Приговоренные

– Ты кто такая, красавица? – Девяткин придвинул стул и сел.

– А ты мент, что ли?

– Хоть бы и так. Убойный отдел, МУР. Говорить можешь?

– Через слово. – Женщина растянула в улыбке серые губы. – Спрашивай, чего молчишь.

Через полчаса Девяткин знал, что женщину зовут Ольгой, ей двадцать девять лет, род занятий – эскорт-услуги. Она сопровождала богатых клиентов в рестораны или на деловые встречи, а в конце вечера, если спутник не слишком напивался, не отказывалась разделить с ним постель. Неделю назад через сайт фирмы, где размещены фотографии всех девочек, сделал заказ новый клиент. Ничего особенного не требовалось: сходить в центр международной торговли на выставку, а затем поужинать с ним в ресторане «Украина». Приятный мужчина лет сорока, высокий, спортивного типа. Прикинут по фирмé, воспитан, умеет поддержать разговор и понравиться женщине.

В начале прошлой недели они побывали на той выставке, много болтали. Затем Леонид, так мужчина представился, пригласил ее в один французский бутик. Он выбрал замшевые полусапожки, красный шарфик из искусственного шелка и кожаную куртку. Сказал, что это презент, сущие пустяки, потом – что настоящие подарки впереди, и попросил, чтобы на все последующие встречи Ольга надевала именно эту куртку, сапожки и красный шарфик. Удивляться нечему, у клиентов возникают куда более странные, даже извращенные желания.

В прошлую пятницу Леонид попросил, чтобы в три часа дня она подъехала к кинотеатру «Ударник». На этот раз он не пользовался такси, приехал на своей машине. Усадил ее на переднее сиденье и сказал, что сегодня намечается романтический ужин в одном приличном ресторане, но сначала они заедут в магазин мужской одежды. Костюм себе Леонид так и не подобрал, зато угостил Ольгу легким обедом и кофе.

– Некоторое время спустя я почувствовала, что со мной что-то происходит, – через силу рассказывала женщина. – Впала в состояние, когда мышцы тела словно деревенеют, не слушаются тебя, а человеческие голоса доносятся откуда-то издалека.

Она хотела спросить своего галантного кавалера, какую заразу он подмешал в кофе, но не смогла языком пошевелить. Просто растеклась по сиденью, как растаявшее желе. Когда пришла в себя и открыла глаза, на город опускались первые сумерки. Машина стояла в каком-то дворе, дверца была распахнута. Ольгу кто-то хлопал ладонью по щеке, слышались матерная брань и смех.

Она открыла глаза, сквозь туман увидела незнакомого мужчину, пытавшегося прямо из бутылки влить ей в горло какое-то отвратительное пойло. Ольга закрыла рот, вино полилось на куртку, на сиденье. Мужчина ударил ее кулаком в лицо, и она снова провалилась в космическую пустоту, где нет ни людей, ни света, ни звуков. Пришла в себя только в больнице. Позвала врача, но медсестра сказала, что разговаривать ей нельзя.

Девяткин успел задать один вопрос, но ответа не получил – Ольга заснула. А врач, сидевший на стуле у окна, прошептал:

– Вот вам и американка…

В коридоре Главного управления внутренних дел в ожидании допроса Инга Костина провела около полутора часов. Наконец ее пригласили в кабинет. Усевшись за стол для посетителей, она внимательно посмотрела на мрачную физиономию Девяткина и со злорадством подумала, что сейчас испортит настроение этому тупому и бездушному менту. Не ответив на первый вопрос, презрительно бросила на стол пропуск:

– Потрудитесь сделать отметку и поставить печать, иначе меня не выпускают из вашего здания.

– К чему так торопиться? – делая вид, что удивлен, спросил Девяткин.

– Отвечать на вопросы без адвоката я не стану. А мой адвокат вернется из отпуска через месяц. Это первое. Теперь второе. Я поговорила с мужем о том безобразном инциденте, когда меня задержали на остановке. Чуть руки не крутили, заставили отчитываться перед полицейским, словно какую-то преступницу. Мой муж сегодня же отправит депутатский запрос вашему начальству. Это касательно безобразного поведения представителей полиции. И вашего прежде всего.

