Страница 88 из 100
И где, уважаемая ангелесса имела честь встретить образчик донора? – не замедлил Мартин со своим вопросом.
Авоська с флаконом пошла по рукам и экзаменаторствующие мудрецы тут же засыпали Кристину вопросами.
Как долго длился контакт?
Контактируемый понял, кто перед ним?
Каким образом ангелесса сподвигла демона на доброе деяние?
Уверена ли ангелесса, что деяние искреннее?..
Кристина в ужасе закрыла лицо руками. Это конец. Так долго скрываться от самой себя, и все напрасно! Хитрый, подлый флакончик, как впрочем, и его хозяин, сумел-таки найти возможность выйти в люди.
Ладно. Все что ни делается – к лучшему. Все равно молчать она больше не в силах. Сегодня повезло им. А завтра может повезти и Кристине. Если будет у нее это завтра.
Кристина отняла руки от лица и гордо посмотрела в зал. Жанна д΄Арк[201] позавидовала бы.
Я все расскажу. Если из всей моей работы именно эта, пока недоработанная часть, вызвала наибольший интерес, не имею права держать вас в неведении.
Так она еще и продолжить ЭТО хочет? – профессор неестествознания Торак Брахма[202] наклонился к мастеру культуры Дзедуну[203]. – Неслыханная дерзость!
* * *
Мама, со мной все в порядке! Ты что не веришь нашему Панацельсу?
Он всего лишь семейный доктор со средневековыми воззрениями. И совершенно без глубокой специализации.
Darling, чем больше ты даешь на лапу этим эскулапам, тем больше болячек они находят. Давно подозреваю, что этимология слова «врач» берет свои корни от актуального в Аду глагола «врать».
А я-то думал… задумчиво протянул Демьян.
Молчи, когда старшие разговаривают, оборвали сына предки, и Демьян поспешил заткнуться. Он вообще во время этого разговора чувствовал себя маленьким мальчиком с очередной диареей от непереварившихся головастиков из соседского озера.
Поверь генетику, Ада. Никакие хвори земов мальчику не грозят. Я сам формировал его генотип.
Знаю я, что ты там наформировал! – в сердцах воскликнула Ада.
А мне можно полюбопытствовать… попробовал снова влезть Демьян.
Нет! – хором рявкнули оба родителя.
Демьян удивленно уставился на Papá, но тот отвел взгляд.
Я сказала в хоспитааль, значит в хоспитааль! – отрезала Ада.
Хорошо, хором отозвались «мальчики».
В семье с Maman рисковал спорить лишь дедушка. И то очень хорошо подготовившись.
* * *
Кристина открыла глаза и увидела потолок. Простая больничная келья. Лежанка с казенным бельем.
Последнее, что она помнит, это закрытое судилище Святой Инквизиции. И она – в качестве повода.
Где познакомиться с представителем темных умудрились вы?
В горах Альп.
Обстоятельства кои сопутствовали?
Он был на грани…
Не сразили темного супостата почему немедля?
Он нуждался в спасении!
Не поразили изверга потом почему?
Не смогла…
Что ангелесса делать изволила на земском курорте?
Заканчивала дипломную практику.
А по сведениям нашим, работа ваша квалификационная уже совершенной была, и вы как послушная гражданка Пентхауа направить должны были стопы свои к родным высотам.
Виновна, простите.
Да, виновна!
Как происходило спасение неправедное?
Чем вы еще помогали демону злокозненному?
Пошто портал в Южные горы активировали?
Виновна. Виновна. Виновна!
Бесконечные обвинения. Ее робкие оправдания. Потом все поплыло перед глазами, сердце забилось часто-часто. К горлу подкатил ком дурноты и… провал.
Нет, мутило ее частенько в последнее время. Скорее всего, это было связано с возвращением к райской пище или с климатической адаптацией, так, по крайней мере, думала сама Кристина. Но чтобы плохо было так сильно, до потери сознания, такого еще не случалось.
Что-то произошло. Нужно узнать, спросить.
Кристина пошевелилась, попробовала встать. Сильная слабость, но все преодолимо. По стеночке, по бортику. В горле сухо. Открыть дверь и… снова провал.
Кристина открыла глаза. Знакомый потолок. Белый. С притаившимся в углу маленьким паучком.
