Ученик ученика

Я метнулся к Анютке, ухватил ее под мышки и поставил рядом с лежанкой. Дави на нее, дави или садись и подпрыгивай. Делай так, чтобы она ритмично скрипела. Она у тебя очень скрипучая, вечерами я отлично слышу со своего места, как ты ворочаешься перед сном, хоть и довольно далеко нахожусь. Она поняла меня. Со двора донесся довольный смех.

Фу, наконец-то можно перевести дыхание. Несколько минут я выиграл: те, во дворе, ничего не услышали. Их еще двое, а из меня воин как не скажу из чего пуля. Нельзя мне через дверь выходить, услышат. Воспользуемся уже проверенным способом.

Я осторожно выглянул из-за угла дома. Так, до мужиков пара прыжков, они сидят один напротив другого и весело ржут, прислушиваясь к ритмичному скрипу, доносящемуся из хибары. Один точно мой, добежать успею. И не промахнусь, руку достаточно набил, как знал. Ну на счет «три», а то как-то не по себе, их все-таки двое, оба при тесаках, и пистолеты на столе лежат.

Не выдержав, я рванул вперед на счет «два», заводя назад руку для удара. С разбегу удар получился такой силы, что брызнуло серыми с кровью ошметками. Второй мгновенно выскочил из-за стола, выхватив свой клинок, больше похожий на огромный мясницкий нож с гардой. И мы начали движение по кругу.

Сначала оставшийся «гость» поглядывал на домик и даже пытался позвать на помощь. Я тоже с беспокойством озирался на дверь. Не факт, что второй не сможет прийти в себя. С первым-то железно получилось, удар грузом такого веса быку голову проломит.

Но на помощь никто не спешил, и мы продолжали кружить. Что-что, а уж чувство дистанции мне еще в секции бокса крепко привили, разрывать ее я не спешил, слишком уж зловеще смотрелся тесак в правой руке противника. Правда, нервничал мужик гораздо сильнее, чем я. Ну с этим-то как раз все понятно, он не самый крутой в их компании. Иначе, так сказать, право первой ночи было бы за ним.

Положение спас Стрегор, показавшийся в дверях хижины и запустивший в «гостя» тяжелой оловянной кружкой. Удар в спину вышел слабым, но хватило и этого. Мужик на мгновение отвлекся, отвернувшись от меня, да еще и в правую сторону, и я свой шанс не упустил. Все.

Нет, еще не все, в доме посмотреть нужно. Подхватив тесак в свободную руку, я бросился внутрь.

Бившаяся в истерике Аниата раз за разом опускала тяжелый пестик на лицо все еще остававшегося в спущенных до колен штанах насильника.

Все закончилось, девочка. Я с трудом оттащил Аниату от мертвого тела. Бандиты здесь действительно не в первый раз, и она испытывала к ним лишь ненависть. На мгновение я крепко прижал женщину к себе, погладил по голове и чуть подтолкнул в спину, направляя к Кармине. Малышка продолжала лежать в углу, плотно сжавшись в комочек и закрыв ручонками голову, словно пытаясь защититься от жестокого мира.

Вот теперь точно все. Нет, еще нужно подальше убрать тела бандитов. Хоронить их я точно не буду, дотащу да моря и сброшу. Пусть ими рыбы кормятся и всякие там крабы с омарами.

Меня вырвало. Хорошо хоть успел из дома выскочить. Рвало все время, пока я волок тела к морю. Под конец я уже просто содрогался от мучительных позывов.

Погода менялась на глазах, и, когда я закончил свое страшное дело, небо заволокло низкими черными тучами, поднялся сильный ветер и пошел дождь. Даже не дождь, а сплошные потоки воды, падающие косо из-за шквального ветра.

Я сидел на берегу и размышлял обо всем произошедшем. Подошла промокшая до нитки Аниата в развевающейся на ветру одежде и за руку увела меня в дом. Да, да, пойдем, девочка, наверняка это не вся банда, и они могут заявиться снова. Правильнее было бы скрыться в лесу, но куда в такую непогоду?

Всю ночь я просидел в доме, разложив перед собой на столе четыре трофейных ствола с взведенными курками. Три пистолета и ружье с коротким граненым стволом. Все они были с кремневыми замками. А значит, это отбрасывало составленную мной хронологию на пару веков назад.

