Ученик ученика

– Что-то на сердце у меня не очень спокойно, – пожаловался приятель, имея в виду предстоящее плавание, – давит что-то, давит. Нехорошее, словом, предчувствие. А отказаться не могу.

В его поведении не было ничего удивительного – ведь и в моем мире полно суеверных людей, особенно среди представителей профессий, связанных с риском для жизни. Моряки занимают в списке опасных профессий одно из первых мест.

– Ладно, я не об этом, – продолжил Фред, – есть у меня к тебе маленькое предложение. Богатым не станешь, но пять-шесть золотых монет поднимешь. Здесь как раз именно это слово и подходит, – усмехнулся он и объяснил суть «дельца».

На запад от Дертогена, на морском побережье недалеко от города, была подводная каменная гряда, уходящая далеко в море. Так вот, некоторое время назад (еще и пары лет не прошло) там потерпел крушение корабль с грузом гевойского масла. Товар был контрабандным и стоил довольно прилично. Само же судно и кораблем-то назвать трудно, так, большая лодка с мачтой. Такими здесь пользовались контрабандисты. Ход она имеет приличный, и для грузов места вполне хватает.

В общем, подъемом этого самого масла, которое в кувшинах с узкими горлышками, похожими на амфоры, перевозят, и предложил мне заняться приятель.

– Кувшины, наверное, за такой срок песком уже затянуть успело, – засомневался я. – Или масло испортилось давно.

Фред уверял меня в обратном. Ничего, мол, с грузом не сталось, проверено. Грунт в том месте каменистый, и глубина самая подходящая. Я так понял, что это был его прощальный подарок. Когда я спросил, чем могу его отблагодарить, он ответил, что ничего не нужно. И с усмешкой добавил:

– Ты помог мне понять смысл картины.

Далась же она вам всем!

Уже после отплытия «Мелиссы» я арендовал ялик у соседа-ветерана, страстного рыбака. Вдвоем со Стрегором мы отправились на место крушения. Затонувший кораблик нашли в первый же день, метрах в трехстах от берега. Обнаружили и амфоры. А вот дальше начались проблемы.

С первого раза я не смог до них донырнуть. Казалось бы: вот они, пару гребков руками – и все, но именно в этот момент я остро начинал чувствовать, что воздуха хватит, только чтобы выбраться на поверхность. А ведь я пользовался методом японских ныряльщиков за жемчугом, подсмотренным в одной из книг о самом известном шпионе всех времен и народов, имеющем лицензию на убийство. Метод действительно работает, и с его помощью можно задержать дыхание на большее, чем обычно, время. И все равно не помогло.

На такой глубине все попытки зацепиться за одну из двух ручек, имеющихся у каждого кувшина, с помощью металлического крюка тоже ни к чему не привели. У Стрегора добраться до них тоже не получилось. И думать, как разрешить эту проблему, он даже не собирался. Его больше волновало, куплю ли я ему новую рубаху, если у нас этот бизнес получится, паразит юный. Девочки его, видите ли, интересовать начали.

На отливы надежды тоже никакой. Луна отсутствует, а от имеющегося светила ни отливов, ни приливов нормальных не дождешься, сплошное недоразумение.

И тут мне пришла в голову замечательная мысль. Я даже не понял сначала, дурак я или гений. Дурак – потому что не догадался сразу, а гений – потому что все-таки додумался. Я даже из ялика чуть не вывалился от радости.

Нужно с камнем нырять. А чтобы не возить их в лодке целую кучу, камень мне нужен многоразовый. Обвязать его фалом достаточной длины, ручку из него же сделать – и вперед. Вернее, вниз. И еще необходим хотя бы один буй. По буйрепу спускаться буду, чтобы не угодить своим камнем в скопление кувшинов с маслом. Только подводный буй нужен, он не привлечет ненужного внимания. Будет кто-нибудь мимо проходить, поинтересуется, что мы тут делаем… А что мы делаем? Рыбачим мы. Место здесь уловистое, чтобы узнать о нем, золотом плачено. Ну и пусть пальцем у виска крутят. Пока я буду изображать из себя Ихтиандра, Стрегор рыбы наловит: и для маскировки, и для ужина. Жить мы пока будем здесь, на берегу. Далековато до дома, слишком утомительно будет возвращаться каждый день.

