Восьмой ангел

Чтобы не возникало соблазна кому-то пойти легким путем послежизни.

Слушай, а ты сама понимаешь то, что выдаешь бессмысленные митинговые лозунги?

Кристина решила положить конец бесконечному диалогу, зарождающимся смятенным чувствам и сегодняшнему дню вообще.

Слушай, я тебе помогла, чем могла. Твоей жизни сейчас ничего не угрожает. Уходи.

Что? – растерялся Демьян.

Прошу покинуть мою келью.

Да уйду я, из твоей кельи. – Теперь разозлился и Демьян. Сам больше не могу здесь оставаться. Только в чем?

Из одежды на Демьяне, по-прежнему, был махровый халат и пушистые банные тапочки, все милого розового цвета.

Мне нужна энергия. Тогда я смогу сделать деньги, чтобы купить одежду.

Я не позволю обманывать честных людей!

Честных? Торгашей курортных магазинов? Ну, рассмешила!

Не все обуреваемы жаждой денег. И нечего земов по себе мерить.

Тогда пойди и купи мне что-нибудь, в чем я смогу уйти отсюда.

Ну, если это цена моей свободы от тебя, сейчас схожу. Только…

Не бойся, больше здесь никто не появится, обещаю.

Спасибо, – сухо поблагодарила Кристина, и второй раз за последний час пошла одеваться.

Демьян слукавил. Энергия у него была, ведь он немного зарядился похотливым желанием Моники. Но оно было настолько искренним, что ПДД всей зарядки оказалось мизерным. На камердинера его не хватит. А вот попробовать связаться с кем-нибудь можно. Перед тем как уходить из безопасного места стоит разведать обстановку.

Кристина уже была в дверях, когда Демьян закричал ей вдогонку:

У земов мой размер L! А обувь – сорок два!

Видела.

Мне что-нибудь элегантное, не спортивное. И потеплей.

Что принесу, то и наденешь! – процедила под нос Кристина и захлопнула за собой дверь.

Национальный герой

Демьян не стал терять времени даром и приступил к поиску возможных средств связи. Тут начали возникать проблемы. Как оказалось, номер не был телефонизирован. Висящее на стене красивое «ухо»[132], сработанное под слоновую кость, оказалось связью с reception. Когда из трубки раздалось томное Моникино «Да», Демьян тут же повесил трубку. Смотреть вторую серию он расположен не был.

Телевизор в комнате был. Раритетный. Черно-белый. Прапрадедушка тех, что дружат с декодерами и спутниковыми тарелками.

Вот это я понимаю, выдержанный стиль! – Хохотнул вслух демон, но от попыток отыскать что-то пригодное пока не отказался.

Его взгляд наткнулся на корзину с фруктами. Муляжи. Из таких «наливное яблочко» (пространственный коммутатор) на блюдечке с «голубой (эфирной) каемочкой» не сообразишь. Да и с техникой у него не особо…

Вода! Остается только она.

Демьян оглянулся в поисках походящей посудины. Ничего больше блюдца, хоть крышку от унитаза снимай. Емкость нужна с большой площадью.

Ага! Плафон с люстры. Одной искрой демон снял его с петель, другой заплавил отверстие для крепежа в центре. Вышло замечательное блюдо. Залил водой. Пустил радийную волну с частотами Ганса, и, прощупывая чувствительной рукой воду, замер над коммутатором.

Первые несколько минут эфирного поиска ничего не дали. Пущенная Демьяном волна постепенно угасла, так и не принеся искомой связи.

Где же тебя Рогатый носит, кровопийца?

От второй волны по блюду пошла рябь какой-то картинки.

На домашнюю обстановку похоже мало. Демоны, весь свет Андерграунда!

Изображение стабилизировалось и в «блюде» появилась удивленная физиономия Ганса.

Credi non potest[133]! – вампир был в шоке от увиденного в своей рюмке. Ты?!

Я! обиженно подтвердил Демьян. Быстро ты про меня забыл! А я-то тешил себя надеждой, что мои друзья меня ищут!

Так искали! – изображение замельтешило. Видимо Ганс, подхватив посуду, искал уединенного места на сейшене. – А потом, вот это…

Что «это»?

Проклятие Горбатого, чтоб тебе масла в котел не долили! – пришел в себя, наконец, Ганс, и расхохотался. Ты даже вообразить себе не можешь, где я сейчас нахожусь!

