Рейхов сын

Впрочем, англичане не растерялись, открыв ответный огонь, и даже вновь участившаяся стрельба воодушевленных подмогой уцелевших противотанкистов, не помешала сынам Туманного Альбиона в следующие пять минут сжечь три «гроба» и, направленный на испытание в боевых условиях, Т-21, который, после провала переговоров с румынами, фирма «Шкода» надеялась серийно всучить венграм. Еще несколько минут скоротечного боя, когда венгерская техника, огрызаясь, пятилась обратно, стоил оборонявшимся еще двух бронеавтомобилей и, замершего у самого кустарника, откуда происходила атака, L-60 (после боя его эвакуировали в тыл и успешно починили). У англичан огнем ПТО и башенных орудий были уничтожены лишь Covenanter и Vickers, однако серьезные потери в живой силе, понесенные во время неожиданной контратаки, принудили их отказаться от продолжения нападения и отступить. Тем более, что в тылу обороняющихся показалось несколько 38M «Toldi». Тех же самых Landsverk L-60, по сути своей, только несколько переработанных венгерскими конструкторами под нужды их армии.

Окрестности города Мерзифон (Турция)

19 марта 1940 г., 14 часов 25 минут

Война войной, а обед по распорядку - эту нехитрую солдатскую мудрость озвучил Генке Бюндель, когда егеря, неожиданно для Кудрина, побросав все дела потянулись к подъехавшей полевой кухне.

- А разве не надо ждать приказа на получение пищи? - удивился мальчик, но взял посуду, ложку, и тоже двинулся к раздаче.

- Ну, когда в казарме, коньечно надо. - пожал плечами оберягер. - А в боевой обстановке, какой же дурак будет устраив`ать построеньия и водить на обьед строем? А если авианалет? Вон, погльяди, Гейнц. - Курт ткнул рукой куда-то в сторону. - Набльюдателей за ньебом никто с позиций не снимал. Сейчас поедим, и их сменьим. Наша с тобой очерьедь дежурьить.

- Als die Steine zu schleppen. - заметил Гена. Разговорный немецкий он усваивал быстро, хотя на сложных словах все еще запинался.

- Du hast recht. (14) - ответил горнострелок.

Первого, что вызвало среди солдат некоторое неудовольствие, повара не привезли, зато каши, жирной, с большим количеством крупных кусков мяса, дюжий бешлагмайстер, стоящий на раздаче, наваливал от души.

- Wohin? - аж поперхнулся Генка, когда в его котелке оказался полный, с горкой, черпак каши. - Ich ka

- Wer frist viel, den wird General, Junge! - хохотнул кашевар. - Der Folgende! (15)

- Я же лопну. - пробурчал парень, отходя от полевой кухни.

- Не дьелай этого рядом со мной, Гейнц. - хохотнул Бюндель. - Не люблью стирать.

- Твою форму после сегодняшнего все равно уже ничем не отстираешь, Курт. - парировал Кудрин, и показал оберягеру язык.

Форма у егерей, за полдня работы, и впрямь была пропылена до состояния половичка, не один год пролежавшего на пороге дома.

Свою неспособность справится с таким количеством еды, он, правда несколько преувеличил. Влезло все - удивительно вкусной уж каша оказалась, совсем не похожей на то, чем кормили в приюте. Нет, там, конечно, тоже не помои давали, но такой вкусноты как-то не попадалось.

- Hast du aless gegessen? (16) - дружелюбно поинтересовался Бюндель полчаса спустя.

- Ыхы. - Генка сидел и отдувался. - Глаза боятся, ложка делает. Наелся до опышки… Уф. Прям как дурак на первый день Пасхи, чес-слово.

Несколько мгновений оберягер переводил для себя этот словесный пассаж, а потом задорно расхохотался.

- У русских очьень образный язык. Встать-то сможешь?

- По… ох… попробую, герр оберягер.

- Пойдьем уж, обжора. - хмыкнул его наставник, и вручил парню бинокль. - Будьем учить тьебя военному ремеслу. Ну и немецкому, заодно, а то Папаша Браунбёр обещьял с мьенья шкуру содрать за твое знание языка.