И работа наладилась. Когда кувшин подходил к самой поверхности, мы заводили под него сачок, чтобы не оторвать ручку. Каждую амфору отвозили на берег и прятали – масло ведь не перестало быть контрабандным. С одной стороны, конечно, неправильно: какой пример молодежи подаю, мало того – еще и участие заставляю принимать. С другой – я же бандитов у него на глазах убивал, о чем еще после этого говорить…

Не все кувшины оказались целыми. Не знаю, сколько их было, но черепков и горлышек с ручками среди длинных зеленых водорослей хватало. Но и тех, что мы умудрились поднять, оказалось достаточно много.

Сбывал я находки по одной. Определиться с покупателем было не сложно, я его уже давно знал, городок маленький. Отдавать груз оптом я поостерегся, хотя общая сумма была не слишком большой – около восьми золотых монет. Иногда быстрее по голове получить, чем оплату за товар. Тем более когда за тобой никто не стоит. Теперь, когда «Мелисса» ушла, мне и обратиться-то, по сути, не к кому. Разве что к родственникам Аниаты, но после ее исповеди никакого желания с ними общаться не возникало, ведь все это происходило на их глазах.

После продажи масла кое-кто начал коситься в мою сторону (видимо, утечка информации все же произошла), в том числе и страж, назвавший меня гирдом при первой встрече. У него вообще в глазах немой упрек читался: как же так, я тут при исполнении, а мне совсем ничего не капает. Так и подмывало сказать ему, что это была только разовая акция.

Хотя, если подумать, поприще довольно волнующее. Если бы я оставался в Дертогене, то наверняка бы занялся контрабандой. Раз уж пираты этого мира – такие глубоко неуважаемые личности.

На заработанные таким способом деньги я купил для Анюты лавчонку, торгующую готовой одеждой и тканью. Хозяин срочно избавлялся от своего заведения по причинам, от него не зависящим: он готовился к спешному отъезду. Лавку отдавал вместе с товаром, и цена нас обоих устроила. Как раз в заработанную на продаже контрабандного масла сумму и уложился. Почти.

А что, как сказали бы у нас: точка наработанная. И с поставщиками проблем нет, и с клиентами. В том, что у нее получится эта работа, у меня даже сомнений не возникло: видел я, как Аниата лошадок лихо распродала. А ведь тут торговля лошадьми считается чисто мужским бизнесом. Ну и работа такая куда лучше, чем земледелием заниматься. Да и товар такой, что не прокиснет и не протухнет. И станет Аниата владелицей бутика. Если с французского перевести, то бутик и означает – лавка.

Я даже советоваться с ней не стал, боялся, что перехватят. Потом уже к ней пришел, показать, чем она с завтрашнего дня заниматься будет. Давно я ее такой довольной не видел. Забавно было наблюдать, как она лицом в товары уткнулась.

Наверное, это чисто женская черта – плакать от радости. Разве же это радость? Вот если бы я ей, к примеру, замок подарил… А здесь ведь еще и работать надо.

Сообщил мне о срочной продаже лавки все тот же стражник. Когда он меня окликнул, я уж было решил, что сейчас начнутся рассуждения о том, что делиться нужно. Начал даже прикидывать в уме, как бы помягче его послать. А тут такая новость. И даже гирдом меня ни разу не назвал, что вдвойне приятно.

Вот теперь можно и уезжать со спокойной совестью. В общем, я готов к первому путешествию по новому для меня миру. В седле я держался уже довольно уверенно. Конечно, я не смог бы на скаку подхватить зубами платок с земли, но и посадка моя усмешек уже не вызывала. Ехать верхом придется много. До столицы чуть ли не месяц пути, одному отправляться рискованно, придется к какому-нибудь обозу прибиваться. Конечно, скорости это не прибавит, купцы не любят торопиться, так ведь и мне пока спешить особо некуда. Зато будет время осмотреться вокруг. До следующего сезона дождей успею добраться.

Со снаряжением, одеждой и прочим все в порядке, времени на подготовку было достаточно. Из оружия я решил взять только пистолет да еще тесак с кинжалом. Джентльменский набор путешественника средней руки. Ружье пришлось оставить, слишком тяжелое и громоздкое.