Слева от меня, тесно прижавшись, сидела Аниата, справа – Стрегор с распухшим от удара лицом. А на руках спала маленькая Кармина, вздрагивая во сне. Да и все мы вздрагивали при каждом резком порыве ветра, ожидая бандитов.

К утру буря стихла, выглянуло жаркое солнышко и быстро высушило землю… Мы уже было собрались садиться за обеденный стол, когда приехали всадники, много всадников, не меньше полсотни человек.

Нет, они не были бандитами. Больше всего они были похожи на солдат регулярной части или на егерей. Одинаковая форма с преобладанием зеленых цветов. Одинаковое вооружение: короткое кавалерийское ружье, пистолет, палаш и кинжал. Старшим у них был надменный офицер в широкополой шляпе, отличавшийся от других и мундиром, и оружием. На боку у него висела шпага в дорогих ножнах, пистолеты с изукрашенными рукоятками торчали из-за широкого пояса.

Аниата долго разговаривала со старшим, так и не соизволившим сойти с лошади. Она что-то объясняла ему скороговоркой, жестикулировала, указывала на меня рукой. Я ничего не понял из их разговора, разве что довольно часто слышал: «Артуа».

Я же сидел и размышлял, смогу ли впихнуть в себя хоть кусочек чего-либо съестного. Сейчас мне было совершенно все равно. Захотят забрать с собой, чтобы выяснить, не шпион ли я враждебной Кампучии, – пусть забирают. Но нет, офицер выслушал хозяйку, еще раз одарил меня надменным взглядом, коротко, но выразительно взмахнул рукой, и они уехали.

Зря я думал, что не смогу ничего съесть. Первую ложку с кашей я едва протолкнул внутрь, вторую распробовал, а затем съел столько, что чуть не оставил голодным все семейство. Стрегор просто поглядывал на меня, а Кармина сидела с открытым ртом. Со мной такое случается: если сильно понервничаю, сначала много ем, а затем иду спать. Так было и на этот раз. Но сначала мы с Аниатой осмотрели пояса разбойников, которые снял перед тем, как сбросить трупы в море. Пояс – это не ремень, чтобы брюки не сваливались. Снаружи на нем имеется несколько карманчиков для разных необходимых мелочей. А на внутренней стороне есть особые кармашки, для денег.

Монет оказалось не так уж и много. Я первый раз увидел местные деньги и не заметил на них ничего такого, что оказалось бы для меня непривычным. Реверс с изображением профиля лобастого бородатого мужика, аверс с малопонятным гербом и такой же непонятной надписью, гладкий гурт. Такими были монеты из серебра.

На медных монетах тоже имелся герб, разве что вместо изображения правителя там красовались какие-то буквы и цифры. О том, что это буквы и цифры, легко было догадаться, а вот что именно они обозначают, оставалось загадкой. Придется, как первокласснику, с азбуки начинать и со счета. Вот где бы только учителя найти? Но этот трогательный момент можно отложить, сначала нужно научиться на чужом языке разговаривать. Такая вот прогрессивная форма обучения у меня получается, сначала устный иностранный, а затем уже все остальные предметы.

Среди монет нашлась даже золотая, размером с ноготь большого пальца. Обнаружила ее Аниата, тщательно осматривающая пояс, лежащий перед ней на столе. Краем глаза я наблюдал за ней: припрячет или нет?

Аниата положила ее на стол, в общую кучку. Золотая монета оказалась точно такой же, что и из серебра. Видимо, под одним прессом чеканили, только металл использовали более благородный.

Когда мы закончили, Аниата сложила все в маленький кожаный кошель, затянула на нем ремешок и поставила передо мной. Ну что ж, вполне справедливо. Только ведь ты хозяйка, вот и припрячь деньги до тех времен, пока они нам понадобятся.

Затем я все же поспал. Проснувшись, сходил на море и даже искупался. И это был мой первый выходной за все дни, проведенные здесь. А вечером, когда дети уснули, Аниата сама пришла ко мне.

Я лежал на своем любимом тюфяке, но уже в другом месте, потому что на старом продолжали стоять четыре трофейные лошади. Женщина сняла с себя одежду и юркнула ко мне под одеяло. И все у нас получилось так легко и замечательно, как будто мы знали друг друга много-много лет.