Окрестности города Чорум (Турция)

19 марта 1940 г., 14 часов 57 минут

Аджьюдан Луи Готье резво, насколько позволяли местность и двигатель танка, объехал подбитый D1B, и направил свой R 39 прямо на вражеское противотанковое орудие. В тот же момент в башне заколотил спаренный с орудием 7,5-мм «Mitrailleuse mle 1931» - надежный, смертоносный «Рейбель», (17) - командир машины, аспирант Дюбуа, слыл стрелком не столько лихим, сколько метким, так что, Луи ни минуты не сомневался в том, что тот набьет больше турок, чем пулеметчики наступающей рядом Renault UE Chenillette и двух британских Universal Carrier. Тем более, что танкетки, по причине слабого бронирования, в лидеры особо и не рвались.

Последний раз гагахнула противотанковая 47-мм пушка, безбожно промазала мимо танка, и больше беспокойства французскому механику-водителю не доставляла. Аджьюдан был уверен в своем командире совсем не напрасно.

- Вперед, Готье! - прокричал Дюбуа. - Вперед! Сейчас мы их!… А это что за хреновина?!!

Из-за пригорка, прямо по курсу, появилось нечто страшное, горбатенькое, и тихоходное, но с опознавательными знаками румынских вооруженных сил и тремя пулеметами.

- Бронированный верблюд, мсье аспирант! - отозвался Луи, разглядевший вражеский OA vz.27 в смотровую щель.

- А вот мы сейчас глянем, насколько он бронированный. Стой. - прорычал Дюбуа, наводя башенное орудие на уродливое детище чешского koda Holding. - Откуда ж у них все время подкрепления лезут?

Замершая на месте боевая машина рявкнула в сторону бронеавтомобиля башенной 37-мм SA38, и аспирант, с уже гораздо большим удовлетворением, добавил:

- Где ж мы их всех хоронить-то будем?

Стрелял он метко не только из пулемета.

Окрестности города Мерзифон (Турция)

19 марта 1940 г., 16 часов 12 минут

- А чего майор сегодня злой такой? - поинтересовался Генка у Бюнделя.

- Так веселиться ему, вроде бы, не с чего. - пожал плечами тот. - Помнишь, мимо нас, на юг, турецкие и румынские колонны шли?

- Ага. - кивнул парень.

Разговор шел, преимущественно на немецком, хотя Кудрину, хоть и изучавшему этот язык в школе, постоянно не хватало словарного запаса, и он поминутно сбивался на русскую речь.

- Ну так вот нету больше этих колонн. - вздохнул Курт, и оторвался от окуляров бинокля, через которые выглядывал в небесах вражеских авиаторов. К вечеру небо затянуло облачками, и видимость, один черт, была крайне неважнецкой.

- Что значит - нету? - удивился Гена, но, в отличие от старшего товарища наблюдение за небом не прекратил, хотя за весь день всего-то и видал, что два P.24, ни-то румынских, ни-то турецких, да одинокий Me-110. - Куда же они делись?

- Никуда не делись. - вздохнул Бюндель, и вернулся к наблюдению. - Там все остались. На марше были, вылетели прямо на вражеские танки.

- И что?

- И все. - лаконично ответил немец. - Кончились.

- Так это… Погоди, их попереубивали там всех что ли? - теперь уже бинокль опустил Генка.

- Ну, может и не всех… - задумчиво ответил оберягер. - Но теперь ждать противника стоит нам, а те из румын, что высадились в Турции, но не успели двинуться в сторону Анкары, так и торчат на побережье, к нам на помощь не торопятся. Одна надежда, что ваши танкисты успеют.

- Так ведь надо тогда и за дорогой следить! - воскликнул парень, и, переведя взор на нее вздрогнул, после чего хрипло прошептал: - Курт… А вот же они, как раз к нам и едут.

- Где?!! - горный стрелок моментально оторвался от созерцания небосвода, и уставился туда же, куда и его подопечный.

На дороге, примерно в двух-двух с половиной километрах от позиций батальона явственно различны были два бронеавтомобиля, грузовик с солдатами и бензовоз. Кроме солдат в кузове грузовик вез еще и прицепленную к нему пушку.

- На наши БА-20 похожи, я их видел несколько раз. - пробормотал Кудрин. - Только колес не четыре, а шесть.

- Не бойся, это румынские OA vz.30… наверное. - ответил Бюндель. - Хотя черт его знает, на самом-то деле. Давай-ка, бегом к майору, доложи об их приближении.