Страница 75 из 100
Не знал, что моим сыном могут заинтересоваться такие девушки. Макс, представь нас.
Макс глубоко вдохнул, чтобы успокоить нервы кислородом.
Кристина, это мой папа…
Егор Опанасьевич Коротич, перебил Максима отец, Голова местного самоуправления, ну, мэр, по западному, и по совместительству, отец вот этого недоразумения.
Кристина, ангелесса протянула руку, предупредив дальнейшие изыскания ее связей и положения.
Может быть вы, Кристиночка, Мэр взял девушку под ручку и повел в сторону накрытого стола, как-то повлияете на моего оболтуса? Я ему и в фирму совместную с турками предлагал работать идти, и клинику частную открыть. А он все от своей «Скорой» отказаться не может! Где ж это видано – сын мэра работает мальчиком на побегушках в белом халате!
Вынужденный освободить руки, чтобы занять их выпивкой и закуской, Голова отпустил Кристину, чем та и не замедлила воспользоваться, напоследок многозначительно кивнув Максиму на Игоря.
Так о чем это мы с вами, Кристиночка… Опа! Сбёгла?
Испарилась! – мечтательно произнес Максим.
Э-эх, сорвалась! – И Егор Опанасьевич горько махнул рукой, и, вспомнив зачем искал сына, сурово выдал: Зачем в квартире замок поменял? Мать до слез довел.
Мне тридцать! Имею я право на личную жизнь?
Тебе двадцать девять! И от тебя все бегут, оболтус! Мать к тебе со всем сердцем – поесть там трошечки, прибраться, а ты…
Она в прошлый раз выбросила мою коллекцию почечных камней!
Тьфу, зараза! И сдались тебе те каменюки из чужих кишок?
Папа, вкрадчиво поинтересовался Максим, а если бы мама коллекцию твоих патронов в металлолом сдала, что бы ты ей сделал?
Ну… Э-э… И все ж таки, тебе тридцать…
Двадцать девять.
Тридцать! Через девять месяцев! А ты до сих пор кроме красных дипломов ничего не заработал. Я в твои годы… Эх!
Ко рту Головы понеслась запотевшая стопочка столичной. Максим не стал ждать возвращения опустевшей тары, а последовал совету Кристины спасать так некстати выигравшего победителя.
Кристина нашла Демьяна беседующим с двумя земами в годах и с трудовыми животиками. Она подождала, когда диалог надоест Демьяну, и тихонько потянула Демьяна за рукав. Он мгновенно раскланялся с собеседниками и повернулся к ангелессе.
Все?
Да. Полетаем?
Вот так просто?
А зачем усложнять? – улыбнулся Демьян и тихо, больше для себя добавил: И так все сложнейственнее и сложнейственнее.
Мягким, но уверенным движением Демьян приобнял Кристину и повел ее сквозь гомонящую толпу. Пара, лавируя между свидетелями неожиданного финала, достаточно быстро оказалась возле выхода. Если бы эти люди знали кто на самом деле виновник произошедшего, так легко они не смогли бы выбраться.
* * *
Демон проводил Кристину к дверям ее апартаментов.
Через десять минут жду тебя у входа. Машину ты знаешь.
А зачем нам машина? – спросила Кристина.
Ты хочешь перепугать всех местных жителей? Или предпочитаешь прогуляться пешком километров двадцать, за город? – улыбнулся Демьян и развернулся в сторону своего номера. – Крылья не забудь, или что у вас там, бросил он, не оборачиваясь.
Летуны, тихо ответила Кристина.
Но Демьян уже скрылся за дверью своего номера.
И еще: я лучше бы прогулялась пешком, вздохнула она вслед исчезнувшему собеседнику. – Хотя меня уже никто и не слышит…
Пара глаз, которые легко можно было принять за сучки в дубовых панелях, украшающих коридор, моргнула и поспешила скрыться.
Кристина прошла в центр своей комнаты и села на мягкий гостевой диванчик. Желание оказаться в любимых горах боролось со страхом оказаться наедине с мужчиной. Никогда раньше она не делала гендерных отличий с теми, кто ее окружал, с кем приходилось общаться. Теперь же ее она постоянно оглядывается на приличия. Потому что ее неумолимо влечет к этому человеку, этому демону, этому мужчине.