В Аду, кажется, Демьян рассмотрел повнимательней задний фон картинки, в Парадном зале Олины Дуракоff[134]?

Ага! Только зачем я здесь?

Какой-то распуперный концерт? Или твоя родня притащила тебя на очередной бал дебютанток?

Холодно! Как в Раю холодно!

При чем здесь Рай? – недоуменно спросил Демьян. Неужели Ганс в курсе в какую глупость он вляпался?

Ты точно с катушек съехал! Присказка такая. Короче, не угадал, друг мой, товарищ и брат. А нахожусь я…

Ну не томи, у меня времени в обрез.

Хорошо, что оно вообще у тебя есть. Нахожусь я на ТВОИХ ПОМИНКАХ! Дошло?

Н – не очень.

Ты ведь у нас теперь национальный герой! Гордость Андеграунда. Награжден Сморчковым Пнем[135], послесмертно, разумеется. И сейчас начнется официальная панихида по тебе, безвременно покинувшему наш подземный мир!

А мама знает? – ужаснулся Демьян.

Конечно! Но твою семью на этом мероприятии представляет Меркуза, твой дядя, кажется?

Да, дядя. А родители где? Что с ними?

В пресс-релизе написано, что в связи с полученными душевными ранами, ближайшие родственники не могут присутствовать на панихиде. На самом деле, твоя Maman, как всегда оказавшая правой, о, чудо-женщина, никогда не перестану ею восхищаться, категорически отказалась участвовать в твоих поминках, поскольку уверена, что ты жив!

Им ничего не грозит?

Смеешься? Родителям героя? Да кто на них посмеет поднять…

ОНА посмеет.

Значит, это ЕЕ игры? – осторожно уточнил вампир.

Ну да.

Опаньки! Ну, ты и влип!

Ты даже не представляешь, насколько! Еле жив остался.

Никогда в тебе не сомневался.

А что тогда на моих поминках делаешь?

Развлекаюсь! Тут такие зарисовочки! Разряженные в траур демоницы рыдают не скрываясь. Еще бы, такая партия уплыла. Нет, что ты, есть и искренние. Хотя, смотри, и эти вырядились. Но их можно простить – послежизнь как-то продолжать надо, устраивать уже без твоего темного образа!

Да ну их!

А еще я речь толкаю! Как единственный близкий друг. Некролог от некрофила, Ганс захихикал. Только теперь в этом необходимость отпала.

Ни в коем разе!

Как так?

Никому не слова о моем «воскрешении». Кстати, а за что меня орденом?

Ха! Ты, оказывается, уже давно был нашим резидентом в Среднем мире. И мне чего не сказал! – театральная укоризна в голосе. Был захвачен Светлыми миротворцами и пропал без вести, мужественно защищая от иноверцев секретные сведения Андеграунда.

Резидент, значит. Ну-ну.

А в руки врагов тебя сдал предатель, некий Хьюго Боос, продажный бес, из уголовников. Он объявлен государственным преступником и за его голову назначена нехилая награда. Из президентского фонда. – Серьезным тоном закончил Ганс, до которого стала доходить вся опасность положения, в котором оказался Демьян.

Слушай, не говори пока ничего моим, попросил Демьян.

Ты что! Они же с ума сходят!

Это для их же безопасности. Я сам сначала разберусь, потом их наберу. А наш сеанс сразу же сотри.

Хорошо, можешь на меня рассчитывать. Слушай, я тут запишу тебе несколько моментов. Потом обхохочешься. Это ж надо, практически на своих похоронах побывать! Не каждому дано! Ну, sit tibi terra levis[136]! Тьфу, Горбатый, твое здоровье!

Все еще продолжая ржать, Ганс, опрокинул в рот рюмку и отрубил связь.

Во попал! Не может быть, чтобы госпожа президентесса с такой тщательностью заметала следы неудачной интрижки. Что-то здесь не так. Только что?

Демьян поспешил замести следы потустороннего общения.

* * *

Нагруженная пакетами, Кристина стояла перед входом в свой номер и не решалась войти. Спасенный подопечный мало того, что не вписывался ни своим происхождением, ни моральным ценностями в ее устоявшиеся взгляды, так еще и был совершенно неуправляем.

Я спасла абсолютное зло! – с горечью прошептала она.

Но, в конце концов, это ее дом, пусть и временный! И она решительно толкнула дверь.