Страница 18 из 100
Слишком высокий проходной балл на абитуре получила, жаль было на твой факультет распыляться! – парировала яга и, наконец, вернулась в русло разговора. – Что тебе было нужно?
Мой рейс не трогайте, и пояснил: Не в летной я форме. День вчера тяжелый был.
Хорошо! Тебя ронять не будем. Еще что-нибудь?
Нет, и на том спасибо! Ты на вечеринку к КАКАистам идешь?
Конечно! Неужели я буду, как какая-то кокетка, ждать, когда какой-нибудь дух-лох созреет меня туда пригласить. Сама пойду!
Тогда до встречи!
Отключились они одновременно. Демьян стер с компа всю последнюю информацию, развеял морок и, оставив под мышкой зеленую ассигнацию 100-долларовым номиналом с портретом Буша-младшего, направился к выходу.
Там, он махнул рукой туда, откуда только что встал, подбежавшему менеджеру. За меня и пацана.
И покинул подвал клуба.
* * *
Кристина проснулась от напевного зова муллы на очередной намаз. Откуда в этом рабочем уголке мечеть? Кажется, раньше ее не было.
Ангелесса спустила ноги с продавленной хозяйской тахты и потянулась. Эти диванные пружины оставляют на теле настоящие стигматы[57]. Особенно вот эта вмятина, под правым крылышком, даже синяк смотрится кровоподтеком! Она чувствовала себя разбитой и уставшей, словно совершила перелет через океан на скорость. Еще бы не расклеится: тяжелая встреча с подопечным, да и потом эти нападения. Не пора ли ей обратиться в Обитель Души[58] по поводу мании преследования?
Стрелки часов и желудочный сок отстукивали время обеда, и Кристина засобиралась быстрее. Еще нужно дать несколько советов хранителю вчерашнего визави, пока тот не умчался на родину. И маковую росинку в рот тоже бросить не мешало бы.
Кристина выскочила на улицу и зажмурила глаза от яркого солнечного света, заливающего улицу. Это был такой контраст со вчерашней непогодой, что ангелесса залюбовалась. Все верно. Весна вступает в свои права. Журчат ручьи талых вод. Стайки возвращающихся пернатых весело щебечут на голых пока деревьях. А ветви растительных исполинов оживают после зимней спячки, наливаясь соком хлорофилла от солнечных зайчиков.
Она помчалась что было духу к остановке, но ее остановил знакомый звук. На соседней улице настойчиво звонил колокол. Ее имя в музыкальной тональности – личные позывные. Кто мог ее вызывать? Мать-настоятельница? Но Кристина регулярно посылала свои отчеты голубиной почтой. Что могло приключиться?
Кристина отыскала вход в маленький храм. Служка без вопросов пропустил ее, словно ждал. Она подошла к лику главного святого и тихим мельканто пропела свои инициалы. Через несколько секунд изображение святого стало приобретать знакомые черты Патриарха Верхнего мира. Она, конечно, имела честь несколько раз беседовать с Главой Рая, но что сейчас могло потребоваться такому великому лицу от не закончившего обучение ангела?
Кристина, дочь моя, кои печали влекут ангелолепную? Чувствую я тугу[59] нервенную. Что приключилоси? – озабоченно поинтересовался святой голосом Его Святейшества.
Ничего страшного, Ваше Святейшество. Диплом закончен. Небольшой перерасход магии, но я смогу все документально подтвердить.
Чаю[60], ангелесса. Ведаешь сама силу Святой Инквизиции. Лютуют, собаче. Мне також бланк расходный пришел. Каюсь[61], как и вся наша паства.
Я буду еще осмотрительнее, патриарх.
Уповаю на благоразумие твое. Занеже[62] и с просьбицей. Отроку Паскуалю предстательство надобно, с дипломом. Унше тебя с этим никто не справится.
Хорошо, Ваше Святейшество, конечно, я помогу ему, без особого энтузиазма в голосе ответила Кристина. Она прекрасно помнила Паскуаля, любителя сочинять пасквили на товарищей во время исповедей. Никогда не могла понять, почему он ходит в любимчиках у Его Святейшества. По ее меркам, он вообще, по ошибке попал в Рай. Хотя витали какие-то слухи, что он связан с Патриархом какими-то родственными узами. Кристина на них не обращала внимания – мало ли напридумывают ангелы со скуки.
