Кросс

Он решил устроиться поудобнее, пока ждал ее. Снял ботинки и всю одежду — он просто не хотел пачкать шмотки кровью.

Потом сел, полистал книжку, пошатался по квартире. И как только Мэриэнн вошла в спальню, Мясник схватил ее и приставил скальпель к горлу.

— Привет, Мэриэнн, Мэриэнн, — прошептал он. — Разве я не просил тебя держать рот на замке?

— Я никому ничего не говорила! — ответила она. — Пожалуйста, не надо!

— Врешь! Я же сказал тебе, что с тобой будет. Черт побери, я даже показал тебе!

— Я никому не говорила! Правда!

— Я тоже тебе правду сказал, Мэриэнн. И поклялся здоровьем собственной матери.

И внезапно полоснул скальпелем слева направо по ее горлу. Потом полоснул еще раз, в обратную сторону.

Пока она задыхалась на полу, он сделал несколько снимков.

Ему не хотелось забывать Мэриэнн, Мэриэнн.

Глава 12

Вечером следующего дня Мясник все еще находился в округе Колумбия. Он прекрасно знал, что на этот счет думает Джимми Шляпа, но Джимми всегда был трусоват, всегда отчаянно старался выжить. Поэтому мог и сейчас спросить: «Какого черта мы тут делаем? Зачем торчим в Вашингтоне?»

Ну, если по правде, он знал зачем. Он вел угнанный «шеви-каприс» с затемненными стеклами по району Саут-Ист. Он искал дом, ему нужно было убрать еще одного человека — и все из-за Мэриэнн, Мэриэнн и ее болтливого язычка.

Он хорошо помнил адрес и решил, что это где-то рядом. Дело будет сделано, а потом они с Джимми уже могут смыться из Вашингтона.

— Эти улицы напоминают мне родной район, — заметил Джимми Шляпа, сидевший на пассажирском месте. Он старался, чтобы его голос звучал небрежно, не выдавая его беспокойства по поводу того, что они так долго болтаются здесь после убийства этого китайца.

— Это почему? — спросил Мясник. Он уже знал, что сейчас скажет Джимми. Он почти всегда знал это заранее. И эта предсказуемость Джимми доставляла ему удовольствие.

— А тут все разваливается к чертовой матери, понимаешь? Прямо на глазах рассыпается. Точно как в Бруклине. Вот тебе и почему. Видишь, сколько чистильщиков обуви на каждом перекрестке? Кто еще станет жить в таком дерьме, в каком они живут?

Майкл Салливан улыбнулся, но как-то вяло. Шляпа иногда нес полную чушь, и это раздражало.

— Если бы политики захотели, они бы все тут давно вычистили. Не такая уж это трудная задача, Джимми.

— Ох, Майки, ну ты и наивняк! Может, тебе самому в политики податься? — Джимми Шляпа помотал головой и отвернулся к боковому окну. Он знал, что дальше эту тему развивать не стоит.

— А тебе не приходит в башку спросить, за каким чертом мы тут ошиваемся? Может, ты решил, что я глупее всех этих тупых козлов с Кони-Айленда? Может, тебе хочется выскочить сейчас из машины? И рвануть на вокзал, и сесть на поезд до Нью-Йорка? А, Джимми?

Мясник улыбался, и Шляпа понял, что и ему самому, вероятно, можно засмеяться. Вероятно. Потому что он собственными глазами видел, как Салливан расправился с их «друзьями» — одного он убил бейсбольной битой, другого газовым ключом. С таким типом надо всегда соблюдать осторожность.

— Ну и что мы тут делаем? — спросил он. — Мы уже должны быть в Нью-Йорке.

Мясник пожал плечами:

— Я ищу дом одного копа.

Джимми даже глаза зажмурил:

— О Господи! Только не копа! Зачем тебе коп? — Потом он надвинул шляпу на самые глаза. — Делать тебе нечего…

Мясник снова пожал плечами.

— Просто доверься мне, — сказал он. — Разве я хоть когда-нибудь тебя подводил? Разве я хоть когда-нибудь перегибал палку?

Тут они оба расхохотались. Действительно, разве Майкл Салливан хоть когда-нибудь перегибал палку? Он же всегда ее перегибал, да еще как!

Им понадобилось минут двадцать, чтобы найти нужный дом. Он был двухэтажный, с остроконечной крышей. И выглядел так, словно его недавно покрасили. На подоконниках стояли цветы в горшках.

