Кросс

— Я — Алекс Кросс, — сказал я Салливану. — Ты однажды приходил ко мне домой. А потом ты убил мою жену. В девятьсот девяносто третьем. В Вашингтоне.

— Я знаю, кто ты такой, — ответил Салливан. — Я не убивал твою жену. Я помню всех, кого я убил.

И Мясник опрометью бросился к лесу. Я прицелился ему в спину — она виднелась четким прямоугольником, — но не нажал на спуск. Не мог я этого сделать.

Нет, только не в спину. И не на глазах у его жены и детей, ни при каких обстоятельствах.

— Папа! — выкрикнул один из мальчишек, когда мы с Сэмпсоном ринулись за киллером. — Беги! Беги!

— Он же убийца, Алекс, — бросил мне на ходу Сэмпсон, пересекая неровный лужок, заросший высокой травой, заваленный камнями и изуродованный выпирающими из земли корнями деревьев. — Надо его положить. Сам знаешь, надо. И нечего жалеть это дьявольское отродье.

Мне не нужно было об этом напоминать.

Но я все же не выстрелил. Я не уложил Майкла Салливана, когда мне выпал шанс.

Лес был темный, но при яркой луне можно было разглядеть силуэты и даже мелкие детали. Может, мы и обнаружим там Салливана, но он тоже не слепой.

Кто-то из нас сегодня все равно умрет. Рано или поздно — всему приходит конец. Я это знал и надеялся, что это буду не я. Игра и так уже слишком затянулась.

Интересно, куда он бежит?! А может, он хочет заманить нас в засаду?

Салливан, оказавшись на опушке леса, вдруг исчез. Может быть, резко свернул в сторону. Насколько хорошо он знает этот лес?

А если он уже наблюдает за нами? И готов открыть огонь? Выскочит из-за дерева и выстрелит…

Я заметил какое-то движение — кто-то бежал, ломая ветки. Должно быть, Салливан, больше некому. Или последний из боевиков.

Кто бы это ни был, стрелять я не стал. Слишком густо растут деревья.

Сердце у меня билось короткими, тяжелыми толчками. Не то чтобы я потерял форму — видимо, сказывались последствия от всего происходящего. Я преследовал сукиного сына, который убил Марию. Я ненавидел его уже больше десяти лет, я ждал наступления этого момента. Даже молился, чтобы он поскорее настал.

Но не выстрелил, когда мог выстрелить.

— Где он? — Сэмпсон догнал меня. Но ни он, ни я не видели Мясника. И не слышали его шагов.

В темноте вдруг вспыхнули автомобильные фары — два слепящих глаза, уставленные прямо на нас.

Машина быстро приближалась — Салливан или кто-то другой, сидевший за рулем, низко пригнулся; машина мчалась по дорожке, которую водитель явно хорошо знал.

— Стреляй! — заорал Сэмпсон. — Алекс, стреляй!

Глава 118

Салливан спрятал машину в лесу, видимо, на случай бегства. Я встал в позицию и выстрелил — один, два, три раза — в лобовое стекло со стороны водителя.

Но машина продолжала ехать!

Это был темный седан. И вдруг он стал замедлять движение. Неужели я попал?

Я бросился вперед, споткнулся о камень и громко выругался. Я уже не думал, правильно я поступаю или нет. Мне хотелось лишь одного — поскорее с этим покончить.

И тут я увидел Салливана — он, выпрямившись, сидел на переднем сиденье. Он тоже увидел, что я бегу к нему. Мне показалось, что его рот искривился в усмешке, когда он поднял свой ствол. Я успел уйти в сторону, когда он выстрелил. А он выстрелил еще раз, но снова промазал.

Машина рванулась вперед, громко ревел мотор. Я быстро сунул пистолет в кобуру и дал ему возможность приблизиться и проскользнуть мимо меня. Потом прыгнул на багажник. Ухватился за крылья и плотно прижался к холодному металлу.

— Алекс! — услышал я сзади голос Сэмпсона. — Прыгай!

Но я уже не мог.

Салливан прибавил газу, но набрать скорость мешали деревья и камни. Машина наткнулась на булыжник и высоко подпрыгнула, оба передних колеса оторвались от земли. Меня чуть не сбросило с багажника, но я все же удержался.

Потом Салливан затормозил. Очень резко. Я поднял голову.

Он обернулся. Долю секунды мы смотрели друг на друга в упор. Я видел, что у него по лицу течет кровь. Он был ранен, может, одной из моих пуль, пущенных в ветровое стекло.