Отрок Паскуаль на Майами час сей пребывает, подопечный ангела там житействует.
«Конечно, злорадно подумала Кристина, Где еще могут отдыхать его клиенты!». Вечный нытик, жалобщик и злопамятный ябеда Паскуаль защищался по курсу меценатства и благотворительности, и естественно, предпочитал иметь дело не с нуждающимися, а с их благодетелями.
Патриарх продолжал:
Горницу в витальнице[63] «Гранд Лючия» Паскуаль сыскал. Ждет тебя там завтра, поутру.
Сейчас соберусь и попробую вылететь.
Земной транспорт не пользуй – понеже неспокойно поныне в небе. Портал меж твердынь континентных созижду я. Завтра, в четыре часа пополудни. Доставати тебе годин[64]?
Да, Ваше Святейшество.
Иноки слетаются с трудоднёв дипломных чрез декаду. Коли завершить доспеете, дозволение даю в горы наведаться. Лыжи с летунами[65] у тебя с собой, аль запамятовала?
Что вы! Всегда со мной, в голосе Кристины звенела неподдельная радость.
Перерасходом не тужись, паче чаяния статью гострат образуем, – Его Святейшество подмигнул и растворился в святом лике.
«Вот такая взаимовыгода!» – подумала Кристина, и осеклась. Телепатические способности в любом месте религиозного культа усиливались в миллионы раз. А уж у главного Архангела они вообще наверняка были всепроникающими.
Лучше она подумает обо всем потом. Дано задание: быстро закончить дела, собрать пожитки и быть наготове через четыре часа. Так чего же тут размышлять? Тут делать надо и … не думать… Пока.
* * *
В аэропорт Демьян прибыл за три часа до вылета. Он осведомился на стойке регистрации о судьбе своего багажа – чемодан должен был отправить сюда еще вчера домовой «Интернационаля». Убедившись, что с чемоданом все в порядке, демон расплатился за забронированный тем же домовым билет в бизнес-класс и отправился в ресторан ожидать объявления посадки.
Ресторанчик был не большой, на фоне огромных бурлящих залов аэропорта даже уютненький. Демьян расположился за угловым столиком, открывающим полный обзор за тремя этажами здания. Попивая неплохой к его удивлению кофе, демон расслабленно наблюдал за толпой, перетекающей из зала в зал. Челноки и чиновники, бизнесмены и их спутницы, Шереметьево всегда был полон, вне зависимости от сезонов и периода отпусков. Сосредоточенно-угрюмая масса прилетевших, облепленная встречающими, боковыми балюстрадами обходила массу галдящих улетающих. Зачем, интересно? Затем, чтобы у тех, кто еще не вкусил полетного сервиса, не возникло желания передумать? Неотложные дела, потребность в адреналине, желание обогнать время – обстоятельства, вынуждающие воспользоваться услугами железных птиц разные, но все приводят к одному и тому же результату – читая обрывки краем уха услышанных когда-то молитв, человечек пылинкой взмывает в воздух, как никогда отчетливо понимая – он здесь лишний, чужой в этой бесконечной пустоте пространства. Красота неба позволяет собой любоваться снизу, трогать же ее и нарушать ее покой – опасно. Это все равно, что ходить по зыбкой кромке мира живых и умерших. И хотя, как утверждает религия Среднего мира, все там будут, рано или поздно, каждому живому существу хочется оттянуть этот момент как можно подольше.
Да, полетать после встречи с Косулей[66] приходится всем, только некоторым вверх, а другим – вниз, хохотнул вслух Демьян. Сам он не помнил разящей косы, как и большинство событий земной жизни. Но о Косуле и его многочисленных клонах часто рассказывал отец, ведь косоносец был не только Смертью в ее исполнении, но и великим генетиком, символом Возрождения, воплощавшего душу в новые телеса.
Неожиданно сзади кто-то щелкнул Демьяна по замаскированным шевелюрой рожкам. Демон вздрогнул и мгновенно собрался. Это ему хороший урок – расплылся воспоминаниями по паркету, не ровен час вместе с приятными мыслями всю голову потерять.
Привет, демон! – из-за спины Демьяна кувыркнулся призрак. Молодой парнишка-подросток в летной куртке по моде земных двадцатых годов, прозрачный, разумеется, как и положено.