— Тут живет коп? Вообще-то неплохой домик. И отделан здорово.

— Ага. Но я хочу ввалиться туда и устроить небольшой погром. Может, и пилу свою задействовать. Ты пощелкай потом.

Шляпа скривился:

— Не самая лучшая идея, по-моему. Не, я серьезно!

Мясник опять пожал плечами:

— Понятно, что серьезно. За милю видно. У тебя из башки прямо-таки жаром пышет, такты свои бедные мозги перетрудил.

— А как этого копа зовут? — спросил Шляпа. — Это, правда, не имеет никакого значения.

— Точно, никакого значения это не имеет. А зовут копа Алекс Кросс.

Глава 13

Мясник поставил машину в квартале от дома. Коп жил в квартире на первом этаже. Получить нужный адрес для Салливана никогда не составляло труда. У мафии были связи с ФБР. Он обошел дом сбоку, стараясь, чтобы его не увидели, но и не очень беспокоясь о том, если даже и заметят. Люди в подобных районах не любят говорить о том, что видели.

Это дело надо сделать быстро. Войти и выйти, и все за несколько секунд. А потом назад в Бруклин, чтобы отпраздновать свой последний налет и получить за него плату.

Он протиснулся сквозь густые заросли, прикрывавшие заднюю веранду, потом поднялся на крыльцо. Прошел сквозь кухонную дверь, которая заскрипела, как раненое животное.

Пока никаких проблем. Он довольно легко попал в дом. И он решил, что и остальное произойдет так же быстро.

В кухне никого.

Может, дома никого нет?

Потом он услышал плач ребенка и достал «беретту». И нащупал скальпель в левом кармане.

Начало было многообещающее. Присутствие в доме ребенка обычно расслабляет людей. Он уже убивал таких парней: и в Бруклине, и в Куинсе. Одного стукача он порезал на мелкие кусочки прямо у него на кухне, а потом набил этими кусками семейный холодильник — чтобы всем было понятно.

Он миновал короткий коридор, двигаясь, как тень. Беззвучно.

Потом заглянул в маленькую гостиную.

То, что он увидел, явилось для него некоторой неожиданностью. Высокий, симпатичный мужчина менял памперсы двум маленьким детям. Судя по всему, он неплохо с этим справлялся. Салливан понял это сразу, потому что много лет назад он и сам приглядывал за тремя сопливыми братишками, дома, в Бруклине. И сменил тогда немало вонючих памперсов.

— Вы тут что, за хозяйку? — спросил он.

Мужчина оглянулся — детектив Алекс Кросс. И он совсем не испуган. Он даже, кажется, не удивился, что Мясник проник в его дом. Значит, у этого копа кишка не тонка. Он не вооружен, меняет детям памперсы, но при этом держит себя в руках. Вот это характер!

— Кто вы? — спросил Кросс. Спросил спокойно, словно полностью контролировал ситуацию.

Мясник держал пистолет так, чтобы его не видели дети. Черт побери, он же любит детей! Это со взрослыми у него вечные проблемы. Начиная с собственного папаши.

— А вы не знаете, зачем я здесь? Не догадываетесь?

— Может, и знаю. Полагаю, вы вчерашний киллер. Только здесь-то вам что нужно? В моем доме? Тут что-то не так.

Салливан пожал плечами:

— Так или не так, кто знает? Меня считают немного чокнутым. Во всяком случае, так мне говорили. Может быть, и так. Понимаете? Меня зовут Мясник.

Кросс кивнул:

— Я слышал. Не трогай детей. Больше никого здесь нет, один я. Их мать на работе.

— Да зачем мне это — трогать твоих детей? Или тебя на глазах у детей? Это не мой стиль. Я уже ухожу. Я же сказал, я чокнутый. Тебе повезло. Пока, детишки!

Тут киллер снова поклонился, как тогда, на крыше.

Мясник покинул дом тем же путем, каким вошел. Пускай теперь этот ретивый детектив поломает себе голову. Потому что в безумном, на первый взгляд, поведении Салливана был свой смысл, свой метод — как был он в любом действии, которое он совершал. Он знал, что делает, почему и зачем.

Глава 14

Эта встреча с Мясником потрясла меня больше, чем все, случавшееся со мной прежде на службе в полиции. Киллер проник ко мне в дом. Пришел прямо в гостиную, где я сидел с детьми.