Страница 24 из 41
Могильщику пришлось разворачиваться, а к тому времени лимузин уже исчез.
— Надо просить подмоги, — сказал Гробовщик.
— Поздно, — буркнул Могильщик, швыряя вперед машину мимо словно застывших других автомобилей. — Надо иметь еще пару глаз.
— Куда мы едем? — спросил Гробовщик.
— А черт его знает, — отвечал Могильщик.
— Тьфу! — с отвращением проговорил Гробовщик. — Вчера мы потеряли машину, а сегодня человека.
— Главное, не потерять жизнь! — крикнул Могильщик сквозь шум и рев уличного движения.
— Притормози! — попросил Гробовщик. — А то такими темпами мы окажемся в Олбани.
Гробовщик притормозил у тротуара около 145-й улицы.
— Ладно, давай подумаем, — сказал он.
— О чем, черт возьми? — поинтересовался Гробовщик.
Они оказались примерно в том месте, где ему когда-то плеснули в лицо кислотой. Нахлынувшие воспоминания взвинтили его нервы, лицо задергалось в тике.
Могильщик взглянул на него и отвел взгляд. Он понимал, что чувствует его друг, но сейчас надо было действовать. Он сказал:
— Слушай, они ехали в ворованной машине. Почему?
— Спешили на свидание или сматывали удочки, — отозвался Гробовщик. Он снова пришел в себя.
— Где бы ты назначил свидание, если бы не был напуган? — спросил Могильщик.
— Под мостом, — сказал Гробовщик.
— Мы-то с тобой по крайней мере не напуганы, — сказал Могильщик.
На переднем сиденье «линкольна» они приметили тех двоих, что накануне были в бронемашине. За рулем сидел тот же тип, что и вчера. Это был опытный автомобильный вор, и «линкольн» был им украден. В конце Бредхерст-авеню он потушил фары и свернул, остановив машину между двух опор метромоста через 155-ю улицу.
— Вы, ребята, держите машину под присмотром, а мы подождем здесь, — распорядился Дик. Ребята осторожно вылезли, памятуя о винтовках на полу, и растворились во тьме.
Дик вынул из внутреннего кармана пиджака большой конверт и вручил Барри со словами:
— Вот список. — Он попросил стенографистку из отеля «Тереза» составить его по телефонным справочникам Манхэттена, Бронкса и Бруклина. — Пусть разговор ведет он. Мы будем держать вас под наблюдением.
— Мне это не нравится, — признался Барри. Он был напуган и сильно нервничал, не понимая, чего можно ждать от полковника. — Он же не заплатит за это пятьдесят штук, — продолжал Барри, осторожно беря конверт и запихивая его во внутренний карман, где уже лежал «кольт».
— Конечно, не заплатит, — сказал Дик. — Но ты не спорь. Отвечай на его вопросы и возьми то, что он тебе предложит.
— Слушай, Дик, я ничего не понимаю. Какое это имеет отношение к нашим восьмидесяти семи тысячам?
— Понимать буду я, — холодно отозвался Дик. — И отдай мне твою пушку.
— Я что — пойду к этому психу безоружным?! Ну, это уже слишком!
— Что с тобой может случиться? Мы будем держать вас под наблюдением. Ты будешь как у Христа за пазухой.
— Он сказал мне то же самое, — вдруг вспомнил Барри, расставаясь с оружием.
— Он сам не понимал, насколько был прав, — отозвался Дик, вынимая «кольт» из кобуры и засовывая в правый карман пиджака.
Некоторое время они молчали и размышляли каждый о своем, потом из темноты возникли подручные Дика и сели на переднее сиденье.
— Они там, наверху, — сказал водитель, уверенно бросая большую машину в темноту, словно был снабжен прибором ночного видения.
Ночь прорезали фары грузовиков, работавших по расчистке территории старого стадиона за мостом и станцией метро. Однажды черный лимузин полковника оказался высвечен фарами одного такого грузовика, но он не выглядел чем-то неуместным — здесь часто собирались архитекторы и банкиры, обсуждая план будущих застроек на месте стадиона. «Линкольн», впрочем, старался особенно не привлекать внимания и наконец остановился за большим грузовиком, оставленным на ночь.
Подручные Дика подобрали винтовки и вылезли из машины, разместившись по обе ее стороны. У них были автоматические винтовки с телескопическим прицелом.
— Ну, — сказал Дик, — давай, и не психуй.