И снова он поднял свой ствол и выстрелил. Но когда я уже спрыгнул и, оказавшись на твердой земле, откатился в сторону.

Потом приподнялся, встав на колени. Достал пистолет и прицелился.

И снова дважды выстрелил в боковое стекло. И закричал, зарычал на Салливана! Я хотел его уничтожить собственными руками.

Прямо здесь.

Кто-то сейчас умрет.

Кто-то останется в живых.

Глава 119

Я выстрелил еще раз. Подохни, Майкл Салливан — Мясник! Подохни, ублюдок! Ты заслужил смерть, как никто другой на этой земле!

А Салливан вылез из машины.

Припадая на одну ногу, он шел в сторону, где стояли его жена и трое сыновей. По его рубашке текла кровь, капая на брюки и ботинки. Он тяжело осел на землю рядом с ними и обнял их, крепко прижав к себе.

Мы с Сэмпсоном двинулись за ним, потрясенные этим зрелищем. Мы не знали, что нам делать дальше.

Я заметил, что ребята перемазаны кровью. Это была кровь их отца, Мясника. Когда я подошел ближе, то увидел, что он почти теряет сознание. И тут он заговорил со мной:

— Она хорошая, добрая женщина. Она не знала, чем я занимаюсь, и теперь не знает. И ребята тоже хорошие. Увези их отсюда, увези от мафии.

Ярость еще клокотала во мне, но я опустил пистолет. Не мог целиться в его жену и детей.

Салливан усмехнулся, внезапно поднял свое оружие и приставил к голове жены.

— Брось пистолет, Кросс, или я убью ее, — хрипел он. — Убью через секунду. Убью. И ребят тоже. Это для меня не проблема. Вот такой я.

На лице Кэтлин Салливан не было ужаса — только горечь и разочарование в человеке, которого она, вероятно, любит или любила когда-то. Младший мальчик задыхался от рыданий:

— Не надо, папочка! Не делай маме больно! Папочка, пожалуйста!

— Бросьте оружие! — орал Салливан.

Что мне оставалось делать? Выбора не было. Я бросил свой «глок».

И Салливан поклонился.

А потом из ствола его пистолета вырвался сноп огня.

Я почувствовал сильный удар в грудь, и меня оторвало от земли. На секунду, наверное, я приподнялся на цыпочки. Что это? Смерть?

Я услышал еще один выстрел — и после этого уже почти ничего не чувствовал. Я знал, что вот-вот умру, что уже никогда не увижу свою семью и что мне некого в этом винить, кроме самого себя.

Меня ведь много раз предупреждали, а я не слушал.

И нет больше Победителя Драконов.

Глава 120

Но я ошибся. Я не умер в ту ночь возле дома Мясника, хотя и не могу вспомнить, как увернулся от следующей пули.

Я был ранен, ранен тяжело, так что следующий месяц провел в клинической больнице в Бостоне. Майкла Салливана застрелил Сэмпсон — две пули в грудь. И он умер прямо там, возле дома.

Я не жалею об этом. Все кончилось так, как должно было кончиться.

Почти каждый день в последнее время, после того как я заканчиваю прием пациентов, я провожу сеанс с Адель Файнли. Она хорошо на меня действует. И однажды я рассказал ей о перестрелке возле дома Салливана, о том, как я жаждал мести, но никакого удовлетворения от справедливого возмездия не испытал. Адель все понимает, но у нее нет никакого сочувствия к Салливану.

— Он сказал мне, что не убивал Марию, — признался я Адели.

— Ну и что? Вы же знаете, что он лжец. Психопат. Киллер. Садист.

— Да-да, все это так. Но я, наверное, ему верю. Просто это еще одна тайна, которую нужно разгадать.

Во время следующего сеанса мы говорим о поездке, которую я предпринял к северу от Рэли, в Уэйк-Форест, штат Северная Каролина. Я поехал на нашей семейной машине, на «кроссовере». Поехал, чтобы навестить Кайлу Коулс, поговорить с ней, поглядеть ей в глаза.

Кайла была в отличной форме, она восстановилась и морально, и физически и заявила, что ей нравится здесь жить гораздо больше, чем она ожидала. И добавила, что остается в Рэли. «Здесь много людей, которым требуется помощь, — сказала она. — И жизнь здесь лучше, чем в Вашингтоне, по крайней мере для меня. Поживи тут немного, сам поймешь».