Ты как, девонька? на Кристину обеспокоено смотрел ортодоксальный иудей в черной шляпе. «Патриарх!» узнала Кристина. Сзади шушукалась толпа подхалимов из давешних членов Инквизиции и профессуры.
Что произошло?
Напужала нас, ангелюша в обморок упала, обернувшись к свите, патриарх погрозил кулаком: Довели, изверги!
А вы зачем тут?
Печемся о здравии твоем. Отдыхай. Позавтрему консилиум созовем, глядишь, все и образуется, патриарх подмигнул недоумевающей Кристине и вышел из больничной кельи. Следом потянулись и сопровождающие.
* * *
Демьян устал сопротивляться Maman в ее маниакальном желании обнаружить у сына переломы, последствия обморожения или отравления эбонитом. Раз этого невозможно избежать, решил он, будем наслаждаться по полной программе. Он позволил усадить себя в кресло на воздушной подушке и начал облет эскулапов.
Хоспитааль Андервилля был большим – только хирургий с травматологиями насчитывалось около пятнадцати двадцати.
Ада с Демьяном начали с токсикологического.
А-адочка! жизнерадостный толстячок Нервон[204] приветливо улыбнулся «недужному» пациенту и его заботливой Maman. – Проходите, устраивайтесь, и он указал на небольшой диванчик в подозрительных разводах.
Сам доктор уселся в кожаное кресло на колесиках, подъехал к гостям, и, сложив ручки на пухленьком животике, вопросил:
Ну-с?
Мать с сыном переглянулись.
Что беспокоит? – уточнил доктор.
Ничего, честно ответил Демьян.
Нервон вопросительно посмотрел на Аду.
Нам бы провериться. На предмет отравлений.
Ну, судя по цветущему виду молодого демонеса, разве что на остаточные явления…
На всё! – категорически сказала Maman, как отрезала.
Тогда приступим! – с предвкушением потер ручки доктор Нервон.
В течение пары следующих часов Демьян в полной мере осознал, что чувствуют подопытные лабораторные крысы. Он плевал на цикуту и жевал бесовик, слизывал свежий яд гарпии, глотал копченые икринки болотнянки, наконец, сидел на эбонитовом стуле в ошейнике из чистого серебра.
После каждого этапа исследования доктор восклицал:
Чудненько!
И с фанатизмом погружался в следующее исследование.
Первой не выдержала Ада.
Что чудненько, Нервон?
Доктор подъехал к цветочному горшку с цикутой и сорвал веточку. Глубоко вдохнул морковный аромат белых цветущих шариков и протянул цветок Аде.
Все чудненько, Адочка! У твоего сына встроенные противоядия на все известные яды. Прямо киборг какой-то!
На все? – уточнила Ада.
На все, подтвердил Нервон. – На все у меня имеющиеся. А у меня имеются все! – с гордостью произнес веселый доктор, но задумался. – А у меня имеются все… кроме Халявы добросердечной. Но она встречается только в верховьях Пентхауза и опасна скорее самим местным… Но если попробовать струю лунной мантикоры…
Демьян не стал дожидаться, что еще захочет попробовать на его шкуре любопытный доктор. Он прыгнул в кресло и приказал своему средству передвижения незамедлительно убираться из кабинета.
Ада торопливо попрощалась и поспешила вслед за сыном.
Ни слова! – бросила она собравшемуся было повозмущаться Демьяну. – Следующая – травматология.
В отделении травматологии мать с сыном управились на удивление быстро. Как только лекарь, высокий меланхоличный демон Вензель увидел, что все выступающие части тела у Демьяна на месте, а количество конечностей соответствует норме, он потерял всякий интерес к молодому дракону и посоветовал обратиться в хирургию.
С какой начать? – спросила Maman.
Со скрытой.
После скрытой последовали костоправная хирургия, лазерная и трансплантационная, аэромобильная (только для летающих граждан!), а также мордо-лицевая и пластическая хирургии, комбустиология[205] и еще с десяток заумных – гий, в которых Демьяна просвечивали, сканировали, изгибали конечности и т.д. и т.п. Особенно запомнилось Демьяну отделение ампутационно-резекционной хирургии, в котором лекарь, напевая себе под нос модный мотивчик чуть не отчекрыжил Демьяну голову. Доктор даже не удосужился удостовериться, что пациент жив. Остекленевшие от страха глаза Демьяна, увидевшего вместо фонендоскопа в руках эскулапа электропилу, рассеянный доктор принял за прощальный привет почившего.