– У меня мало времени, – не обращая внимания на этот ехидный выпад, заговорил Девяткин. – Вы – свидетель тяжкого преступления. Отвечать на мои вопросы – ваш гражданский долг. Показания не будут использованы против вас…

– Я не стану отвечать ни на какие вопросы, пока не дождусь возвращения своего адвоката с Сейшельских островов. И только потом появлюсь на Петровке. Вместе с ним. Кстати, к тому времени лично вас здесь уже не будет. Вы, Юрий Иванович, покинете это здание без погон майора и без выходного пособия. Конечно, без работы вы не останетесь. Молодой, полный сил мужчина должен приносить пользу обществу. Рабочие руки стране нужны.

– Вы уверены, что стране нужны именно мои руки?

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – кивнула Костина. – И даже готова помочь в трудоустройстве. Неподалеку от нас идет строительство многоэтажного гаража, и на стройке нужен вахтер. Стоять на воротах и проверять пропуска рабочих. Условия хорошие. Работа на свежем воздухе, бесплатный обед и проезд в автобусе. Могу похлопотать, если вы заинтересовались. А? Вижу, что заинтересовались…

Девяткин даже слегка растерялся от такой наглости, но все-таки ответил Костиной:

– Я вас внимательно выслушал. Теперь ваша очередь. Мой помощник, старший лейтенант Лебедев, и я в эти выходные свежим воздухом не дышали, мы провели время в архиве информационного центра ГУВД. Бесплатными обедами нас не кормили и на автобусе не катали. Но мы не без пользы ухлопали два дня. В частности, кое-что выяснили касательно вашей персоны. Так, мелочи… Но, как говорится, курочка по зернышку клюет.

– И что же наклевала ваша курочка?

Костина, стараясь не выдать заинтересованности, закинула ногу на ногу, а Девяткин, не обращая внимания на телодвижения свидетельницы, коротко изложил свою историю.

Муж Инги Борисовны, Феликс Костин, перестал заниматься бизнесом с тех пор, как стал депутатом Государственной думы. Ну, известно, что закон запрещает депутатам заниматься коммерцией. Он передал бизнес в доверительное управление старому другу, некоему Сергею Покрасу. А бизнес немаленький: несколько продуктовых магазинов, склады и много чего другого. Костин доверял Покрасу – как-никак вместе начинали и все такое прочее. Но червь сомнения точил душу депутата. Он знал, что за Покрасом водились темные делишки. Этот приятель дважды отбывал срок за хищение собственности в особо крупном размере, да и сейчас, кажется, болтается на приколе у ментов.

Короче, Костин решил, что и за близким другом нужен присмотр. Проверять финансово-хозяйственную деятельность торгового дома взялась супруга Инга, в прошлом бухгалтер. Ей в помощь наняли нескольких специалистов. Поначалу были выявлены какие-то нарушения, но Инга Борисовна решила не сообщать мужу, чтобы его попусту не волновать. Так все и шло, так и катилось.

Но неожиданно в бизнес вмешались чувства. Обычные человеческие чувства, возникшие между женщиной и мужчиной. А это – бомба замедленного действия. Легкое увлечение переродилось в связь, которая тянется… Девяткин посмотрел на потолок и беззвучно зашевелил губами, словно подсчитывая, какое время тянется та любовная связь…

– Вы эти сказки своей жене травите или любому дураку с большими грязными ушами. Который любит слушать сплетни.

Девяткин спокойно продолжал:

– В пятницу я удивился: такая породистая дама, супруга депутата, и вдруг – одна на темной улице… Но потом все склеилось. Выяснилось, что в доме через улицу проживает тот самый Покрас. Вы не ждали автобуса на остановке. Вы вышли из такси и дожидались зеленого сигнала светофора, чтобы перейти дорогу. Тут началась заваруха в кондитерской, и вы поспешно отошли в сторону.

– У меня ничего не было с этим Покрасом. Он мужлан, бывший уголовник. Я сто раз говорила супругу, чтобы он этого деятеля выпер с работы. Давайте закончим на этом.

– Дослушайте, осталось немного, – пообещал Девяткин. – Сотрудники управления по борьбе с экономическими преступлениями приглядывали за Покрасом. Наружное наблюдение, выборочное прослушивание телефонных разговоров. Его подозревали… Впрочем, это тайна следствия. Но оперативная информация не подтвердилась, на Покрасе не висело ничего серьезного. Короче, в тюрьму сели другие люди. А вот записи телефонных разговоров остались. Наверняка они заинтересуют вашего мужа. По глазам вижу, что заинтересуют.