Третий Рим

В общем и целом исследование Н. А. Морозова носит синтетический характер, сочетая в себе (часто в причудливой и почти всегда неожиданной форме) общетеоретические, математические, астрономические, лингвистические, геологические и прочие соображения. В отличие от сторонников паранауки Н. А. Морозов в своих главных критических утверждениях основывается, как правило, на самых фундаментальных фактах истории, которые можно найти в любых монографиях, учебниках и в научно-популярной литературе. Чтобы подчеркнуть этот факт, в тексте обильно цитируются элементарные учебники и популярные книги. Поскольку для этого подходила практически любая книга, цитируемые сочинения специально не отбирались, а брались первые попавшиеся. Хотя возможно, что при этом использовались не лучшие и не наиболее авторитетные источники, случайность их выбора имела целью еще раз подчеркнуть всеобщность используемой Н. А. Морозовым информации.

— Что вы можете сказать о работах А. Т. Фоменко?

— В последние годы А. Т. Фоменко с сотрудниками выпустил в свет целый ряд книг, продолжающих и развивающих идеи Н. А. Морозова. Он совсем по-иному реконструирует историю Средневековья. Сама возможность этого еще раз подчеркивает, насколько зыбки и неопределенны наши знания о прошлом.

— Как вы относитесь к высказываниям в последние годы о происхождении людей от атлантов?

— Последние годы ознаменовались появлением большого числа сочинений, посвященных так называемой паранауке. В области истории — это «атлантоведение», представление о существовании в далеком прошлом (чуть ли не в третичном периоде) культурнейших цивилизаций, убеждение в посещении Земли космическими пришельцами и т. д. и т. п. Не обсуждая здесь эти вопросы по существу, нельзя все же не отметить, что адепты паранауки отличаются невероятным легковерием, выражающимся в апеллировании к непроверяемым показаниям «очевидцев», которые, как правило, характеризуются очень неопределенно («один летчик», «один турист» и т. п.).

Проверка их ссылок на «материальные свидетельства» (скажем, на пресловутый «зальцбургский параллелепипед») обнаруживает, что этих свидетельств либо просто нет, либо они были «уничтожены» или «пропали» при неясных и неуточняемых обстоятельствах. В связи с этим особенно любопытно, что так называемая античная история (в отличие, скажем, от новой истории) обнаруживает все характерные черты современной паранауки. Выявление этого замечательного факта (конечно, в других терминах) и является одной из основных заслуг Н. А. Морозова.

Анатолий Тимофеевич Фоменко

Ученый-энциклопедист. 1945 г. рождения, академик Российской Академии наук (РАН), действительный член Российской академии естественных наук (РАЕН), действительный член Международной академии наук высшей школы (МАН ВШ), доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой дифференциальной геометрии и приложений механико-математического факультета Московского государственного университета. Лауреат Государственной премии Российской Федерации 1966 г. (в области математики) за цикл работ по теории инвариантов многообразий и гамильтоновых динамических систем. Решил известную проблему Плато в теории спектральных минимальных поверхностей, создал теорию тонкой классификации интегрируемых гамильтоновых систем. Специалист в области геометрии и топологии, вариационного исчисления, теории минимальных поверхностей, симплектической топологии, гамильтоновой геометрии и механики, компьютерной геометрии.

Автор 180 научных работ, 27 монографий и учебников, нескольких книг по разработке и применению новых эмпирико-статистических методов к анализу исторических летописей, хронологии древности и Средневековья.

О Фоменко писали в газетах как о талантливом математике, еще когда он был школьником, учеником четвертого класса. Потом как о юном натуралисте, завоевавшем золотую медаль на ВДНХ.

В шестом классе он опубликовал повесть, и о нем писали в газетах как о писателе.

Когда он учился в Московском университете, в газетах писали как о музыканте, потом как о ярком художнике.

Он был одним из самых молодых кандидатов наук, потом самым молодым доктором физико-математических наук, потом самым молодым в Российской Академии наук академиком.

