в Мэлтере. Здесь, под рукой Матрохина, сейчас людей немножко больше, чем во всех остальных населенных землях. И эти люди правильно мотивированы. Женщины, вышедшие из репродуктивного возраста, если период, отпущенный им природой для рождения и воспитания детей, провели не в праздности, получают «прививку бессмертия», как и их мужья, которых при этом еще и стерилизуют, что совершенно не отражается на качестве жизни. В результате население стремительно прирастает, смертность ничтожная, а «неудачные» экземпляры, если не лениться и разбираться с ними вовремя, уходят из жизни в свой черед, не оставляя потомства.

Очень не хочется менять это положение. Нужно выведать, до чего додумался этот разумник, что он знает наверняка, а что только предполагает.

Артур возвращался домой. Лошадь неторопливо переставляла копыта, пробираясь тесной горной тропой. И это хорошо, что неторопливо. Тут, на планете, названной в его честь, не место для поспешности. Несуетный мир. Размеренный и постепенный. Впереди и сзади по два охранника тоже едут медленно, внимательно осматривая склоны. В этих местах живут крупные кошки. Леопарды, барсы. Даже тигры встречаются. Зелень сейчас, осенью, не особенно плотная, да и трава значительно меньше маскирует тех, кто в ней прячется, чем в разгар лета. Но телохранители ни на мгновение не теряют бдительности.

Дорога — отличное время поразмыслить. Их сообщество, каста долгоживущих, не напрасно встревожилась из-за снижения рождаемости, и еще — тем, что остальное население сравнялось с ними в длительности жизни. Люди умнеют с годами. Не все, может быть даже немногие. Важно, что обязательно появятся особи, которые не захотят подчиняться воле основателей. Число их будет возрастать, а значит, в той или иной форме начнется борьба за лучшее положение, за право отдавать распоряжения и никому не подчиняться. И сейчас невозможно предугадать, чем все закончится.

Собственно, начиная с того момента, когда люди приметили, что живут долго, среди них быстро нашлись любители простора и свободы, которые просто отселились, построив себе дома, наладив свое ни от кого не зависимое хозяйство. И этих людей, у которых имеется все, что им нужно, практически невозможно подчинить своей воле. Только в его вотчине таких около двух десятков. Двух десятков пар, и некоторые их них имеют детей. Иными словами, почти двадцатая часть населения уже неуправляема. Со временем это положение может только ухудшаться.

Люди, живущие на хозяйских подворьях, постепенно станут отбиваться от рук, ведь, если посмотреть правде в глаза, воле его они послушны не в силу необходимости, а, скорее, потому, что так привыкли. Их этому научили с детства, вот и вся мотивация. И еще — их не научили принимать самостоятельные решения, брать на себя ответственность, проявлять инициативу. Они не протестуют только в силу верности традиции. Но традиции выходят из употребления, когда перестают приносить пользу. С годами это понимает все большее и большее количество людей.

А этот старый лис Матрохин такой вариант развития событий предусмотрел. Со своей Фирой. И не только предусмотрел, а даже использовал к собственной выгоде. По прикидкам охотников, которые по просьбе Артура осмотрели эти бесчисленные горные долины, людей здесь устроено несколько десятков тысяч. Считаться с этим придется всем, ведь почти за столетие порох в патронах стал значительно хуже, чем в момент их прибытия. Конечно, немало припасов извели охотники, а то, что сохранилось, стреляет далеко не каждый раз. Или несильно.

Вот! Важная мысль. Работ по производству высококачественного метательного взрывчатого вещества они с самого начала не проводили. Для охотничьих ружей делался примитивный черный порох, который в патронах боевого стрелкового оружия дает неважные результаты. А, значит, гладкоствольные дробовики сейчас — это все, на что можно рассчитывать в случае вооруженного конфликта. И на количество этих охотничьих ружей. А вот тут тягаться с Матрохиным никто в этом мире не может.