Кристина отдавала Демьяну должное – в кошки-мышки он с ней не играл. То, что будил Демьян в душе Кристины, было чудно и восхитительно, и вместе с тем, это были простые естественные чувства, а не мороки и соблазнительные образы, коих в арсенале демона наверняка было предостаточно.
Турнир также сыграл в пользу Демьяна. Выглядело все очень красиво: помощь в финале честному и несправедливо обиженному. Сомнения души улетучились и из мучительной каши нестыкующихся противоречий в голове ангелессы родился, наконец, сверкающий благородством образ отверженного и преданного своими мученика-демона. Смешно, но такую чушь легко придумывают и с упоением в нее верят глупенькие земные девчушки. Еще недавно Кристина смеялась над подобными примитивными попытками возвысить приземленные чувства. А сегодня пыталась найти в этом глубокий смысл. Хотя честно где-то в глубине души чувствовала, что все это обречено на провал.
Кристина вздохнула. Так все сложно. Ей с детства твердили, что жить нужно по велению души и сердца. Когда они полны любви и открыты страданию. Все на лицо – моральных самоистязаний по уши, любви, чего скрывать, выше крыши. Которая, к слову сказать, уже утонула, снесенная велениями души и сердца. И за все это, совершенное по заветам святых отцов самое малое, что ей светит – порицание Инквизиции.
Хватит себя жалеть! – одернула Кристина саму себя. – Решилась, делай. Нет сворачивай крылья!
На этих словах Кристина вспомнила, зачем она пришла в номер. Летуны! Они лежали невесомым свертком в горнолыжном оборудовании. Ангелесса вытащила чехол и раскрыла крылья.
Застоялись мои хорошие! Сегодня подышите высотой.
Два глаза, замаскировавшиеся в лампочках бра, широко раскрылись, добавив яркого света. Домовой много видывал на своем веку, но ангела, крутящего шуры-муры с демоном – впервые. Не стукануть ли? Пара-тройка монетодуш не помешает. Сильный магический вызов оторвал Бушалата от приятного подсчета барыша. Домовой покачал головой от чего по потолку забегали тени, еще раз бросил взгляд на девушку и ретировался.
Ты что спал? – недовольно поинтересовался Демьян, когда домовой соизволил-таки явиться на зов.
Никак нет-с, наоборот, бдил-с как девица ваша на свиданьице-с готовится.
Ну и как? – Демьян напрягся и недовольно поинтересовался. – Чего высмотрел?
Ничего-с, Ваша темность, ничего-с зазорного – испуганно залебезил домовой. Вы уж ничего такого в голову не берите-с, не подумайте-с – оженен я-с, домовушка в соседнем санатории хозяйствует. Ничего срамного не хотел-с, не видел-с!
Ты языком-то не юли. Говори сам, иначе колдану сейчас, сам узнаешь, каково это, когда мыслишки вытрясывают.
Летуны видел-с, признался Бушалат. И испуганно посмотрел на Демьяна. – Но Ваша темность, извольте поверить-с: Бушалат молчок-могила!
Хорошо-хорошо. Верю, успокоил его Демьян. – Ты мне лучше вот что скажи. Коктебель все еще пропускает?
А как иначе-то! – ответил домовой и затараторил-зачастил неисправимым экскурсионным сленгом: Один, значит-с, из шести открытых проходов в Андеграунд. Живописный пещерный колорит-с, мрак и холод подземелья-с, огонь и суховей Ада – ваши незабываемые впечатления.
Охрана есть?
Есть, как же без нее-с. Чтоб всякие альпинисты-спелеологи не больно-с совались.
И много охраняют?
Охрана-то пустякошная пара бесов, значит-с, даже без дух-сканеров. А, вы Ваша темность, с чего изволите-с интересоваться? Неужели сами-с туда, да еще и ножками? Не проще бы порталом-с?
Не твоего ума дело, оборвал Бушалата Демьян, и снисходительно пояснил: Сюрприз хочу кое-кому сделать.
Сюрприз, оно хорошо-с, приятно-с и надолго-с, угодливо захихикал домовой.
Как знать, память она короткая.
Демьян проверил, все ли он собрал. Апартаменты были девственно чисты от его вещей, только слабые следы вычищенной ауры могли сказать о присутствии здесь демона. Но это высшая магия, и большинству выходцев Нижнего мира не доступна, такие сильные маги по следам пропавших демонов не бегают. Демьян сделал пас рукой и направил на домового заклятие Зурбагана, отшибающее напрочь память последних суток.