Барри покачал головой, словно стряхивая дурные пред чувствия.
— Мамочка такому меня не учила, — сказал он и вылез.
Дик вышел с другой стороны. Барри обогнул грузовик и двинулся вперед. Его черный пиджак и серые брюки тотчас же растворились во тьме. Дик подошел к одному из стрелков.
— Что-нибудь видно? — спросил он.
В телескопическом окуляре Барри превратился в полсилуэта, разделенного на четыре части. Линии видоискателя сходились на его спине. Стрелок вел его через потемки.
— Черные на черном, — ворчал он, — но ничего, сойдет…
— Нельзя, чтобы его подстрелили, — сказал Дик.
— Все будет в порядке, — отозвался стрелок.
Барри остановился. Рядом с ним возникли еще два силуэта. Все они напоминали обезьян. Стрелки расширили поле обзора, чтобы туда попал и лимузин с его пассажирами. Глаза их постепенно привыкли к темноте.
В слабом мерцании отраженного света кое-что можно было различить. Блондин был за рулем, а рядом с ним полковник, по бокам у Барри оказалось двое белых, потом подошел еще один, обыскал его и взял конверт, который передал полковнику. Тот не глядя сунул его в карман. Внезапно двое схватили Барри за руки и заломили их ему за спину. Третий снова шагнул к нему.
Когда сыщики подъехали к зловещей черной зоне под мостом, Могильщик выключил фары. В слабом свете огней грузовиков территория выглядела как лес из железных свай и опор, несших вахту наподобие часовых в призрачной тьме. Кожа на щеке Гробовщика непроизвольно дергалась. Могильщик почувствовал, как ему стал тесен воротничок.
Он остановил машину в темном месте, но не выключил мотор.
— Надо бы зажечь фары, — сказал он.
— Я и так все вижу, — сказал Гробовщик.
Могильщик молча кивнул и вытащил свой длинноствольный никелированный револьвер 38-го калибра и первые три патрона заменил трассирующими. Гробовщик вытащил свой револьвер, точь-в-точь напоминавший пушку Могильщика, и один раз крутанул барабан. Потом положил револьвер на колени. Могильщик убрал свой в боковой карман пиджака. Они сидели в темноте и ждали звуков, которые могли никогда и не раздаться.
— Где хлопок? — спросил полковник Барри. Вопрос прозвучал резко, как пощечина.
— Хлопок? — удивленно повторил Барри, и вдруг в голове у него что-то щелкнуло. Он вспомнил маленький плакатик в витрине конторы полковника. Господи, пронеслось у него в голове. Ужас охватил его с головы до пят, он не знал, что ответ может спасти ему жизнь, и потому выпалил первое, что пришло на ум:
— Он у Дика.
Все случилось как-то сразу. Полковник махнул рукой. Белые подручные повисли на Барри. Третий выхватил из-за пояса охотничий нож. Барри рванулся в одну сторону, отбросив человека, державшего его за правую руку. И в тот же момент ночную тишину разорвал громкий выстрел из модной автоматической винтовки, а за ним второй — и так быстро, что напомнил эхо от первого.
Стрелок рядом с Диком прострелил сердце тому, кто оказался перед Барри. Но крупнокалиберная пуля, пройдя насквозь, угодила затем в Барри, застряв где-то возле ключицы. Стрелок номер два поразил белого, державшего Барри за левую руку: пуля прошла через легкое и рикошетом от ребра угодила в бедро. Все трое упали.
Белый с ножом повернулся и бросился наутек. Огромный лимузин прыгнул, словно гигантская кошка, сбил его и, переехав, словно кочку, стал отъезжать.
— В машину! — завопил Дик, имея в виду: «Стреляйте в машину!»
Но стрелки поняли выкрик как команду сесть в машину и ринулись к «линкольну».
— Мудаки! — крикнул Дик и побежал за ними.
Могильщик, находившийся на расстоянии трехсот ярдов от места перестрелки, бросил машину вперед, разрезая темноту светом фар и крича в радиотелефон:
— Всем патрульным! Оцепить район стадиона «Поло Граундс».
«Линкольн» на двух колесах объезжал трейлер, когда его высветили фары машины сыщиков. Гробовщик высунулся из окна и выстрелил трассирующей пулей. Она прочертила длинную светящуюся дугу, но «линкольн» проскочил мимо, и пуля улетела в темноту, вонзившись в ни в чем не повинную землю. Между машиной сыщиков и «линкольном» оказался грузовик.