Сейчас много пишут и говорят о А. Т. Фоменко как о незаурядном историке, совершившем переворот в хронологии.

Сегодня книги академика Анатолия Тимофеевича Фоменко по новой хронологии истории пользуются необыкновенным успехом у самых широких кругов населения. Их читают ученые и рабочие, школьники и студенты, молодежь и старики. О них говорят, спорят. Их любят и ненавидят.

Мне посчастливилось познакомиться с выдающимся математиком и историком Анатолием Тимофеевичем Фоменко, когда я работал над книгой «Цивилизации в свете звезд». Я бывал у него дома. Он с семьей живет в высотном здании Московского государственного университета. Там он живет, там и работает всю жизнь. Мы много беседовали о его творчестве. Человек необыкновенно обаятельный, душевный и отзывчивый, он располагает к разговору, умеет слушать и сам яркий рассказчик. В разговоре о новой хронологии он всегда говорит «мы»: мы создали, мы пришли к выводу, мы разработали… Под «мы» он понимает группу новой хронологии, а попросту говоря, своих учеников и последователей. Успехи он готов делить с другими. Но все знают, что новая хронология — это детище А. Т. Фоменко. Вот почему, когда критикуют новую хронологию, говорят: хронология Фоменко. И все удары он берет на себя.

— Неужели вы думаете, что историки когда-нибудь согласятся с вами?

— Когда-нибудь — да, но когда именно, сказать сложно. Вероятно, не скоро. Сегодня наши сторонники в основном — специалисты естественных и точных наук. Есть также и историки, но среди историков пока противников больше, чем сторонников. Мы отдаем себе отчет в том, насколько психологически сложно для историка склониться к мысли о пересмотре хронологии Скалигера. Безусловно, здоровый консерватизм науке необходим, он защищает ее от невежества. В то же время у любого консерватизма должны быть разумные границы. Из истории науки мы знаем, что ломка устоявшихся ложных представлений в науке иногда бывает очень и очень болезненной, длится целыми десятилетиями. Почти все естественные науки в разное время прошли через такие кризисы.

— Почему до вас никто не ставил проблему в таком виде?

— Это не так. В своих книгах мы указываем имена нескольких наших предшественников. Причем наверняка нам известны имена далеко не всех ученых, в разное время пытавшихся разобраться в этой проблеме.

Постановка вопроса была известна еще с XVI в.

— Тогда что нового сделали вы?

— Во-первых, мы разработали и экспериментально проверили новые статистические методы независимого датирования. Это, как нам кажется, важное достижение. Наши предшественники пользовались в основном сравнительным анализом смыслового содержания источников, анализом почерка и т. п. Мы не отрицаем важность подобных исследований, но они не могут служить для независимого датирования.

Отчасти использовался и астрономический метод, но его применение до работ Н. А. Морозова было непоследовательным. В XVIII–XX вв. астрономии отводилась лишь второстепенная роль в хронологии: ей разрешалось подтверждать (или чуть-чуть уточнять) даты, но — не менять хронологию сколько-нибудь существенным образом. А ведь именно в XVIII–XX вв. астрономия стала достаточно точной наукой. Напротив, в эпоху создания принятой сегодня хронологии, в XVI–XVII вв., астрономии (в то время — очень неточной) отводилась, видимо, важнейшая роль в обосновании хронологии. Некоторые крупнейшие ошибки в хронологии Скалигера возникли из неточных астрономических расчетов той эпохи. Например, датировка Рождества Христова.

Во-вторых, из наших результатов следует, что предложенная Н. А. Морозовым передатировка некоторых пластов древней истории явно недостаточна. Морозов думал, что скалигеровская версия истории более или менее верна, уже начиная с эпохи IV–VI вв. н. э. Наши исследования показали, что это не так. Мы впервые обнаружили, что скалигеровская версия хронологии становится более или менее правильной, лишь начиная с эпохи XIII–XIV вв. н. э. Все события, относимые сегодня к IX в. и ранее того, происходили на самом деле в эпоху X–XVI вв. Причем от эпохи X–XIII вв. до нас почти ничего не дошло.